Таня Воробей - День Святого Валентина

• Название: День Святого Валентина
• Автор: Таня Воробей
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Давайте так, - вдруг предложил Тимур, - пусть каждый расскажет о своей первой любви. О самой первой. Давайте?

- А что значит - о первой? - заволновался тип с неприятными усиками. Первая - это какая? Это та, что перед второй?

- Первая - это та, о которой ты сразу вспомнил, как только я сказал первая. Ну, с кого начнём?

- Ишь ты, - захрипел один из близнецов Сальниковых и шутливо погрозил пальцем, - выдумал тоже. Не будем мы об этом рассказывать.

- Если никто сам не вызовется - придётся спички тянуть. Тоня, у тебя в доме есть спички? Кому короткая достанется, тот и начинает.

- Нет, брат, - сказал усатый, - мы свои спички уже вытянули. Теперь одна осталась - твоя, так что - мы тебя слушаем.

- Так и быть, - улыбнулся Тимур и откинул упавшую на глаза чёлку, как раздвигают кулисы перед спектаклем. - И мы с моей первой любовью не избежали общей судьбы - нам пришлось расстаться.

- А почему она от тебя ушла? - спросил другой Сальников.

- Разве я сказал, что она от меня ушла?

- Эх, ты, - почти обиделся усатый, - и здесь уел слабый пол. Не мог соврать, что ползал на коленях и умолял её остаться, а она... Она была неумолима и великолепна!

- Нет, так не пойдёт, ведь это я её бросил. И расскажу - почему. Дело в том, что она мне не верила. Как и заведено в период ухаживания, я дарил ей всякую ерунду. Но особенно часто - цветы. Чайные розы, гвоздики, тюльпаны, которые уже через несколько дней так отвратительно разевают свои пасти. Я дарил ей цветы и говорил, что вырастил их на подоконнике в своей комнате. А она мне не верила.

- Ты правда их сам выращивал? - спросила Тоня.

- Конечно, нет! - улыбнулся Тимур. - Но недоверие оскорбляло любящее сердце. И я до сих пор думаю, что это - уважительный повод для разрыва.

Остальные отказались рассказывать о своей первой любви. Одни посчитали, что это - слишком личное, другие не захотели состязаться с Тимуром в острословии. И только одна Шурка с грустью подумала, что ей-то решительно не о чем рассказать. Не может она вести счёт своим любовям, потому что не было в её угрюмой жизни - ни одной.

Шура склонилась Тоне к самому уху и шепнула:

- Я пойду, ладно?

- Да-да, Шурок, спасибо тебе за всё.

И она чмокнула соседку в щёку, оставляя на скуле отпечаток коричневой помады.

- Не за что. Не стоит. Так, ерунда, - она махнула рукой и покраснела, потому что никогда не умела принимать благодарность. - Это тебе спасибо, что позвала.

И уже около двери, в коридоре, Шура столкнулась с Тимуром. Не заметила его в полумраке и врезалась на полном ходу.

- Ой, - она испуганно отскочила. - Это ты?

- Самый глупый вопрос, какой только можно придумать, - из темноты засмеялся он. - На вопрос: "Это ты?" возможен только один ответ: "Да, это я". А ты что, уже уходишь?

- Извини, мне надо идти. - Почему-то ей казалось, что перед ним обязательно нужно извиниться. Не хотелось, чтобы он подумал, будто ей не слишком понравились его песни. - А то ба будет волноваться. А у неё сердце.

- Понятно, - сказал он. - Надо так надо.

Он щёлкнул выключателем и зажёг свет.

Они стояли напротив друг друга, и никто не решался первым сдвинуться с места.

- Может, тебя проводить? Ты далеко живёшь?

Вот тут пришла её очередь смеяться. И он снова увидел её улыбку, на несколько секунд превращающую гадкого утёнка в прекрасного лебедя.

- Ты такой рассеянный, - отсмеявшись, проговорила она. - Тоня же всё про меня рассказала. Она - в двадцать первой квартире, я - в двадцать второй.

- А-а, ясно, - он хлопнул рукой по лбу и досадливо помотал головой. Ну, ладно, тогда топай. Смотри, не заблудись.

- Постараюсь.

Она открыла дверь и уже на пороге обернулась, расстроенная, и спросила:

- Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидимся?

Он не ожидал, да и не хотел таких вопросов. И, правда, что за глупость? Почему это так важно - увидятся два полузнакомых человека ещё раз или нет?

- Конечно, увидимся, - сказал он и потрепал её по плечу. Всё-таки славная маленькая девочка, нельзя её обижать. - И не раз.

- А мне почему-то кажется, что нет, - грустно сказала она и посмотрела на него каким-то диким, безумным взглядом. - Я вот сейчас подумала, что нет, и мне так жутко стало...

- Обязательно увидимся, - сказал он, подходя к ней ближе. - Хочешь, я тебе свой диск подарю?

- Да, - она глупо заулыбалась. - А когда?

- Как только выйдет, - пообещал он. - Первый же компакт - тебе.

Он притянул её к себе за косу и поцеловал в щёку, почти у виска.

- Ну, топай. Приятно было познакомиться. И это правда.

Когда за ней захлопнулась дверь, Тимур облегчённо вздохнул и облизал губы. Помада, оставленная Тоней на щеке этой девочки теперь оказалась у него на губах. Коричневая помада и привкусом корицы и молотого кофе.

- Послушай, а кто это такая? - спросил он у Тони. - Разве она твоя подруга?

- Подруга? - Тоня усмехнулась. - У меня нет и не может быть подруг. А это так, соседка.

- Почему это у тебя не может быть подруг? - спросил он и вспомнил, что ни разу не видел у неё ни одной подруги и не слышал ни единого упоминания о таковой.

- Да меня никто не потерпит, - сказала Тоня. - Я создаю для окружающих немыслимые условия, понимаешь? Подруги должны быть равными. Пусть не во всём, но всё-таки равными. А где такую найти? Рядом со мной никто не чувствует себя уютно, все подруги чувствуют себя растоптанными и униженными, а женщины этого не прощают.

- И поэтому ты окружила себя полумужчинами-полудрузьями?

- Да, - просто ответила она. - Им такая расстановка сил даже нравится.

- Только не мне, - глухо сказал Тимур.

- И тебе. Тебе, может, даже больше, чем другим.

Она достала сигарету, наклонилась и прикурила от зажжённой свечи.

- Нет! - пронзительно закричал парень, чьё имя Тимур забыл, да и не хотел вспоминать. - Нет, не надо!

Он протягивал руку к Тоне, как будто хотел её остановить.

- Ты что? - недовольно произнесла она. - Выпил лишнего?

- Вы разве не знаете, что нельзя прикуривать от свечки? - спросил он, обводя всех присутствующих лихорадочным взглядом. - Это примета такая, народная. Каждый раз, когда кто-то прикуривает от свечки, тонет корабль. Понимаете, сейчас мы тут сидим, выпиваем, разговоры разговариваем, а где-то далеко-далеко корабль утонул!

- Ага, - кивнула Тоня, с наслаждением затягиваясь. - И ещё альпинист сорвался.

- И спелеолог заблудился, - поддакнул тип с неприятными усиками.

- Ёрничайте сколько хотите, - обиделся знаток народных примет, - но только нельзя идти вразрез с народной мудростью.

- Можно, - выпуская в потолок ровные кольца дыма, сказала Тоня. - Мне всё можно.

"И как только они её терпят? - подумал Тимур. - Как можно такое терпеть? И почему я среди них?"

- А она что, тебе понравилась? - спросила Тоня, возвращаясь к прерванному разговору.

- Кто? Шура?

- Да, она. Приятная девочка, правда?

Знала Тоня, что может хвалить свою соседку, сколько душе угодно. Знала, что бедняжке никогда с ней не сравниться. А раз не соперница - можно и слово доброе сказать.

- Приятная, - подтвердил Тимур. - Только странно, что ты её пригласила.

- И что тут странного?

- Ну, она ведь не чемпион по плаванью и песен петь не умеет.

Он думал, что ему удалось уколоть Тоню, но она только засмеялась. Ей всё было смешно.

- Да, но ведь должен был кто-то всё это приготовить, - и она кивнула на стол. - Вся эта резка и варка - не по мне. Не пристало, как говорится, лилиям прясть.

Тоня снова закурила и откинулась в кресле, а Тимур смотрел на неё и старался вспомнить, каким он был до знакомства с ней, как жил, о чём думал, пока она не завладела всеми его мыслями.

Она ведь ему даже не понравилась с первого взгляда. Её имя показалось ему тогда громоздким и неуклюжим - Антонина. "А почему тебя так назвали? спросил он. - В честь Чехова, что ли?" Она засмеялась и ответила: "Нет, всего-навсего в честь моей бабушки. Но мне нравится, когда меня называют Тоня. Все друзья называют меня так".

Он тогда ещё рассказал ей анекдот про то, как людоед поймал мужика и девушку, но перед тем, как их съесть, поинтересовался - как их зовут. "Меня зовут Ай-Гюль", - сказала девушка. - "О-о, теперь я не могу тебя съесть, ответил людоед. - Так звали мою бабушку. Ну, а тебя, негодяй, как зовут?" "Вообще-то, меня зовут Вася, - признался мужик, - но друзья называют меня Ай-Гюль".

Тоня тогда очень смеялась, закрывая глаза тонкими, в кольцах пальцами.

У неё были тёмные волосы, под солнечным светом отливающие фиолетовым, чёрные широкие брови и разноцветные глаза. Поэтому когда она смотрела в лицо собеседнику, казалось, что своим более светлым, голубым глазом она видит ещё кого-то у него за спиной.

Она держалась удивительно прямо, как если бы к её спине была привязана огромная стальная линейка, совсем не сутулилась и на улице никогда не смотрела под ноги, а только на крыши домов.

Наверное, её нельзя было назвать красивой, но она двигалась, как красавица, разговаривала, как красавица, и поэтому со временем все поверили в её красоту. В ней, как в танцующей змее, было что-то гипнотическое и завораживающее. И всякому, кто с ней встречался, хотелось раскрыть секрет её обаяния, но никому это не удавалось.