Андрей Воронин - Жди меня

• Название: Жди меня
• Автор: Андрей Воронин
• Жанр: Детектив

---

- Да, - сказала княжна, дослушав до конца, - я вам очень сочувствую. Все это действительно ужасно.

- Кошмарно! - горячо воскликнул князь, а княгиня Аграфена Антоновна лишь горестно вздохнула и закатила глаза, показывая, как тяжелы выпавшие на ее долю испытания.

- А вы, как вы, дорогая Мари? - наперебой зачирикали княжны Елизавета, Людмила и Ольга. - Вас не было в Москве; где же вы были?

- Действительно, - спохватился князь, - в самом деле, откуда вы, княжна? Какими судьбами? И где князь Александр Николаевич?

Одиночество и усталость сыграли с княжной Марией злую шутку. Сама не отдавая себе в том отчета, она нуждалась в простом человеческом участии. Вопрос князя Зеленского прозвучал так искренне - князь, хотя и не отличался большим умом и так-том, слыл, в общем-то, добряком, - что Мария Андреевна невольно поддалась искушению и в самых общих чертах поведала гостям о своих приключениях, опустив, разумеется, все, что касалось иконы.

Рассказ ее произвел странный, совершенно неожиданный для княжны эффект. По мере того как она говорила, лицо княгини Аграфены Антоновны все более вытягивалось, а губы, напротив, поджимались, пока не превратились в тоненькую ниточку. Князь Аполлон Игнатьевич отводил глаза и смущенно покряхтывал, всем своим видом выражая крайнюю сконфуженность. Зато все три княжны слушали Марию Андреевну, затаив дыхание, их пышные, похожие на непропеченное тесто щеки зарумянились от какого-то непонятного волнения, а глаза возбужденно сверкали, словно им рассказывали крайне пикантную историю.

Когда Мария Андреевна закончила рассказ, наступила неловкая тишина. Княжна смутилась, не понимая, в чем дело. Вид у Зеленских был такой, словно она позволила себе в их присутствии какую-то непристойность или, по меньшей мере, крайнюю бестактность. Княжны о чем-то шептались, время от времени поблескивая глазами в ее сторону и сдавленно хихикая, князь оглядывал пустые углы комнаты с таким видом, словно там было что-то интересное, а Аграфена Антоновна с крайне неодобрительным выражением лица вертела в руках лорнет.

- Признайтесь, душа моя, - первым нарушил молчание князь, - что история сия звучит весьма не правдоподобно... Я от души сочувствую вашему горю, однако то, что вы нам здесь поведали... это... гм...

- Отчего же, - растерялась княжна. - Это чистая правда, поверьте!

Князь огорченно крякнул и окончательно уставился в дальний угол гостиной. Княжна Елизавета Аполлоновна - самая старшая и некрасивая из трех - вдруг непроизвольно хихикнула и тут же потупилась, до самых бровей прикрывшись веером.

- Молчи, дура, - неожиданным басом сказала ей Аграфена Антоновна. Однако, милочка, - обратилась она к Марии Андреевне, - коли это все правда, так тем хуже для вас. Гордиться тут, право, нечем, и мне не совсем понятно, зачем вы нам рассказываете такие... такие непристойности! Остаться одной среди неприятельских солдат, участвовать в каких-то авантюрах, путешествовать с уланским полком, скакать верхом, по-мужски, бродить, как нищенка, пешком... Полагаю, ваш покойный дед не одобрил бы вашего поведения. Впрочем, яблочко от яблоньки... Вот до чего доводит современное воспитание! Поверьте, душенька Мария Андреевна, у меня и в мыслях не было вас обидеть, однако на вашем месте я бы постеснялась столь красочно и подробно описывать свои... гм... похождения. В вашем положении... В самом деле, война - это ужасно. Я сразу заметила, что вы изменились.

- Аграфена Антоновна, - робко вмешался князь, - душа моя, может быть, не стоит?..

- Но позволь, князь, как же это - не стоит?! - воскликнула княгиня. Ведь княжне шестнадцать лет от роду, она сирота, так неужто же я, старинная подруга семьи, должна позволить ей и далее губить себя подобным образом? Приобрести дурную репутацию легко, - назидательно проговорила она, снова поворачиваясь к княжне Марии, - избавиться же от нее невозможно!

Княжна, которая поначалу слушала эту резкую отповедь с удивлением, а затем и со смущением, вдруг почувствовала, что с нее довольно. Она ощущала, что лицо ее медленно каменеет, а глаза суживаются в недобрые щелочки. Резкие, хлесткие, как удары бича, слова, непрошенными явившиеся неизвестно откуда, вертелись на кончике ее языка, вызывая нечто вроде непереносимого зуда. Мария Андреевна удивилась: раньше она за собой такого не замечала. Правда, раньше ей никто не говорил ничего подобного, но княжна была уверена, что, услышь она такие слова хотя бы месяц назад, дело ограничилось бы горькими рыданиями в подушку. Теперь же ей мучительно хотелось стереть с лиц своих гостей это тупое добродетельное выражение, делавшее их физиономии неотличимо похожими на овечьи морды.

Ей вдруг подумалось, что даже такой пожилой и мудрый человек, как Кутузов, не смог бы предугадать подобного поворота событий. Он говорил о том, что ей не следует ждать награды за свой поступок, но ни словом не обмолвился о том, что вместо награды ее может ожидать ханжеское осуждение! Впрочем, подумала она, Михаила Илларионович мог умолчать об этом просто потому, что не хотел расстраивать ее прежде времени...

- Я просто не могу оставить вас на произвол судьбы, дитя мое, продолжала между тем свой монолог княгиня Зеленская. - Решено вы едете с нами. Велите подать нам чаю и собрать ваши вещи. Да пусть прислуга поторопится, мы и так непозволительно задержались.

- У меня нет прислуги, - спокойным и ровным голосом, удивившим ее самое, ответила княжна. - И чая тоже нет. К сожалению, в доме не осталось ничего съестного. Надеюсь поэтому, что вы предусмотрительно захватили с собой все необходимое, чтобы не страдать в дороге от голода. На вашу долю и без того выпало так много лишений - не удержалась она от шпильки, которой, впрочем, никто не заметил. - Именно поэтому я не рискну обременять вас своим обществом. Вы действительно должны торопиться. Что же касается меня, то я приехала всего полчаса назад и нуждаюсь в отдыхе. Не тревожьтесь обо мне, княгиня. В моем распоряжении находится экипаж с кучером и лошадьми, так что я вполне смогу добраться до подмосковной сама.

На лице княгини Аграфены Антоновны при этих словах изобразилась странная смесь чувств: казалось, что она испытывает сильнейшее раздражение пополам со столь же сильным облегчением.

- Но позвольте, дитя мое, - осторожно сказала она, - как же можно! Ежели вас как-то обидели мои слова, так ведь я же не со зла, а просто потому, что судьба ваша мне не безразлична! В такое время, одна во всем доме, и даже без прислуги... Это просто неслыханно! Вы должны ехать с нами!

- Простите, княгиня, - все тем же ровным и спокойным тоном возразила княжна. - Мне не хотелось бы огорчать вас, я очень ценю вашу заботу и внимание, проявляемые к тому же в столь трудный час, но я действительно очень устала и не могу сейчас ехать с вами. Я поеду завтра и, может быть, догоню вас по дороге, поскольку буду путешествовать налегке, без обоза.

- Но прислуга... - снова начала княгиня, однако князь Аполлон Игнатьевич не дал ей договорить:

- Пустое, душа моя, - поспешно вмешался он, очевидно тяготясь создавшейся в гостиной напряженной атмосферой. - Княжна утомилась, это же так понятно! С нами едет более чем достаточно дворни. Всего-то и нужно, что оставить с Марией Андреевной пару человек, и все будет в совершеннейшем порядке! Жаль только, что обстановка останется без присмотра; ну, да с этим, видно, ничего уж не поделаешь.

- Это очень мило с вашей стороны, - быстро сказала княжна, которой уже не терпелось поскорее выставить Зеленских. Поведение княгини было ей не вполне понятно, и свирепый взгляд, который та, не успев совладать с собой, метнула в супруга, ничуть не прояснил ситуацию. - Я с радостью принимаю ваше великодушное предложение и от души благодарю вас за него.

- Ну, не знаю, - с нескрываемым раздражением сказала Аграфена Антоновна. - Вам, конечно, виднее. Нынче все умные, пожилых людей никто и слушать не хочет. Поступайте, как хотите. Ну, душенька, - совсем другим тоном продолжала она, поднимаясь и оправляя юбки, - господь с тобой. Людей мы тебе оставим, и из еды кое-что - не много, но тебе, думается, хватит... Зла-то не держи, я ведь о тебе пекусь. Очень мы с твоей покойной матушкой дружили, ты мне, ну, прямо как родная. Отдыхай, дочка. А как отдохнешь, догоняй нас поскорее. На дорогах нынче неспокойно, изведусь я вся, о тебе думая...

Княжна проводила Зеленских до ворот и поспешила захлопнуть за ними калитку. Этот визит произвел на нее тяжелое двойственное впечатление. Реакция княгини на ее рассказ окончательно убедила Марию Андреевну в том, что ей лучше всего помалкивать о своих приключениях. Забота Аграфены Антоновны об ее благополучии, которая месяцем раньше показалась бы княжне вполне естественной, теперь выглядела наигранной и неискренней. В этой заботе княжне чудился какой-то странный подтекст, который она, как ни старалась, никак не могла прочесть.

Между тем княгиня Аграфена Антоновна, садясь в карету, задержалась на подножке и, обернувшись к мужу, со вздохом молвила: