Степан Калинин - Размышляя о минувшем

• Название: Размышляя о минувшем
• Автор: Степан Калинин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1963

Эта книга — не только записки очевидца и участника событий, памятных всему народу. Это и раздумья много испытавшего, много пережившего воина, его сокровенные мысли об источниках силы нашей армии, о командирском долге, о воспитании сознательного, отважного и умелого солдата.

---

Курс обучения подходил к концу. Не очень много прибавила школа прапорщиков к моим прежним военным знаниям. Но все же учеба не прошла впустую. Систематические занятия помогли расширить общий кругозор, получить представление о многих ранее неизвестных или малоизвестных вещах. Но особенно важным я считал, что за время пребывания в школе мне удалось впервые прочитать «Манифест коммунистической партии», несколько статей Владимира Ильича Ленина, словом, приобрести первый опыт самостоятельного марксистско–ленинского образования.

* * *

Выпуск состоялся во второй половине сентября 1917 года. Мне вручили предписание — отбыть для дальнейшего прохождения службы в город Карачев, Орловской губернии. Тепло простившись с К. В. Геем и другими членами Псковского партийного комитета, с Липатовым, капитаном Сидоровым, я выехал к. новому месту.

По прибытии представился командиру дислоцировавшегося там в то время 12‑го запасного полка. Тут же был написан приказ о назначении меня временно исполняющим должность командира 7‑й роты.

— Теперь, прапорщик, отправляйтесь в город, попытайтесь снять для себя комнату, — сказал командир полка. — К сожалению, командование не располагает жильем для офицеров.

В первом же доме, куда я зашел, мне за сходную плату предложили небольшую комнату с возвышавшейся в углу кроватью и множеством цветов на подоконниках. Не торгуясь, согласился на все условия, перечисленные хозяйкой — дородной дамой лет пятидесяти.

Итак, впервые в жизни я имею «свою» отдельную комнату. Прощай, солдатская казарма! Теперь уже не нужно ложиться спать и просыпаться по сигналу.

Хотя никаких занятий в полку в то время не было, я все же каждый день являлся в роту, отдавал необходимые приказания фельдфебелю и шел в офицерское собрание. Располагалось оно в бараке, неподалеку от штаба. В столовой и нескольких «комнатах для игр» с с утра до ночи среди офицеров шли споры о политике, почти постоянно слышались нападки на большевиков: офицеры обвиняли их во всех грехах. Многие капитаны, прапорщики и подпрапорщики целыми днями резались в карты.

Партийной организации в полку не было, да и вообще, кроме меня, среди военных в городе не оказалось ни одного члена большевистской партии.

Через несколько дней удалось связаться с местным большевиком товарищем Чудиновым. Встретились у него на квартире. Меня прежде всего интересовал вопрос, как наладить большевистскую пропаганду в полку.

— Вряд ли я сумею дать вам конкретный совет, — сказал мой новый знакомый. — Партийная организация у нас небольшая, в городе большевиков, как говорится, кот наплакал. В казармы нам, гражданским, доступа нет. Поэтому вставайте к нам на учет и на вас мы возложим ответственность за работу в полку. А как поступить лучше, с чего начать — на месте виднее. Поделимся с вами партийной литературой. Так что принимайтесь за дело, проявляйте собственную инициативу, а не будет что получаться, посоветуемся, поможем.

Начал я со своей роты. Выявил сочувствующих большевикам солдат, стал с ними по вечерам проводить занятия по научению партийной программы, готовить их к вступлению в партию. Однако события вскоре повернулись так, что пришлось надолго забыть о занятиях.

Числа десятого ноября (по новому стилю) в наш город пришла долгожданная весть о социалистической революции, о свержении Временного правительства и переходе государственной власти в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно–революционного комитета. А дня через два–три почта доставила в уездный комитет партии пакет с написанным В. И. Лениным и принятым II Всероссийским съездом Советов воззванием «Рабочим, солдатам и крестьянам!».

По–разному отнеслись в Карачеве к событиям. Местные мещане в ожидании перемен стали еще плотнее прикрывать и надежнее запирать двери своих домов. Солдаты 12‑го запасного полка во время митинга, на котором было прочитано воззвание, кричали: «Ура!», «Да здравствует социалистическая революция!», бросали вверх шапки, а думали примерно одно — теперь–то, наверное, обязательно кончится проклятая война. Помнится, в городе было тихо, спокойно. Непрерывно заседали, говорили речи лишь в местном Совете.

С получением декретов о мире, о земле, решения II Всероссийского съезда Советов о создании правительства — Совета Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным в Карачеве состоялось заседание созданного еще до Октябрьской социалистической революции городского Совета. Продолжалось оно часов десять или двенадцать. Рьяно и злобно выступали окопавшиеся в городке меньшевики, эсеры. Но старания их оказались напрасными. Председателем Совета почти единогласно был избран товарищ Чудинов. За него голосовали и многие присутствовавшие в зале солдаты 12‑го запасного полка.

На меня Совет возложил обязанности коменданта города и начальника Военно–революционного отряда. Никакого отряда еще не было. Его нужно было сформировать из добровольцев и солдат запасного полка.

Сразу же после окончания заседания Совета я отправился в полк. Там состоялся короткий, но очень бурный митинг. Многие выступавшие твердили, что настало время расходиться по домам. Но когда я обратился к участникам митинга с призывом вступать в Военно–революционный отряд, около 70 человек, в том числе все члены моего кружка, тут же дали свое согласие. Начало было положено. Теперь предстояло как можно быстрее решить, что же должен делать отряд.

В районе железнодорожной станции находились большие склады военного имущества. Их в первую очередь и приняли бойцы отряда под свою охрану. Порядок в городе не нарушался. Офицеры полка заняли выжидательную позицию, а многие выехали из Карачева. Запасной полк на глазах распадался. Часть солдат примкнула к нашему отряду, а остальные группами и в одиночку, ни у кого не спрашивая разрешения, разъезжались по домам.

Я, конечно, понимал настроение солдат. Многие из них уже по три–четыре года не были дома, не видели своих родных и близких. Им ненавистна была война, опротивела военная служба. Они соскучились по мирному труду.

Мне и самому не терпелось побывать дома, обнять родителей, жену, близких. И все же я жалел, наблюдая, как распадается полк. «Ведь так разбредется по домам вся армия, — думал я. — А вдруг она снова потребуется? Как тогда быть?» Мне, привыкшему за пять лет службы в армии к строгому воинскому порядку, к дисциплине, казались непостижимыми столь быстрые перемены, хотя я и ожидал их, понимал, что старой армии пришел конец.

В Карачеве я пробыл совсем недолго. Примерно через месяц–полтора после провозглашения в городе Советской власти получил служебную телеграмму: «Калинину вместе с отрядом прибыть немедленно в Брянск». Подпись: «Командующий всеми Северными Военно–революционными отрядами Кудинский». Показал телеграмму председателю Совета, попросил его организовать охрану складов силами местных добровольцев.

— Надо ехать, — сказал он. — Охрану к вечеру заменим. Сколько вагонов потребуется для твоего отряда?

— Трех, пожалуй, хватит, — ответил я.

Вечером погрузились, а ночью вагоны были прицеплены к проходившему поезду.

Брянск встретил нас отвратительной погодой. После стоявших несколько дней морозов началась оттепель, шел мокрый снег.

На линиях железнодорожного узла скопилось много эшелонов. Начальник станции метался между ними — кричал, упрашивал, угрожал, но его никто не слушал.

Вагоны–теплушки до отказа забиты солдатами. Несмотря на снег и ветер, солдаты располагались и на тормозных площадках, и на открытых платформах, и даже на крышах вагонов. По бросавшейся в глаза «вольности», по отсутствию у многих оружия нетрудно было догадаться, что эти уже отвоевались, спешат домой. Их вряд ли можно было назвать дезертирами. Просто они остались не у дел в связи с развалом старой армии.

Во всей этой сутолоке штаб Кудинского пришлось разыскивать довольно долго. Размышляя о том, как встретит меня новое начальство, я ходил от эшелона к эшелону. Наконец встретил матроса. Он указал мне штабной вагон командующего.

О Кудинском прежде я мало что слышал. Кто он? Говорили мне, что Кудинский — бывший студент Петроградского университета, в недавнем прошлом эсер–максималист. Принимал активное участие в ликвидации мятежа, поднятого против Советов генералом Красновым. Был комиссаром Литовского и 6‑го саперного полков. Проявил себя человеком, преданным делу революции. Потом формировал сводные отряды в Новгородской и Петроградской губерниях.

Теперь ему было подчинено несколько Военно–революционных отрядов, располагавшихся в средней полосе страны. Непосредственно при штабе был отряд, сформированный из моряков Балтийского флота.

Принял меня командующий в салоне специально оборудованного под военный штаб пассажирского вагона. Кудинский был в генеральской папахе и казачьей бурке. Совсем еще молодой, стройный, смуглый, с черными усами «под Вильгельма» и внимательными, такими же черными глазами. Выбритый до синевы подбородок. Нос с горбинкой.