Наталья Боброва - Юрий Богатырев. Чужой среди своих

• Название: Юрий Богатырев. Чужой среди своих
• Автор: Наталья Боброва
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06575-9

Юрий Богатырев – талантливый актер, жизнь и карьера которого, к сожалению, оборвались слишком рано. Он умер всего в сорок один год, однако, несмотря на это, за столь недолгое время сумел сделать очень многое в кино и театре.

---

Последний раз учитель разговаривал с бывшим учеником после фильма «Родня».

– Мне понравилась его работа на грани гротеска. Он же все время именно так играет. И даже в драматических ролях вроде Шилова. В этом сказалась его «кукольная кровь». Ведь артист-кукольник должен передавать самые яркие, характерные черты своего персонажа, иногда сознательно утрируя.

Юра прекрасно знал эти «кукольные» законы. Он ведь всегда живо интересовался моей работой. И часто бывал на наших спектаклях. Я тогда поставил в театре под руководством Образцова сказку «Солдат и ведьма» – этим спектаклем открывалось новое здание театра на Садово-Самотечной улице. Юра и другие ребята – все дружно пришли на премьеру…

Режиссер задумывается.

– Не думаю, что я был для него настоящим учителем. Учителем Юры, скорее всего, был замечательный педагог и великолепный актер Юрий Васильевич Катин-Ярцев. Но его поиски в актерском творчестве во многом связаны с тем, что он делал у нас. Именно после прихода к нам он стал всерьез думать о профессии актера. И наверное, в этом я ему немного помог… Жаль только, что я надолго уехал из Москвы в Башкирию, и наша связь на десять лет прервалась…

* * *

– Во Дворце пионеров занималось много ребят, у которых также могло бы быть очень яркое театральное будущее, – добавляет вдова Владимира Штейна, ныне художественный руководитель театра «Волшебная лампа» Марина Грибанова. – Но, увы… Жизнь у всех сложилась по-разному, хотя из наших ребят получились очень хорошие люди. Юре повезло больше. Я запомнила его молодым, красивым, добрым, настоящим великаном. Его большой рот всегда улыбался, как у доброго лягушонка. Невероятно обаятельный – с первой минуты.

Он был не только очень хороший актер, но и интересный художник – у меня до сих пор хранятся его рисунки. Конечно, если бы он не попал в театральную среду, был бы профессиональным художником. Мы его «совратили» театром.

Но… Напомню, что он тогда учился на художника по коврам. Что его ждало? В лучшем случае он делал бы ковры у себя в мастерской. В худшем – работал бы на Люберецкой ковровой фабрике. Вот что его ждало и, скорее всего, порядочная нищета. А он стал знаменитым артистом…

* * *

Еще одна ученица Владимира Штейна – Елена Плотникова – сегодня занимает кресло, которое занимал когда-то Штейн: Елена руководит студией Театра кукол Дворца творчества детей и юношества на Воробьевых горах. Но те давние события прекрасно помнит:

– Владимир Михайлович Штейн увидел меня на городском кукольном фестивале в детском коллективе пионеров. Я там показывала номер с Петрушкой, псом Тузиком и с Котом. Мое выступление его заинтересовало. Так я пришла в Театр-студию городского Дворца пионеров и школьников – чуть раньше, чем Юрий Богатырев.

Тогда Владимир Михайлович был очень молод, не намного старше нас. А наша группа считалась молодежной – нам было лет по пятнадцать – шестнадцать.

Я ни секунды не сомневалась, идти ли к Штейну, – обстановка в студии была удивительная. Она просто притягивала всех думающих людей.

В то время у молодежи была жажда общения на высоком интеллектуальном и культурном уровне, все испытывали дефицит такого общения. И искали особое место, где можно было бы встречаться и разговаривать. Наша студия и стала одним из таких оазисов. Поэтому когда Юра познакомился с нами, то у него также возникло желание влиться в наш коллектив.

* * *

Впервые она увидела его в Тучкове.

– Это было летом, – вспоминает Елена. – Там раскинулся палаточный городок, в котором мы жили и готовились к будущей гастрольной поездке. Там же работала и археологическая экспедиция. Помнится, мы с Сашей Нестеровым нашли тогда «клад» – кольцо-проволоку. А Юра как раз работал в этой экспедиции – зарисовывал находки.

И вот однажды он пришел на наш концерт. Я делала тогда два номера с куклами. Номера были очень детские, простые. Но почему-то они больше всего привлекли его внимание. Юра уверял меня – и не раз! – что они не такие простые. Что-то он увидел в этом особенное. И потом сказал, что тоже хочет заняться кукольным театром.

С этого момента, можно сказать, и началась его актерская биография.

– По-моему, это не случайно, – размышляет Плотникова. – В Юре всегда жило что-то детское, какое-то особое ожидание радости, чуда. К театру он относился так же, как дети – к куклам. Он был очень добрый человек. Ни разу ни о ком не сказал ни единого нелицеприятного слова. Всегда ко всем относился с большим интересом и доброжелательностью. И мы это на себе испытывали.

Кстати, он гордился «кукольным» началом своей творческой биографии. Всегда говорил: «Начинал я во Дворце пионеров, в театре кукол». И вспоминал с нежностью это время…

У нас был необыкновенный кукольный театр. Например, мы участвовали в устных выпусках журналов в Доме актера (тогда еще не сгоревшем). Там собирались художники, режиссеры, актеры театров. Это были очень интересные вечера. На эти устные выпуски было трудно попасть – битком набивался зал, люди стояли во всех проходах. А нас туда часто приглашали выступать, потому что у нашего руководителя Владимира Михайловича Штейна было кредо: «Куклы могут все».

* * *

– Юра стал активно у нас работать, – продолжает Плотникова. – Помню его ведущим поэтических программ – по Маяковскому, например. А еще ему очень импонировал номер «Диспут», придуманный Марком Розовским. Юре очень нравилось играть в нем ученика Трепаченкова. А моя героиня Джульетткина там говорила о любви…

Мы впервые делали этот номер с не совсем обычными куклами. У нас были особые мимирующие куклы, у которых могло меняться выражение лица, была мягкая мимика. Это открытие Сергея Образцова для многих стало откровением.

И вот наша художница Марина Грибанова сделала из поролона очень смешных кукол. И Юра с восторгом брал их в руки! Я смотрела, как он «осваивает» этих кукол, и понимала, что ему гораздо больше нравится играть ученика Трепаченкова, чем быть ведущим в поэтическом спектакле.

Этот спектакль мы возили даже на гастроли. Помню, как-то зимой ездили в Прибалтику на каникулы. И там Юре тоже довелось играть… Кстати, тогда я не знала, что он родился и когда-то жил в Риге. Юра нам рассказал кое-что – скупо, буквально в нескольких фразах. Помню, там он называл себя Юрис, пел нам почему-то вальс Штрауса – играл на фортепьяно и пел.

А потом мы с нашим «Диспутом» и с этими мимирующими куклами выступали на телевидении. Был «живой» эфир – вечер сатириков в телевизионном театре на площади Журавлева. И Юра снова играл и Трепаченкова, и ведущего, который объявлял номера, например: «Выступает ученик Трепаченков», «Выступает ученик Самокопаев», «…ученица Джульетткина». И при этом успевал еще и с куклой поработать. Что технически было не так-то просто…

* * *

Юра великолепно держался, и его очень хорошо принимали. Вообще он был очень одаренный. Прекрасная внешность, отличный голос, замечательная дикция, музыкальность. Когда он пришел к нам заниматься, выяснилось, что он играет на фортепьяно. Потом мы узнали, что он учится на художника. Мы даже как-то ездили к нему в училище на какую-то встречу… И он показывал нам там театральных кукол…

А потом мы поняли, что он думает о перемене профессии. Это как-то само собой получилось. Видимо, внутренне у него все шло к этому решению – оставить живопись, уйти в театр. Может, как раз потому, что заниматься в студии действительно было очень интересно. Атмосфера у нас была творческая. Конечно, благодаря нашему руководителю, который недаром учился у Образцова на Высших режиссерских курсах и работал в театре Образцова режиссером. Потом Владимир Михайлович Штейн стал одним из ведущих в стране режиссеров театра кукол. А тогда он много экспериментировал, искал. И конечно, Юре как художнику это было очень интересно – студийные эксперименты, поиски формы…

* * *

После того как Юра поступил в Щукинское училище, он к нам часто заходил, интересовался новостями. Помню, когда он только пробовал сниматься, то пришел к нам на занятия рассказать, как прошли пробы. Он сказал, что ему все очень понравилось и что он подходит для роли: режиссеру требуется такой светлый типаж – глаза, волосы, кожа…

Одно время мы довольно часто пересекались с ним в книжном магазине «Дружба» на улице Горького. Он туда регулярно заходил за хорошими альбомами по искусству.

Помню, как была поражена, встретив его однажды в этом магазине. Юра всегда был аккуратен, подтянут, очень элегантно одет. А тут я его даже не сразу узнала – какой-то худой, небритый, заросший, неопрятный… Сказал, что только что приехал из экспедиции и забежал за книгой по живописи, которую он ждал. Как потом узнала, он тогда снимался в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» – фильме, который и принес ему широкую известность…