Тоска Ли - Царица Савская

• Название: Царица Савская
• Автор: Тоска Ли
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9854-8

Ибо крепка, как смерть, любовь…

X век до Рождества Христова. Легенды рассказывают, что однажды царица пустыни отправилась на север с караваном сокровищ, чтобы своими глазами увидеть могущественного царя и испытать его загадками. Но истинная история царицы Савской и царя Соломона известна лишь им двоим…

Слава о богатствах Сабы и сиянии ее правительницы достигла ушей царя Соломона. Окруженный сотнями жен и наложниц, он мечтает о ней — женщине, чья мудрость равна ее красоте. Но царские жены и наложницы не смогли стерпеть того, что чужеземка отнимает у них возлюбленного. Ей пришлось бежать, но, уезжая от Соломона, царица Савская под сердцем уносила драгоценный дар…

Это самая грустная и самая романтическая история любви всех поколений!

---

Когда мы дошли до восточного края небольшого северного оазиса, Ниман внезапно повернулся в своем седле. Вскинув копье, он закричал:

— Саба и Алмаках превыше всего!

Ближайшие к нему воины подхватили клич, и через несколько минут четыре тысячи голосов заглушили и ропот дождя, и рокочущий звук реки.

Но когда мы уже должны были увидеть стены Мариба, поднимающиеся у западного горизонта, сам горизонт закачался, подобно волнам мерцающего воздуха в жару над пыльной дорогой. На миг мне показалось, что на меня все еще действует настойка Азма — те несколько капель, которые я удержала в себе. А затем я увидела.

Ряды северян. Ряды за рядами ждущих нас воинов.

Набат дал сигнал к остановке. Короткий зов рога пронес его приказ по нашим рядам.

Макар склонился ко мне и тихо сказал:

— Пусть твой жрец заберет тебя через дамбу в храм. Сейчас же.

А затем добавил Яфушу:

— Охраняй ее.

Я остановила Яфуша жестом.

— Нет.

Макар вновь нетерпеливо подался ко мне:

— Ты не можешь дожидаться итога здесь. Не в таком многолюдном бою!

— Я не стану сбегать за стены, пока другие за меня бьются!

— Уезжай сейчас, пока еще есть время, — зашипел он.

— И что — ждать какого-то доклада? Гонца, который скажет мне, царица я или нет?

— Все это окажется бесполезно, если тебя убьют! Я сам приду за тобой, когда битва закончится. И ты с победой войдешь в город. Но до тех пор ты хотя бы будешь под защитой святилища.

Ему не нужно было завершать предложение, чтобы я услышала недосказанное: если мы проиграем.

— И что я буду делать в святилище? Буду жить там до конца своих дней, стану жрицей и никогда больше не ступлю за его стены? — Я покачала головой. — Я не оставлю мой мар- каб. И не оставлю тебя.

— Забудь обо мне! Я сейчас не должен иметь для тебя значения! Ради самой Сабы…

Но что-то — давно сокрытое и слишком давно забытое, начало подниматься во мне. Праведное, яростное негодование. Отказ вновь отречься, по причине вины или страха, от имени и прав, данных мне при рождении… отказ снова прятаться и скрываться. Каждая мысль о позоре, каждый смертный ужас моего прошлого в тот миг отвалились от меня, как старая раковина.

— А ты не думал, что я знала об опасности, когда согласилась вернуться? Что меня могли убить в тот самый миг, когда моя нога ступила на этот берег, и в любой миг после этого?

— Я дочь своей матери, и я не буду прятаться! — Мой голос становился все громче, по мере того как я продолжала. Я сдернула вуаль. — Я дочь царя и помазанница Алмакаха!

Затем я обернулась, ведомая тем же порывом, и закричала людям, что окружали меня:

— Я внучка великого Агабоса, объединителя Сабы! Чей, по-вашему, этот маркаб? Он принадлежал моему деду. Теперь он мой. Теперь он наш!

Крики раздались сзади, мечи поднялись в воздух. Впереди Кхалкхариб и другие оборачивались, чтобы взглянуть на происходящее. Не важно было, что это не потерянный маркаб моего деда. Теперь он стал им. Я встала в седле.

— Разве могут люди победить избранников богов? Мы дети Алмакаха, которым обещано процветание в невиданной ранее мере! Саба! И Алмаках! Превыше всего!

Крики переросли в рев.

Макар рядом со мной помрачнел. Его губы шевелились, но я не расслышала шепота, определив слова, сорвавшиеся с его губ, лишь внутренним чутьем.

Кто ты?

Запел рог. Ряды северян начали наступать, преодолев уже половину расстояния между нами. Впереди Набат внимательно всматривался в них, что-то себе бормоча. Кхалкхариб, ехавший рядом с ним, подался вперед в седле, а затем что-то быстро сказал Набату.

Набат закричал нам сквозь шум:

— Их слишком мало! У нас преимущество!

— У нас все преимущества, — с мрачной улыбкой добавил Ниман. — Саба и Алмаках!

В мгновение ока, прежде чем наши люди рванулись вперед, поле для меня внезапно исчезло. Остался только Макар, глядящий на меня с тем же непроницаемым выражением лица человека, который знает и одновременно с этим не узнает другого.

А затем воины бросились вперед, унося с собой всех и вся, как муссонный дождь, бурной рекой катящийся с горных ущелий.

Мы устремились через северный оазис. Тысяча воинов на верблюдах словно текла мимо меня. Три тысячи пеших хлынули следом — представители племен, цивилизованных городом и поселениями, в мгновение ока вернулись к своим яростным корням, в них проснулись кочевники, как в домашнем животном просыпается дикий зверь при первом же запахе крови.

Возможно, во мне говорило остаточное влияние дурмана, но, хоть я и знала, что никогда в жизни не ездила верхом с такой скоростью — а мне было далеко до всадников, мчащихся мимо с красотой и яростью диких племен, цвета их одежд и масти верблюдов словно тянулись за ними мозаичным шлейфом, — на миг мне показалось, что я парю и что верблюдица подо мной движется мягкой волной, а не рваным шагом, к которому я привыкала неделями…

Яфуш приблизился вплотную ко мне, выхватил у меня поводья, Макар с другой стороны обнажил меч. Я, в доспехе из ткани и шелка, была вооружена лишь своим кинжалом.

Впереди первые ряды северян, казалось, поддались с одной стороны, рассыпались. Резкий двойной сигнал рога, и мои лучники, приподнявшись в седлах, осыпали их ливнем стрел.

Далеко перед нами люди выпадали из построения, как зубы из старческой челюсти.

Но вот они развернулись, первая линия не столько сломалась, сколько скользнула, как осыпь с холма, к нашему левому флангу. Набат кричал на Кхалкхариба, который словно не слышал его, и среди наших людей порывом ветра пронеслось замешательство.

Я замедлялась, и потеря скорости казалась мне болезненной, а передо мной те же люди, что нянчились со своими верблюдами у костров, словно те были их любимыми ручными зверушками, теперь кричали их имена, как боевые кличи.

Что-то было не так. Я оглянулась на огромную прореху; в наших рядах — не разделение пехоты и всадников, а разрыв между правым флангом и центром. Был долгий момент непонимания… а затем внезапный звон мечей и блеск железа там, где его не должно было быть.

Макар закричал что-то сквозь грохот.

Я крепко зажмурила глаза и снова открыла, отчаянно желая прояснить зрение. Я смотрела и видела, как правый фланг проваливается сам в себя, поддаваясь людям Катабана. Что же произошло?

А затем я поняла.

Люди Амана предали нас.

Всадники перед нами разворачивались влево, к атакующим северянам. Еще несколько минут, и мы будем окружены.

— Царевна! — Голос Яфуша, который молчал порой по нескольку дней подряд, заставил меня вздрогнуть. Я никогда еще не слышала, как он повышает тон, как звучит его тревога. Яфуш схватил меня, и я поняла, что он собирается унести меня с поля боя, прежде чем северяне достигнут дамбы, сделав мой побег невозможным. Я дернула поводья, но слишком поздно. Огромный нубиец уже схватил меня за тунику, не отпустив, даже когда верблюдица ринулась вперед. Меня рвануло, вскинуло в воздух и крепко ударило о бок его верблюда. Мы двинулись назад, когда Макар резко обернулся к нам. Взглянув на меня в последний раз, он забрал вправо с воинами своего отца.

Яфуш перекинул меня через шею своего верблюда и пригнулся, закрывая собой от ответного ливня вражеских стрел. Вокруг нас падали воины, стрелы попадали им в грудь, в бедра, в горло.

Я выгнула шею, чтобы увидеть растущую прореху в наших рядах, и в это время Набат с воинами из Сабы врубился в наступающих северян, а люди Катабана поддались под напором предательского племени Амана.

Я впитывала происходящее, краем сознания понимая, что не могу дышать, что меня мотает из стороны в сторону от каждого рывка бегущего галопом верблюда.

Яфуш уносил нас с поля в сторону узкой дамбы, а отряд северян устремился наперехват.

Макар. Где Макар? В разрыве рядов я видела упавших воинов, видела верблюдов, которые нюхали своих неподвижных хозяев или бились на земле среди раненых.

Вон там — фигура Азма в жреческом одеянии, он хватается за ногу.

А затем я увидела еще кое-что. Бесцельно бредущего с опущенной головой белого верблюда, несущего маркаб.

Яростным усилием, от которого платье слетело с плеч, я вырвалась из рук Яфуша. На этот раз без ощущения полета — земля накренилась и выбила весь воздух из моего тела. Я закопошилась в грязи, отчаянно пытаясь втянуть хоть глоток воздуха в отказавшиеся расширяться легкие. Боль раскаленным железом впилась мне в ребра. На миг мне даже почудилось, что в меня попала стрела.

Откуда-то донесся крик: «Саба и Алмаках!»

В моих глазах стоял дождь, звезды, которых на небе не было, и сумерки, которых вокруг не существовало.

Я заметила, что Яфуша окружили северяне, услышала слабый звон мечей, потому что мир для меня внезапно начал терять все звуки. Мне подумалось: я умру. Но лучше уж здесь, вот так, чем перед двором Хагарлат. Грязь холодила мне щеку.