Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933

• Название: Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933
• Автор: Марина Сванидзе
• Издательство: Амфора
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00724-4

В основу книги лёг сценарий популярного телесериала «Исторические хроники с Николаем Сванидзе», посвященного российской истории XX века. Первая часть охватывает события с 1913-го по 1933 год. В центре каждой главы, повествующей о каком-либо одном годе, — как правило, известная, наиболее характерная для этого времени историческая личность.

---

Тверская улица, по которой двигалось шествие, была посыпана желтым песком, столбы — украшены цветами и флагами. Московское дворянство в Благородном собрании дало бал. Для императрицы был специально сделан лифт, потому что из-за больного сердца ей было трудно подняться по лестнице.

Великий князь Гавриил Константинович в воспоминаниях резюмирует «Не чувствуется, что Россия празднует юбилей своей династии. Я вынес впечатление, что юбилей Романовых прошел без подъема, и объясняю это тем, что революция уже начинала чувствоваться в воздухе».

На самом деле последним беззаботным романовским праздником был так называемый исторический бал в январе 1903 года в Зимнем дворце. Все последующее — после бала Началась война с Японией, потом революция, террор, потом война и конец. Так что бал 1903 года можно действительно считать официально последним и в силу этого историческим. Хотя название свое он получил по иной причине. Дело в том, что 416 приглашенных должны были явиться в Зимний дворец в придворных костюмах XVII века И они в этих костюмах явились. Мысль о костюмированном бале пришла в голову императрице 29 декабря 1902 года во время завтрака с сыном поэта Жуковского Павлом Васильевичем и министром двора бароном Фредериксом.

Сам Фредерикс будет в костюме Богдана Хмельницкого.

Между ними затеялся спор о целесообразности петровской реформы русского костюма. Жуковский говорил, что русский костюм эстетически приятнее дворцовых мундиров. Тут-то и решили превратить один из балов в исторический. Высший свет в полном составе ринулся в петербургские и московские картинные галереи, всматривался в фамильные портреты, листал исторические труды. В эти дни отмечена рекордная посещаемость музеев.

Сто человек сразу отказались от участия в бале. Стоимость изготовления костюмов была очень высока. По решению министра двора часть костюмов шилась в мастерских Императорских театров. Кроме того, у гвардейских офицеров, особо стесненных в деньгах, администрация Императорских театров обещала выкупить костюмы после бала. Так как разнообразные исторические балы в России не были редкостью, приглашенные извлекали многое из сундуков и одалживали друг у друга. Так, барон Теофил Егорович Мейендорф собрал свой костюм воеводы из армии князя Пожарского по знакомым: желтые сапоги, шлем с подшлемником — у Шереметева, блестящую кольчугу и воротник — у Бобринского, парик с буклями — у некоей Ольги, а меч был его собственный.

Костюм графа Шереметева весил два пуда. Он записал это в дневнике вместе с проклятиями.

Великая княгиня Ксения Александровна рыдала: «Все утро прилаживаю алмазы к кокошнику. Больше никаких сил нет. Я как загнанная лошадь».

Все участники после бала по желанию императрицы были сфотографированы.

Может показаться грубым, но в исторической ретроспективе этот безумный и красивый бал в Зимнем — не что иное, как Последний Кабак у Заставы. Да и нет тут ничего грубого. Это словосочетание уже было к тому времени введено в русский культурный обиход художником-передвижником Перовым, к сыну которого так ревновал свою жену Репин.

1914 год Николай

Принято считать, что убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево в июне 1914 года было лишь поводом для мировой войны. Причины же войны заключались в жесточайшем экономическом соперничестве между Англией и Германией, в борьбе за рынки и во внутренних противоречиях капитализма.

А вот хороший русский писатель и блестящий историк Марк Алданов говорит: «По случайности, в 1914 году судьбы мира были в руках двух неврастеников». Первый из них — германский император Вильгельм, второй — министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Леопольд Бертхольд фон унд цу Унгаршитц. Когда в Сербии убили австрийского эрцгерцога Фердинанда, граф Бертхольд, который славился честолюбием, лично написал Сербии ультиматум. И не показал его своему патрону — австрийскому императору Францу Иосифу, которому было 84 года, который больше всего боялся пожара от короткого замыкания и который слышать не хотел о войне. Честолюбие Бертхольда тут уж явно было удовлетворено, потому что именно его ультиматум стал первым шагом к мировой войне.

Германский император Вильгельм

С честолюбием первого европейского неврастеника кайзера Вильгельма все было в порядке и без войны. Германия процветала, он выдал замуж дочь, на свадьбу приезжали английский кораль и русский царь. Свадьба прошла весело и без политических разногласий.

28 июня 1914 года, когда Вильгельм был на регате в Киле, к его яхте подошла шлюпка. Стоящий в ней адмирал Мюллер держал в руках какую-то бумагу, но так как причалить не мог, он положил ее в портсигар и бросил на борт. В ней было сообщение об убийстве эрцгерцога.

Министр иностранных дел Австро-Венгрии Л. Б. фон унд цу Унгаршитц

Вильгельм любил эрцгерцога и его жену, к тому же он был всемогущ и по сравнению с австрийским министром иностранных дел мог позволить себе все. Кроме того, ему сказали, что 12 сербских террористов поехали в Вену, чтобы убить его во время похорон эрцгерцога. Кайзер на похороны не поехал. Он сказал, что с сербами надо покончить немедленно. Это само собой разумеется.

Никто не сказал ему, что это не совсем само собой разумеется и войной с Сербией действия сербских террористов не прекратить. Но, может быть, и не было желающих ему это сказать. Многим образованным людям в то время в Европе казалось, что ничего страшного не произойдет, если случится война. Другое дело генералы. Они думали, что будет беда, если войны не случится. И не только германские генералы, но и французские союзники русских генералов. К тому же германский канцлер сказал британскому послу, что договор о нейтралитете Бельгии — это клочок бумаги. А значит, путь на Францию открыт. Посол сообщил об этом в Лондон, добавив, что кайзер «в большой ажитации от вина и говорил безостановочно 20 минут подряд».

Австрийский император Франц Иосиф

Похороны австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда

В эти дни ходил анекдот: ключник потустороннего мира, апостол Петр, встречает эрцгерцога Фердинанда: «Ваше высочество, за вами сюда ожидается большая свита».

Особенно много народу ожидалось из России.

В фильме «Дом, в котором я живу» есть знаменитый кадр — главные герои идут по улице, а в конце ее встают цифры «1941». Мы всегда эмоционально реагируем на этот кадр. На самом деле с ничуть не меньшим, а может быть, и большим правом на нашу трагическую память могут претендовать цифры «1914». В 1914-м начались события, после которых рухнула огромная страна Россия. Первая мировая война начинает и возглавляет эту череду событий.

Первую мировую войну называют еще Великой войной. В этом названии — масштаб трагедии, количество жертв, перекройка карты Европы, страшная цепь последствий — большевизм, фашизм и, наконец, Вторая мировая война.

В самой комбинации цифр «1914» и «1941» есть что-то мистическое.

Император Николай Александрович Романов, к 1914 году уже двадцать лет как царствующий в России, был склонен к мистицизму. Число современников, свидетельствующих о его мистицизме, может конкурировать только с теми, кто пишет о нем как о глубоко верующем человеке. Мистицизм и христианская вера, казалось бы, несовместимы друг с другом. Но точкой их пересечения в душе российски о императора оказалась его непостижимая убежденность в том, что он, Николай Александрович, действительно помазанник Божий на российской земле.

Царствующий император Николай II

В течение двадцати лет правления Николая Россия отказывалась с этим соглашаться. Ходынка, разгром в русско-японской войне, 1905 год, испуг до полного безвластия, тотальный эсеровский террор авторитет Николая не укрепили. Затем Столыпин шесть лет вместо царя осуществлял управление страной в качестве кризисного менеджера. Потом Столыпина убили. Николай не воспринял это как трагедию, тем более как национальную трагедию. Но исчезновение с российской политической сцены такого сильного персонажа, как Столыпин, также не повысило самооценку Николая. Его личные впечатления от первого десятилетия российского XX века были кошмарными и настолько подавляющими, что мысль о себе как о Божьем помазаннике должна была отступить.

Однако соблазн пришел с самой неожиданной стороны. Благодаря внятной экономической и финансовой политике нелюбимых Николаем премьеров Витте, Столыпина и Коковцова Россия была на мощном экономическом подъеме. Так вот, оказалось, что экономический подъем — это невероятное испытание для лидера страны, задавленного комплексами собственных неудач. В особенности если речь идет о самодержце гигантской страны со стремительно растущим населением. Женщины рожают детей, то есть солдат, доходы страны растут, инстинкт государственного самосохранения ослабевает. К тому же государь, прежде всего, человек военный. Он ценит свое военное образование и говорит, что свободнее всего чувствует себя среди военных.