Сергей Галихин - Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]

• Название: Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]
• Автор: Сергей Галихин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Главный герой романа попадает в идеальный мир. Мир, в котором нет бедных, нет голодных, нет бездомных. Там правит закон и благоразумие. Закончились бессмысленные войны, промышленные отходы больше не отравляют атмосферу, воду и землю. Конечно же, за все в жизни нужно платить, но цена на первый взгляд так мала… Каждый имеет право знать все про каждого. Это фундамент общественного процветания. Но… готов ли каждый заплатить эту цену?

© Сергей Галихин

---

— Константин, — представился Зубков.

— Константин… м-м-м, — снова взял паузу Егор Кузьмич.

— Просто Константин.

— Ну, просто — так просто, — улыбнулся Егор Кузьмич. — А это моя жена, Анна.

— Очень приятно, — продолжал улыбаться Зубков.

Гостю предложили пройти на кухню. Кухня была маленькой. Холодильник, стол, газовая плита. На стене шесть шкафчиков.

— Вы завтракали? — спросила Анна Петровна.

— Да, спасибо, — ответил Костя.

— Ну от чая-то не откажетесь? — настаивал Егор Кузьмич все с той же «милой» улыбкой.

— Не откажусь, — улыбнулся Зубков.

Чайник оказался горячим. На стол поставили три чашки, чайник с заваркой, плетеное блюдо с кусками домашнего яблочного торта.

— Чем обязаны неожиданному визиту? — спросил Егор Кузьмич.

Анна Петровна присела рядом с мужем. Зубков отхлебнул из чашки и, поставив ее на блюдце, чуть-чуть отодвинул от себя.

— Наша газета хочет напечатать интервью с обычной москов-ской семьей, — начал Костя. — Рассказать, о чем думают москвичи, чем живут… Компьютер выбрал вас.

— Надо же… — Анна Петровна, продолжая улыбаться, посмотрела на мужа, — но это так неожиданно…

— Перестань, дорогая. — Егор Кузьмич взял супругу за руку и ответил чуть ли не с восхищением: — Газете нужна наша помощь, и наш долг…

— Нет-нет, — заторопился Зубков. — Вы можете отказаться.

— Я гражданин своей страны, — со сдержанным достоинством заявил Егор Кузьмич. — Если стране нужна моя помощь, она ее получит. Поэтому спрашивайте. Я готов ответить на все вопросы.

— Спасибо, — поблагодарил Костя, и включив диктофон, положил его на стол. — Для начала… откуда вы? Где родились?

— Я коренной москвич, — первым начал рассказывать Егор Кузьмич. Голос его был тихим, слова мягкими, как будто обмазанные топленым маслом. — Всю жизнь прожил в Москве. В армии служил на подводной лодке электриком. Сейчас работаю на ЗИЛе, тоже электриком.

— А вы, Анна Петровна? — спросил Костя.

— Я родилась под Тамбовом, — с таким же воодушевлением ответила Анна Петровна. — Приехала в Москву после школы поступать в театральное училище, да по конкурсу не прошла. Честно сказать, и не жалею, не получилось бы из меня актрисы. Когда не поступила в институт, домой возвращаться не хотелось. Пошла на ЗИЛ. Работала сначала нормировщицей, потом перешла на склад, сейчас в четвертом цехе кладовщицей работаю.

— Тяжело было? — спросил Костя и сделал глоток.

— Да не то чтобы тяжело… — улыбнулся Егор Кузьмич.

— Да и не шибко просто, — перебила его жена. — Когда расписались, дали нам комнату в общежитии. У родителей Егора была двухкомнатная квартира, да сестренка подрастала, сами понимаете, две семьи… тесновато. А тут как раз указ президента вышел о предоставлении отдельного жилья всем молодоженам. Через месяц мы и переехали. Сперва в однокомнатную квартиру, а потом и в двухкомнатную.

— Ну зачем ты так? — улыбнулся Егор Кузьмич. — Не в этом дело было, не в тесноте… Просто захотелось сразу жить самостоятельно. Ну а какая самостоятельность с родителями? Они, конечно, добра желают, но все-таки хочется в своей семье самому порядки устанавливать.

— Да-да. Вы только не подумайте ничего… — забеспокоилась Анна Петровна. — Мы очень хорошо к ним относимся. Все праздники вместе отмечаем, и Новый год, и дни рождения.

— Да-а, — подтвердил муж. — Это само собой. Под Тамбов каждое лето в отпуск ездим.

— У вас сын есть? — спросил Зубков.

— Паша, иди сюда, — крикнул Егор Кузьмич.

— Ну, че-о! — послышалось из дальней комнаты.

— Зайди на кухню, сынок, — ласково позвала Анна Ивановна.

Через минуту в дверях кухни появился Павел Егорович. Мальчику было четырнадцать лет. Вид у него был вполне хулиганистый. Черные, как смоль, взъерошенные волосы торчали в разные стороны. Черные кожаные штаны слегка блестели. На загадочного цвета майке был изображен портрет какого-то модного музыканта. В глазах Иванова-младшего читалось презрение ко всему и уж тем более к тем, кто только что оторвал его от любимого занятия.

— Ну? — недовольно и лениво выдавил из себя сын.

— Поздоровайся, сынок, — сказала мать. — Это Константин Зубков — корреспондент из газеты.

— Здравствуйте, — мягко улыбаясь, ответил Паша, на глазах превращаясь в мальчика-паиньку.

— Константин хочет написать про нас статью, — продолжила мать. — Как мы живем, как работаем.

— Извините, я сейчас вернусь, — вежливо сказал Паша и ушел в свою комнату.

— А о втором ребенке не думали? — спросил Костя и допил чай.

— Ну что вы, — улыбнулся Егор Кузьмич. — Когда первого рожали, все еще не верилось, что Эра Водолея надолго. Сами знаете, какая раньше жизнь была. А хотя… Вы, наверное, не захватили старые времена… сколько вам лет?

— Тридцать, — ответил Зубков. — Сам я, конечно, почти ничего не помню, но родители рассказывали…

— Ну вот, — как будто услышав подтверждение, сказал Егор Кузьмич. — Все всегда к худшему готовились. Оно, конечно, можно бы и второго ребенка, да вроде поздно уже или нет, мать? Егор посмотрел на жену. Та как будто немного смутилась.

— Хотите еще чаю? — спросила Костю Анна Петровна.

— С удовольствием, — ответил Костя, улыбнувшись. — Яблочный торт у вас очень вкусный.

— Аннушка сама печет, — не без гордости подметил Егор Кузьмич.

— Хотите, я вам рецепт дам? — сказала Анна Петровна, разливая чай, и, не дожидаясь ответа, начала диктовать. — Значит, так. Для начала возьмите семь яиц, триста граммов тертых яблок, триста граммов сахара, двести граммов орехов, две столовые ложки какао, шесть чайных ложек молотых сухарей, полпакетика разрыхлителя и полстакана сливок. Зубков вежливо слушал рецепт торта, то и дело кивая головой.

— Желтки нужно растереть с сахаром до образования пены, — продолжала хозяйка, — затем смешать измельченные орехи, какао, тертые яблоки, разрыхлитель и осторожно влить взбитые белки. Выпекать лучше в духовом шкафу на слабом огне в течение 30 минут.

— Спасибо, — улыбнулся Костя и кивнул головой. — Когда буду расшифровывать интервью, обязательно перепишу рецепт.

В этот момент в коридоре появился Паша. От неожиданного зрелища Костя даже немного приоткрыл рот. В кухню зашел симпатичный мальчик в черных отглаженных брюках и белой рубашке с короткими рукавами. Ребенок был тщательно причесан и добродушно улыбался. Костя взял себя в руки и, сделав вид, что ничего странного не произошло, потянулся за очередным куском торта.

— Садись, Паша, — сказала Анна Петровна, показав глазами на табурет, и поставила перед сыном чашку. — Вам подлить?

— Да, спасибо, — ответил Зубков.

Хозяйка в очередной раз разлила чай по чашкам, и присев рядом с сыном, несколько раз погладила его по волосам. Очень скоро Костя начал чувствовать себя пузырем.

— В каком классе учишься? — спросил Зубков.

— В седьмом «А», 577-я школа, — бодро ответил Паша.

— Нравится?

— Конечно. Столько нового каждый день рассказывают.

— А когда вырастешь, кем будешь?

— Летчиком, — ответил Паша.

— У меня отец летчиком был, — сказал Егор Кузьмич. — Теперь здоровье не то, в Домодедове, в службе управления полетами работает.

— А вы не хотели быть летчиком? — спросил Костя Егора Кузьмича.

— Хотел, до пятого класса. Потом хотел стать моряком. А когда на лодке отслужил, понасмотрелся всякого разного… Нет, думаю, армия не для меня. Я рабочий класс.

— Ну а теперь, в Эру Водолея, если бы помоложе были, пошли бы на флот?

— Однозначно, — твердо заявил Егор Кузьмич. — Это раньше в армии был бардак. А теперь-то все по уму. Теперь вообще все по уму. Вот сейчас закончит Пашка школу, и в армию его. А как же иначе? Молодежь воспитывать надо. Это в мою молодость было так, что каждый сам по себе. Отсюда и наркотики, пьянство, паскудство всякое. А сейчас стукнуло парню восемнадцать лет — в армию его. Если кто в институт поступит — в школу выживания, а девушку — на женские курсы. Зачем нужны пустые люди и неудачники? Парня научат родину защищать, правда, теперь это вряд ли пригодится, но все равно дух нужно воспитывать. А девушку подготовят к самостоятельной жизни и материнству. Тест пройдут — получат карточку. Свою собственную. Вернутся, кто из армии, кто из школы или с курсов, по однокомнатной квартире получат. Пусть привыкают жить и думать самостоятельно. Совет, конечно, им поможет. Да и родители всегда рядом. А дальше будут жить, стремиться к смене цвета карточки. Женятся, дети пойдут, им сразу дадут двухкомнатную квартиру. Вот это жизнь. А у моих стариков как было? По коммуналкам да по общагам мотались всю жизнь.

— Да-да, — кивала головой Анна Петровна. — Как Эра Водолея наступила, так, можно сказать, люди первый раз свободно и вздохнули. А ведь как не пускали Лебедева в президенты. И в тюрьму сажали, и убийц подсылали…