Жюль Верн - Пятьсот миллионов бегумы. Найденыш с погибшей «Цинтии»

• Название: Пятьсот миллионов бегумы. Найденыш с погибшей «Цинтии»
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1973

Два научно-фантастических романа, написанных прославленным французским романистом в соавторстве с Андре Лори, участником Парижской коммуны, публицистом и писателем.

---

— Итак, казнь отложена до следующей ночи. Этот палач, по-видимому, решил ждать, пока я не засну от усталости, чтобы отправить меня на тот свет без мучений. Но какой же род смерти придумал он для меня? Может быть, он даст мне вдохнуть синильной кислоты во время сна? Или пустит в мою комнату углекислый газ? А может быть, применят этот газ в жидком состоянии, в каком он вводит его в свои стеклянные снаряды, и заморозит меня? И завтра вместо этого тела, полного жизни и силы, будет лежать оледеневший труп, недвижный истукан… А, злобное животное! Ты хочешь остановить биение моего сердца, отнять у меня жизнь? Что ж, я готов умереть, лишь бы доктор Саразен и его семейство, лишь бы моя маленькая Жанна остались живы. А для этого мне надо бежать. Я должен, должен бежать, и я убегу!

Произнося эти слова, Марсель машинально взялся за ручку двери.

К его крайнему удивлению, дверь отворилась, он беспрепятственно спустился по лестнице и вышел в сад.

«По-видимому, меня решили не запирать в комнате, — подумал он. — Хоть я и узник, но могу двигаться по всему сектору. Это уже много легче».

Но едва только Марсель сделал несколько шагов, как позади него выросли две громадные тени, два гиганта, носившие столь громкие исторические или, вернее, доисторические, имена: Арминий и Сигимер.

Встречая их раньше, Марсель не раз спрашивал себя, какую службу могут нести эти краснорожие, бородатые великаны с бычьими шеями, с геркулесовскими мускулами, неизменно одетые в серые казакины.

Теперь он узнал, в чем состоит их служба. Это были личные телохранители Шульце, вершители его правосудия, палачи и тюремщики.

В течение всего дня они не спускали с него глаз, они стояли на часах у дверей его комнаты, следовали за ним по пятам, когда он выходил в парк. Они были буквально увешаны оружием — револьверами, пистолетами, кинжалами. При всем этом они были немы как рыбы. Все попытки Марселя вступить с ними в разговор оказались безуспешными. Ответом ему были только свирепые взгляды. Даже его попытка угостить их пивом, против чего, как ему казалось, они не могли устоять, не увенчалась успехом.

Целый день наблюдал Марсель за этими церберами [29] и обнаружил у них только одну слабость: это были трубки, которых они не вынимали изо рта. Нельзя ли было воспользоваться этой единственной слабостью для своего спасения? Марсель невольно остановился на этой мысли. Поклявшись бежать, он еще не знал, каким образом приведет в исполнение свое намерение, но решил не пренебрегать ничем, не упускать ни малейшей возможности.

И это надо было сделать как можно скорее. Но как же это сделать?

Он знал, что любая попытка к бегству приведет только к тому, что он получит две пули в голову. Но, если даже предположить, что ему удастся избежать этих пуль, все равно ведь его окружает тройное кольцо крепостных стен, тройной караул.

По старой привычке, приобретенной в Центральной школе, Марсель поставил себе вопрос о бегстве в форме математической задачи.

«Если человек находится под охраной двух молодцов без совести и сострадания, причем оба они сильнее его и вооружены до зубов, что он должен сделать? Прежде всего ему необходимо уйти от бдительности этих аргусов [30]. После того как первый шаг будет сделан, ему предстоит выбраться из этой крепости, все выходы которой строго охраняются…»

Марсель без конца ломал себе голову над этой задачей и никак не мог найти способа решения.

Но вдруг его осенило. Случай ли пришел ему на помощь или, подстегиваемый нависшей над ним опасностью, он проявил сверхчеловеческую изобретательность — сказать трудно. Но, как бы там ни было, во всяком случае это была счастливая находка.

Прогуливаясь днем в парке, Марсель случайно обратил внимание на невзрачный кустик с острыми продолговатыми листьями и большими красными цветами в форме колокольчиков на длинных стебельках.

Марселю никогда не приходилось всерьез заниматься ботаникой, но все же ему показалось, что он узнает в этом растении характерные признаки семейства пасленовых. Желая себя проверить, он сорвал листочек и попробовал его пожевать.

Он не ошибся. Свинцовая тяжесть во всем теле, приступы тошноты — все это указывало на то, что у него под рукой находился естественный источник белладонны, сильнейшего наркотического средства.

Продолжая свою прогулку, он подошел к небольшому искусственному озеру, которое с южной стороны низвергалось водопадом, точно скопированным с водопада в Булонском лесу.

«Куда стекает вода этого водопада?» — заинтересовался Марсель.

Она сбегала в небольшую речку, которая после нескольких крутых поворотов исчезала у ограды парка.

По-видимому, где-нибудь поблизости находился сток, и речка, вливаясь в него, уходила в один из больших подземных каналов, орошающих долину за пределами Штальштадта.

Марсель подумал, что эта речка может быть для него выходом. Разумеется, это не были широко раскрытые ворота, но все же это была лазейка, через которую можно было ускользнуть.

«А что, если канал отгорожен железной решеткой?» — благоразумно шепнул ему робкий голос осторожности.

«Кто не рискует, тот не выигрывает, — возразил другой, насмешливый голос — голос, который диктует нам самые отчаянные решения. — Ведь не для притирки пробок изобретен напильник. У тебя в лаборатории их целая коллекция».

Итак, Марсель принял решение. Идея была блестящая, смелая идея, быть может, она и неосуществима, но он все же попытается привести ее в исполнение, если только смерть не настигнет его раньше.

Он не спеша вернулся к кустарнику с красными цветами, нагнулся к нему и под внимательными взорами своих стражей сорвал несколько листочков.

Затем, вернувшись к себе в комнату, он опять-таки на виду у своих тюремщиков высушил листья над огнем, растер их между пальцами и смешал с табаком.

Прошло шесть дней, а Марсель, к крайнему своему удивлению, просыпался каждое утро живым и невредимым. Могло ли это означать, что герр Шульце, которого он больше не видел с того памятного дня, отказался от своего намерения разделаться с ним? Нет, вряд ли можно было ожидать этого от герра Шульце, а еще того меньше, чтобы он отказался от своего проекта уничтожить Франсевилль.

Но пока что, пользуясь этой неожиданной отсрочкой, Марсель каждый день проделывал тот же фокус с табаком. Разумеется, он не курил белладонну и постоянно носил при себе два пакетика с табаком: один для своего личного пользования, а другой — для своих манипуляций, которые, по его расчетам, должны были возбудить любопытство таких завзятых курильщиков, как Арминий и Сигимер, и заставить их последовать его примеру.

Расчет его оказался верным, и ожидаемый результат наступил, так сказать, механически. Утром на шестой день — это был канун рокового 13 сентября — Марсель бродил по парку и, украдкой поглядывая на своих стражей, увидел, как они остановились около куста с красными цветами, чтобы нарвать листьев.

Час спустя он уже имел удовольствие наблюдать, как они сушили их над огнем, потом растерли своими грубыми ладонями и смешали с табаком. По их лицам видно было, что они уже предвкушают наслаждение покурить эту замечательную смесь.

Похоже, что первый шаг на пути к бегству оказался удачным. Если аргусы будут усыплены, Марсель на некоторое время освободится от надзора. Но это было еще далеко не все. Надо было найти способ проникнуть через сток в канал и проплыть по этому каналу, хотя бы он тянулся на несколько километров. Марселю казалось, что он нашел такой способ. Правда, шансы на спасение были невелики, но так или иначе жизнь его висела на волоске, и он решил рискнуть.

Настал вечер, подали ужин, а после ужина неразлучное трио, перед тем как отойти ко сну, отправилось в парк.

Марсель, не теряя времени, спокойно направился в глубину парка, к стоящему в уединении флигелю, где находилась мастерская моделей; здесь он уселся на садовую скамью, достал трубку, не спеша набил ее и закурил.

Арминий и Сигимер тотчас же расположились на соседней скамье. Трубки у них были уже наготове; они с явным наслаждением затянулись и стали пускать густые клубы дыма.

Действие наркотика не заставило себя ждать. Не прошло и пяти минут, как оба неуклюжих тевтонца начали зевать и потягиваться, покачиваясь из стороны в сторону, как сонные медведи. В ушах у них стоял звон, глаза заволокло, лица из красных сделались багровыми, руки бессильно упали, головы запрокинулись на спинку скамьи, и трубки покатились на землю.

Вскоре к щебетанию птиц, никогда не покидавших штальштадтского парка, с его вечным летом, присоединилось зычное храпение крепко уснувших великанов.

Марсель только этого и ждал. И можно понять, с каким нетерпением! Ведь завтра в одиннадцать часов сорок пять минут Франсевилль, обреченный герром Шульце на гибель, будет стерт с лица земли.