Мари-Бернадетт Дюпюи - Ангелочек. Дыхание утренней зари

• Название: Ангелочек. Дыхание утренней зари
• Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0238-2

Наконец-то Анжелина счастлива: у нее есть прекрасная семья, уютный дом и любимая работа. К тому же она ждет второго ребенка! Однако радость женщины не дает покоя ее сопернице Леоноре. Узнав, что Анжелина, известная повитуха, помогла свой подруге сделать аборт, Леонора тут же заявляет в жандармерию. Беременную женщину бросают в тюрьму. Анжелина приходит в отчаяние – как сохранить жизнь своему малышу и не выдать чужих секретов?

---

Анжелина с улыбкой кивнула. Главную акушерку, отвечавшую за обучение учениц, в число которых входили три года назад и они с Магали, забыть было невозможно. Магали Скотто довольно-таки скоро указали на дверь: эта достойная уроженка юга отличалась вспыльчивым нравом, была остра на язык и не признавала никаких авторитетов.

– Если я правильно помню, ты доучивалась в другой акушерской школе?

– Так и было! После Тулузы я вернулась в Марсель, в родные края, получила диплом акушерки и между делом вышла замуж за санитара по имени Поль Берар, – рассказывала Магали. – Я сразу в него влюбилась, и он в меня тоже.

Молодые женщины вошли в тесную кухоньку. Там неприятно пахло пережженным жиром. По крайней мере, для гостьи в ее состоянии запах показался тяжелым. Магали Скотто достала из буфета бутылку красного вина и два стакана.

– Давай сядем в гостиной, где я принимаю пациенток, – предложила она.

– Если можно, я охотнее выпила бы воды, – попросила Анжелина.

– А ты совсем не изменилась! Все такая же деликатная… Я и правда рада тебя видеть. В Марселе я рассказывала про подругу с глазами цвета фиалки, но мне никто не верил, говорили, что это я присочинила. Да ты садись, садись, мои стулья достаточно хороши и для мадам де Беснак!

– Значит, тебе рассказали о моем замужестве?

– Первая же пациентка! Схватки на протяжении двадцати часов – у нас, как ты понимаешь, было время поболтать. Но я отвлеклась. Так вот, я оказалась тут неслучайно. После смерти моего бедного муженька как-то раз я встретила доктора Коста, того, что так по тебе сох, а потом…

Магали залпом осушила стакан. Анжелина к своему не притронулась, рассчитывая получить немного воды, как только коллега найдет для этого свободную минутку.

– Ты не спросишь, от чего умер мой муж?

– От чего?

– Утонул! Пошел поплавать и утонул! Господи, как я плакала! Только представь, ему было всего тридцать шесть, и плавал он как рыба! Мне снова нужно было искать работу. Я собрала чемодан и отправилась в Тулузу, где попросила мадам Бертен найти мне место, пусть даже в яслях. Тогда-то я и встретилась на улице с доктором Костом. Он рассказал мне о твоей удаче, что ты вышла замуж за богача голубых кровей, ни больше ни меньше, и что вряд ли ты будешь теперь практиковать… Благодаря супругу у меня было немного денег, и вот я приехала сюда. И что же? Монахини местной больницы встретили меня с распростертыми объятиями, потому что ты к тому времени уже отправилась в это свое паломничество. Они подыскали для меня этот вот дом и стали присылать пациенток. И знаешь, Анжелина, в этих краях женщины рожают на удивление легко! Платят акушерке, конечно, не бог весть сколько, но зато и работы немного.

– Тебе просто повезло, Магали. У меня в течение двух месяцев было несколько тяжелых родов.

Обе по-настоящему любили свою профессию, поэтому последовал оживленный обмен впечатлениями и опытом. И все же у Анжелины оставался еще один животрепещущий вопрос, который она поспешила задать, едва закончив свой рассказ о Коралии Жаке, умершей при родах прошлой осенью.

– Ты у кого-нибудь обо мне спрашивала? Заходила на улицу Мобек, где у меня диспансер?

– Нет! Монашки сказали, что не знают, когда ты вернешься. А я и не хотела поднимать шум вокруг своей особы. Видишь ли, я боялась, что ты, когда про это узнаешь, рассердишься. Конкуренция – обычное дело даже между акушерками.

– Признаться, я расстроилась, особенно когда услышала, что все тебя хвалят. Подумала даже, что эта вдова Берар крадет у меня моих пациенток. Но теперь я рада, что это ты, Магали. Через несколько месяцев я все равно не смогу работать – я жду малыша. Поэтому приходи посмотреть на мой диспансер. Ты могла бы принимать пациенток там, это удобнее, чем в этой комнате.

– Еще бы! Если есть деньги на обустройство диспансера… Я о нем наслышана. Современные инструменты, плиточный пол, умывальник! И что, ты позволишь мне арендовать его время от времени?

– Ты просто будешь приходить туда и работать. Я не возьму с тебя ни су.

Магали задохнулась от радости, и ее черные глаза заблестели.

– Я-то, признаться, боялась, что мы снова начнем враждовать, как тогда, в Тулузе. А ты такая милая…

– Жизнь дала мне все, о чем только можно мечтать, и я стараюсь помогать людям.

За разговором Анжелина успела осмотреться. Ковер давно не чищен, покрывало на диване тоже весьма сомнительной чистоты…

– Ты осматриваешь будущих мам на этой кушетке? – спросила она у Магали.

– Да, только сначала застилаю ее простыней, которую держу в шкафу. Но чаще я сама хожу к пациенткам. Мне пройтись не трудно, да и случается, что муж или свекор роженицы приезжает за мной в кабриолете.

И с этими словами вдова Магали Берар, в девичестве Скотто, налила себе третий стакан. Гостья посмотрела на нее с изумлением.

– Не слишком ли много ты пьешь вина, да еще утром? И, пожалуйста, скажи, где мне взять воды.

– В кухне, в ведре, что накрыто полотенцем. Мне приходится ходить за водой в город, к фонтану, и везти ее обратно на тележке. Не слишком удобно!

– Спроси у соседей, нет ли источника поближе. А ту воду, что ты берешь в городе, обязательно надо кипятить.

– Мадемуазель Лубе, вы уже успели мне плешь проесть своими придирками! То я слишком много пью с утра, то не кипячу воду! Ты какой была, такой и осталась!

– Ты тоже не изменилась, как я посмотрю, – со смехом отозвалась Анжелина. – Вспомни, Магали, как мы веселились в общей ученической спальне. Помнишь, как верещала Дезире Леблан, когда ты щекотала ее под мышками? И как брюзжала Арманда, если мы начинали шептаться в темноте?

– Конечно помню! Мы были настоящей бандой – хорошенькая Дезире, Одетта Ришо, Арманда Бланшар, Люсьена… Бедная Люсьена! Я прочитала в газете, что ее убили два года тому назад. Но они нашли мерзавца, который это сделал.

– Да. И случилось это недалеко отсюда.

Анжелина намеревалась рассказать Магали подробности, ведь Блеза Сегена арестовали на соседнем лугу, но тут в дверь постучали.

– Повитуха Берар! – послышался мужской голос. – Открывайте скорее, у моей жены отошли воды!

Магали побежала открывать. На пороге стояла чета фермеров, и их повозка загромождала собой полдороги. В упряжке стоял длинноухий мул, а в повозке виднелись корзины и плетеные ивовые клетки с кудахчущими курами и серыми гомонящими гусями. Анжелина выглянула из-за плеча подруги. Первой ее мыслью было: сегодня наверняка ярмарочный день. «Эти люди везли на продажу птицу и явно не ожидали, что хозяйке вдруг вздумается рожать!» – сказала она себе.

Она охотно взяла бы дело в свои руки. О, как бы она обрадовалась, если бы это ее позвали к роженице в такое чудесное весеннее утро!

– Я тебя не задерживаю, Анжелина, – сказала ей Магали. – Мне теперь не до разговоров. Если ты не против, я зайду к тебе на улицу Мобек завтра. Мадам, входите, а ваш супруг пускай пока поставит повозку на лугу за дорогой.

Лицо роженицы исказила боль, и она повисла на руке у Магали.

– Это сколько же вам лет? – спросила акушерка инквизиторским тоном.

– Тридцать восемь. Это мой первенец. Я вышла за Антуана в прошлом году.

– Первенец – в такие годы? Вы храбрая женщина, – проговорила Магали. – Идемте, вам лучше прилечь.

Анжелина все не решалась уйти, хотя и знала, что в скором времени ее присутствие начнет стеснять коллегу. Однако напряжение, характерное для момента, когда решается жизнь матери и ее ребенка, заставило ее задержаться. Сердце Анжелины сжалось от волнения.

– До завтра, Анжелина! – крикнула ей Магали, уже не пытаясь скрыть раздражение.

– Анжелина? – пробормотала женщина. – Та красивая дама – Анжелина Лубе? Пускай она останется! Ее мать принимала роды у моей старшей сестры шесть лет назад, и с тех пор я много хорошего слышала о ее дочке, молодой повитухе Лубе.

Жена фермера с трудом договорила фразу и согнулась пополам от боли. Крепкая уроженка Прованса поспешила ей на помощь и предприняла еще одну попытку разрешить затруднительную ситуацию с помощью шутки:

– Мало вам меня одной? Что ж, золотое правило повитух: никто не перечит женщине при родах! Если ты не торопишься, Анжелина, может, поможешь?

– Спасибо, Магали! – вскричала Анжелина, возвращаясь в комнату. – Мадам, как ваше имя?

– Жаннетта.

– Дышите глубже, Жаннетта, и постарайтесь успокоиться. Все будет хорошо!

Сидеть сложа руки было некогда: на печь взгромоздили большую кастрюлю с водой, из шкафа достали чистую простыню и два полотенца. Анжелина поставила на стол лохань с водой и рядом положила кусочек мыла. Каждое движение дарило удивительное ощущение нужности, и лицо ее то и дело освещала мечтательная улыбка.

Жаннетта заплакала от стыда во время осмотра, к которому повитуха Берар приступила, и не подумав вымыть руки и интимные места пациентки.

– Ребенок родится через много часов, мадам, – объявила Магали. – Ваша матка должна открыться сильнее. Вы далеко живете?