Александр Студницын - Алая завеса

• Название: Алая завеса
• Автор: Александр Студницын
• Жанр: Ужасы и Мистика

Роман «Сёстры Лилит» написан в жанре философского мистического триллера. Его основной идеей является поиск души… Некий человек ввязывается в запутанную историю, связанную с исчезновением людей, садизмом, язычеством, религией, сектами и в конце познает истинное устройство бытия. В качестве дальнейшей «аннотации» читайте обязательное предисловие в начале романа.

---

Лицо Людмилы сияло, призрачные дождливые блики мёртвыми детьми неслышно толпились за спиной, и эхо спора, умноженное ливнями, проявляла мелодию несуществующей музыки. Теперь её звуки как бы продолжали собой уют дома, словно незримые и прекрасные руки бежали по клавишам в соседней комнате. И прошлое оживало и вторило говорящим. Один из голосов принадлежал хозяйке и был великолепно звучен и нежен.

— Павел, вот видите! Вся проблема не в том, что лирика и царство иллюзий самое прекрасное на свете, а в том, что вы, впрочем, как почти поголовно вся наша цивилизация, ничего лучше не знали. Но человек существо невольное. Он только формируется в земной юдоли, а не испытав всего, нельзя воздвигнуть бессмертную душу. Поэтому противостоять тому, что на самом деле не понимаешь. Конечно, предавать самое любимое и святое тоже нельзя, но именно оно само и подсказывает тебе, Паша, как нужно действовать дальше. Забрав из реальности лучшее, ты понял, что постоянно отделён от полного погружения в неземном и нездешнем просторе. Кроме смерти, выхода незаметно, хотя он перед тобой. Сотвори, ведь ты писал рассказы, совокупности прекрасного в собственную легенду, а потом ищи подобные краски в мире для нового творчества. Рано или поздно ты почувствуешь любовь, исходящую из каждого предмета. Счастье и горе, истинную сущность, таящуюся в привычных вещах. Будет думаться, словно совсем иные души, иные уникальности и индивидуальности пространства надели маски того, что ты уже знал и похоронил. Город изменится, источников красоты станет не найти, но потерявшись в стране без названия, где лирика будет господствовать и всякий прохожий утаивать символ, — нечего станет искать. Удел Лилит — святость мимолётная, первовспыхнувшая, изначальная ступень на земле спасения от пошлости. Но дабы узнать вторую, следует распрощаться с пройденной навсегда. Твоя встреча с призраком вчера отправлялась небом лишь, чтобы вселить в сердце чувство, которое в дальнейшем станет твоим ориентиром, но будет воспитываться и расти год за годом, даже после твоей смерти. За миром страсти, имя которой жажда красоты и победы, запрятано то же самое, но там ты сам станешь частью таинства и будешь единым целым с возлюбленным чудом. Поэт внутри чьего-то непостижимого творения. Однако в новой вселенной родятся новые муки и страсти, и они будут сбивать с пути. Не одолев нынешних страстей, бессмысленно двигаться выше.

Чудо коснулось твоей биографии, Павел. Теперь под его личиной вампир. Убей его и жди нового чуда. Но сначала разыщи. И не столько следы Анны. Вам нужна та любовь, которую она разожгла в сердце. В ней и заключался истинный смысл вчерашней ночной мистерии. Продемонстрировать образец дороги к свету.

Глядя на вдохновлённое лицо доброжелательной наставницы, мне пришло на ум, что и ей нужна помощь. По крайней мере, помнилось, что о чём-то она меня собиралась спросить.

— Людмила, а где фотография, на которую я, по вашим словам, так похож.

Наполнив глаза благодарным пламенем и вытащив из стола какие-то бумаги, немного покопавшись, она протянула чёрно-белый снимок. Высокая женщина с египетским взглядом и живой, будто прикрытой на полуслове улыбкой чинно стояла рядом с мужчиной с неопределёнными чертами лица, над которым клубилась чёрная тень, что при фантазии могла быть принята за образ широкополой шляпы. На снимке незнакомец походил на давно умершего человека, а дама навевала думы о вампирах.

Но дальнейшие слова Людмилы, сказанные не об изображении, вдруг подчеркнули моё сходство с Денисом, о котором раньше изредка доводилось слышать.

— Если честно, в коридоре сегодня вечером я не успела вас хорошо рассмотреть, сейчас фото перед вами может и не казаться таким уж похожим, но ведь что-то есть… согласитесь, — собеседница просила повиноваться, — после того как теперь мне довелось оглядеть своего гостя тщательно, хочется упомянуть о сходстве с лидером одного известного террориста времён Гражданской войны… Правда, оно немного надуманное, но один хороший человек вроде вас обладал таким же подобием в чертах с ним. Он тоже имел не идеальное с ним сходство, но верил в него, потому что какая-то его дальняя знакомая так считала и нередко говорила о его двойнике. Парню, полагаю, было приятно нравиться ей.

Моё сердце ёкнуло, помнится, Анна сравнила с той же исторической фигурой брата своего тогдашнего собеседника, хотя о двойничестве с моим участием не шло и речи. Но ведь когда-то я напоминал Дениса. Так многие считали в пору нашего совместного детства, добавляя, что брат несколько, если перефразировать, астеничнее Павла. Хотя сейчас, в связи с моей временной худобой, общие черты, наверняка, стали заметнее, пусть цветочница о подобном и умолчала. Впрочем, как говорилось в одной книге Набокова: «Разные люди усматривают разные сходства и одинаковые отличия».

Людмила снова обратила внимание на снимок.

— Это один известный герой Второй мировой войны и родственник моей матери, увлечённой генеалогией. Совсем непохожий на вас по темпераменту человек. Его снимков с женой практически не осталось. Но данный был сделан перед нападением Германии, в результате которого ваш полудвойник погиб. Ходили слухи, что он выжил и потерялся где-то в России, ещё поговаривали, что он предал родину и умер за идеалы, ранее презираемые. Из всех снимков, хранящихся у моих родителей, существует более качественная фотография без женщины, заинтересовавшая кое-какого очень серьёзного иностранного исследователя чужой страны и инородной культуры. Учёный заказал копии с этого портрета, и большинство из них так и хранятся у нас, а одна вообще лежит неподалёку от спальни мужа наверху. Не помню, кто на каком-то празднике демонстрировал героя с супругой, снимок, что сейчас перед вами, но в результате часть фотографий лучшего фотопортрета внезапно пропала. Потом, когда я уже давно стала взрослой, и мы с мужем только поселились в Промокшем доме, малоизвестный художник-портретист случайно где-то увидел прошедшее не через одни руки изображение и принял его за образец для своих полотен.

Теперь это лицо принадлежит чему-то ненастоящему. Но воскресение советского солдата лишь сделало первые шаги в той истории. Несколько человек, увидевших работы художника, считали своё сходство с картиной значительным и потрясающим и попросили автора написать ещё. Кое-кого из этих двойников я впоследствии узнала, и очень хорошо. Помню, портретист изумлялся множеством внешне родственных людей и обожал знакомить заказчиков между собой. Как любитель курьёзов, он и на подлинных родственников героя вышел, то есть на меня.

Вам никогда не попадались попутчики с лицом как на данной копии?

— Увы, я и об этом историческом персонаже не знал, к сожалению… Но его одежду совсем недавно мне доводилось на ком-то встречать… или не одежду, скорее всего, а просто фигуру у кого-то похожую заметить, родственную манеру тела носить брюки, куртку, знаете, это ведь тоже у всех индивидуально… Мне встретилась подобная схожесть корпуса в человеке невозможном и непонятно, знакомом ли. Дело в том, что парня мои глаза видели также смутно, как сейчас данный портрет, особенно голову, там какой-то дефект съёмки в форме гриба или шляпы… кстати, быть может странно, но случай произошёл близ этого дома. Про лицо следует сказать, что некоторые его как раз сравнивали со снимками одного участника русской Гражданской войны.

Над женщиной, словно кто-то включил свет. Она выступила из мрака вся в сиянии радости, лишь тревога и стыд наскоро скомкали тьму передо мной. Интонации стали сладостными, возразить им или разочаровать их — не доставало сил.

— Значит, он дошёл и был здесь… Надежда не умерла, — светились слова Людмилы. — Спасибо за информацию. Посторонний, конечно же, не поймёт, но, видимо, какие-то легенды одушевляются с непередаваемым лиризмом. Прошу, не рассказывайте больше.

На глазах женщины стояли слёзы. Ничего не понимая, ощущая себя лишним, я не смел покидать квартиры. Хозяйка некоторое время сидела неподвижно, но, придя в чувство, повторила один свой давний вопрос:

— Так зачем вы так хотите увидеть своего брата?

По-прежнему неготовый к ответу, неожиданно в моём сознании найдя нечто на него похожее, я удивился, но в порыве игрока, действующего наугад, произнёс:

— Наверное, мне нужен не столько мой давно пропавший друг, сколько та сила и молодость жизни, которые сопутствовали нам, пока мы были вместе в пору юности. Энергия, заставляющая не обращать внимания на мнение других. Будто бы жалеющих меня после выписки. Думается, это вернётся. Если поэтически выражаться, я ищу не брата, а самого себя. Ведь как раньше дружбы и в мечтах не наладить.

— Это честный ответ, Павел. Когда вы описывали свой порыв, приведший к драке и трагедии, трудно было поверить, что чары стремления к гибели можно будет остановить. Пробуждение скоро настигнет алчущего. А брат сам окажется с вами, когда придёт время. Поверьте, он тоже желает встретить вас.