Александр Дюма - Графиня де Монсоро

• Название: Графиня де Монсоро
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7287-0014-4

---

Аудиенция была приправлена сверкающими, горящими, испепеляющими взглядами господ де Ливаро, де Рибейрака, д’Антрагэ, которые, уже предупрежденные Бюсси, были рады показать своим будущим противникам, что если предстоящая дуэль и встретит какие-нибудь помехи, то, уж конечно, не со стороны анжуйцев.

Шико в этот день суетился больше, чем Цезарь перед Фарсальской битвой.

Потом наступило полнейшее затишье.

Через день после возвращения в Лувр принц снова пришел навестить раненого.

Монсоро, посвященный в малейшие подробности встречи короля с братом, осыпал герцога Анжуйского льстивыми похвалами, чтобы поддержать в нем враждебные чувства к Генриху.

Затем граф, состояние которого все улучшалось, когда принц отбыл, оперся на руку своей жены и уже обошел не три раза вокруг кресла, а один раз — вокруг комнаты. После чего с еще более довольным видом уселся в кресло.

Диана, заметим, успела предупредить Бюсси, что господин де Монсоро определенно что-то замышляет.

— Подумать только, — сказал Монсоро, когда они остались с Бюсси наедине, что этот принц, который так мил со мной, — мой смертельный враг и что именно он приказал господину де Сен-Люку убить меня!

— О! Убить! — возразил Бюсси. — Полноте, господин граф! Сен-Люк — человек чести. Вы сами признались, что дали ему повод и первым обнажили шпагу и что удар вам был нанесен в бою.

— Верно, но верно и то, что Сен-Люк действовал по наущению герцога Анжуйского.

— Послушайте, — сказал Бюсси, — я знаю герцога, а главное, знаю господина де Сен-Люка. Должен сказать вам, что господин де Сен-Люк всецело принадлежит королю, и отнюдь не принцу. Если бы вы получили этот удар от Антрагэ, Ливаро или Рибейрака, — тогда другое дело… Но что касается Сен-Люка…

— Вы не знаете французской истории, как знаю ее я, любезный господин де Бюсси, — сказал Монсоро, упорствуя в своем мнении.

На это Бюсси мог бы ему ответить, что если он плохо знает историю Франции, то зато отлично знаком с историей Анжу, и в особенности той его части, где расположен Меридор.

В конце концов Монсоро встал и спустился в сад.

— С меня достаточно, — сказал он, вернувшись в дом. — Сегодня вечером мы переезжаем.

— Зачем? — сказал Реми. — Разве воздух улицы Пти-Пэр для вас нехорош или же у вас здесь мало развлечений?

— Напротив, — сказал Монсоро, — здесь у меня их слишком много. Его высочество герцог Анжуйский докучает мне своими посещениями. Он каждый раз приводит с собой три десятка дворян, и звон их шпор ужасно раздражает меня.

— Но куда вы отправляетесь?

— Я приказал привести в порядок мой домик, что возле Турнельского дворца.

Бюсси и Диана обменялись влюбленными взглядами, исполненными воспоминаний.

— Как! Эту лачугу? — воскликнул, не подумав, Реми.

— А! Так вы его знаете? — произнес Монсоро.

— Клянусь Богом! — сказал молодой человек. — Как же не знать дома главного ловчего Франции, особенно если живешь на улице Ботрейи?

У Монсоро, по обыкновению, шевельнулись в душе какие-то смутные подозрения.

— Да, да, я перееду в этот дом, — сказал он, — и мне там будет хорошо. Там больше четырех человек не примешь. Это крепость, и из окна за триста шагов видно, кто идет к тебе с визитом.

— Ну и?.. — спросил Реми.

— Ну и можно избегнуть этого визита, коли захочется, — сказал Монсоро, — особенно ежели ты здоров.

Бюсси закусил губу. Он боялся, что наступит время, когда Монсоро начнет избегать и его посещений.

Диана вздохнула. Она вспомнила, как в этом домике на ее постели лежал потерявший сознание раненый Бюсси.

Реми размышлял, и поэтому он первый из троих нашелся с ответом.

— Вам это не удастся, — заявил он.

— Почему же, скажите на милость, господин лекарь?

— Потому что главный ловчий Франции должен давать приемы, держать слуг, иметь хороший выезд. Пусть он отведет дворец для своих собак — это можно понять, но совершенно недопустимо, чтобы он сам поселился в конуре.

— Гм! — протянул Монсоро тоном, который говорил: “Это верно”.

— И кроме того, — продолжал Реми, — я ведь врачую не только тела, но и сердца, и поэтому знаю, что вас волнует не ваше собственное пребывание здесь.

— Тогда чье же?

— Госпожи графини.

— Ну и что?

— Распорядитесь, чтобы графиня уехала отсюда.

— Расстаться с ней? — вскричал Монсоро, устремив на Диану взгляд, в котором, вне всякого сомнения, было больше гнева, чем любви.

— В таком случае, расстаньтесь с вашей должностью главного ловчего, подайте в отставку. Я полагаю, это было бы мудро, ибо в самом деле: либо вы будете исполнять ваши обязанности, либо вы не будете их исполнять. Если вы не будете их исполнять, вы навлечете на себя недовольство короля, если же вы будете их исполнять…

— Я буду делать то, что нужно, — процедил Монсоро сквозь зубы, — но не расстанусь с графиней.

Не успел граф произнести эти слова, как во дворе раздался топот копыт и послышались громкие голоса.

Монсоро содрогнулся.

— Опять герцог! — прошептал он.

— Да, это он, — сказал, подойдя к окну, Реми.

Он еще не закончил фразы, а герцог, пользуясь привилегией принцев входить без доклада, уже вошел в комнату.

Монсоро был настороже. Он увидел, что первый взгляд Франсуа был обращен к Диане.

Вскоре неистощимые любезности герцога еще больше открыли глаза главному ловчему. Герцог привез Диане одну из тех редких драгоценностей, какие не более трех или четырех за всю жизнь изготовляли терпеливые и талантливые художники, прославившие свое время, когда шедевры, несмотря на то что их делали так медленно, появлялись на свет чаще, чем в наши дни.

То был прелестный кинжал с рукоятью золотого чекана. Рукоять являлась одновременно и флаконом. На клинке с поразительным мастерством была вырезана целая охота; собаки, лошади, охотники, дичь, деревья, небо были соединены в гармоническом беспорядке, который надолго приковывал взгляд к этому клинку из золота и лазури.

— Можно поглядеть? — сказал Монсоро, опасавшийся, не спрятана ли в рукоятке какая-нибудь записка.

Принц опроверг его опасения, отделив рукоятку от клинка.

— Вам, охотнику, — клинок, — сказал он, — а графине — рукоятка. Здравствуйте, Бюсси, вы, я вижу, стали теперь близким другом графа?

Диана покраснела.

Бюсси, напротив, сумел совладать с собой.

— Ваше высочество, — сказал он, — вы забыли, что сами просили меня сегодня утром зайти к господину де Монсоро и узнать, как он себя чувствует. Я, по обыкновению, повиновался приказу вашего высочества.

— Это верно, — сказал герцог.

После чего он сел возле Дианы и повел с ней разговор.

Через некоторое время герцог сказал:

— Граф, в этой комнате — комнате больного, ужасно жарко. Я вижу, графине душно, и хочу предложить ей руку, чтобы прогуляться по саду.

Муж и возлюбленный обменялись свирепыми взглядами.

Диана, получив приглашение, поднялась и положила свою руку на руку принца.

— Дайте мне вашу руку, — сказал граф де Монсоро Бюсси.

И главный ловчий спустился в сад вслед за женой.

— А! — сказал герцог. — Вы, как я вижу, совсем поправились?

— Да, ваше высочество, и я надеюсь, что скоро буду в состоянии сопровождать госпожу де Монсоро повсюду, куда бы она ни направлялась.

— Великолепно! Но до той поры не следует утомлять себя.

Монсоро и сам чувствовал, насколько справедлив совет принца.

Он уселся так, чтобы не терять принца и Диану из виду.

— Послушайте, граф, — сказал он Бюсси, — не окажете ли вы мне любезность отвезти госпожу де Монсоро в мой домик возле Бастилии? По правде говоря, я предпочитаю, чтобы она находилась там. Я вырвал ее из когтей этого ястреба в Меридоре не для того, чтобы он сожрал ее в Париже.

— Нет, сударь, — сказал Реми своему господину, — нет, вы не можете принять это предложение.

— Почему же? — спросил Бюсси.

— Потому, что вы принадлежите к людям его высочества герцога Анжуйского и герцог никогда не простит вам, что вы помогли графу оставить его с носом.

“Что мне до того?” — уже собрался воскликнуть горячий Бюсси, когда взгляд Реми призвал его к молчанию.

Монсоро размышлял:

— Реми прав, — сказал он, — об этом нужно просить не вас. Я сам отвезу ее, ведь завтра или послезавтра я уже смогу поселиться в том доме.

— Безумие, — сказал Бюсси, — вы потеряете вашу должность.

— Возможно, — ответил граф, — но я сохраню жену.

При этих словах он нахмурился, что вызвало вздох у Бюсси.

И действительно, тем же вечером граф со своей женой отправился в дом возле Турнельского дворца, хорошо известный нашим читателям.

Реми помог выздоравливающему обосноваться там.