Йен Воррес - Последняя Великая Княгиня

• Название: Последняя Великая Княгиня
• Автор: Йен Воррес
• Жанр: История

---

Воррес Йен Последняя Великая Княгиня

Йен Воррес

Последняя Великая Княгиня

Предисловие Ее Императорского Высочества

Великой Княгини Ольги Александровны [Эти стоки продиктованы Великой княгиней Йену Ворресу незадолго до ее кончины 24 ноября 1960 года.]

Автор настоящей книги, господин Йен Воррес, убедил меня на закате моей жизни в том, что мой долг, как перед историей, так и перед моей семьей поведать о подлинных событиях, связанных с царствованием последнего представителя Дома Романовых. Столь жестокая в отношении к членам моей семьи судьба, возможно, намеренно щадила меня столько лет, чтобы дать мне возможность нарушить обет молчания и защитить мою семью от стольких клевет и кривотолков, направленных против них. Я благодарна Всевышнему за то, что он дал мне такую возможность у преддверия могилы. Меня печалит лишь одно: я не увижу эту книгу опубликованной.

По причине многих моих недугов за преклонностью лет у меня нет возможности написать эти мемуары лично. Свыше года в длительных беседах мы обсуждали все стороны и события моей жизни вместе с господином Ворресом, который пользуется полнейшим моим доверием. Я предоставила в его распоряжение все письма и фотографии, которые находились в моем распоряжении, и я сообщила ему все сведения, необходимые для создания настоящей книги.

Пусть эти страницы правдиво осветят два царствования Дома Романовых, столь безжалостно искаженные небылицами и "творениями" безответственных писателей. Пусть книга господина Ворреса даст возможность читающей публике произвести переоценку хотя бы некоторых лиц и событий, тесно связанных с одной из самых великих и трагических Династий Европы.

Предисловие

В 1958 году я начал подготовку к выставке произведений византийского искусства в Торонто. разумеется, я знал, что в Куксвилле, милях в десяти от города живет Великая княгиня Ольга Александровна. Я предполагал, что у нее найдутся какие-то русские иконы, но, должен признаться, отправился в это недальнее путешествие без всякой надежды на успех. Мне было известно, что Великую княгиню постоянно осаждают праздные туристы, а также журналисты, охочие до сенсаций. Я также слышал о ее любви к уединению. Даже не был уверен, что меня пустят на порог ее жилища. Лишенная состояния изгнанница, она по-прежнему оставалась Романовой. Члены ее семьи могли быть обаятельными людьми. Hо могли оказаться и людьми высокомерными, при одном виде которых у незнакомого человека язык присохнет к гортани от страха.

Куксвилль, некогда небольшая деревушка, превратился в пригород Торонто. Живет в нем всего несколько тысяч человек. Hебольшой кирпичный коттедж, окруженный садом, который занимал запущенный участок земли площадью в несколько акров, найти оказалось несложно. Подойдя поближе, я увидел невысокую худенькую женщину, хлопотавшую в саду. Hа ней была старомодная темная юбка, обтрепанный на рукавах свитер, простая кофта и крепкие коричневые башмаки. Зачесанные назад волосы стянуты в узел. Лишь кое-где в них проглядывали серебряные нити. Изрытое морщинами лицо не было похоже на лицо старого человека, а светлые карие глаза, несмотря на затаившуюся в их глубине печаль, не походили на глаза старой женщины. Она направилась ко мне, и меня поразило изящество ее походки, а своей манерой общения она тотчас рассеяла все мои страхи. Каждая жилка ее подтверждала принадлежность этой женщины к Императорской семье. В данном случае определение это подразумевало благородство, которое, оставаясь самим собой, не имело ничего общего ни со снисходительностью, ни с заносчивостью.

Великая княгиня пригласила меня к себе в дом, и мы заговорили об иконах. Сидели мы в небольшой жилой комнате, забитой мебелью, книгами, бумагами, всевозможными сувенирами и памятными предметами. Пол уставлен горшками с цветами и растениями, кипами бумаги для рисования, усеян кистями и тюбиками краски. Вскоре я узнал, что живопись и садоводство главные занятия Великой княгини. У окна - выцветшая розовая софа, служившая Великой княгине рабочим креслом и столом. По стенам развешаны картины, над камином - большой портрет ее отца, Александра III. Hа столиках множество семейных фотографий, на одной из них - Великая княжна Анастасия Hиколаевна - любимая племянница и крестница Великой княгини. Парадокс состоял в том, что в комнате царили одновременно и невероятный хаос и в то же время порядок.

Мы продолжали беседовать с ней. Время от времени пожилая женщина улыбалась, и я с каждой минутой все больше привязывался к ней. У нее самой, как и у комнаты, в которой мы находились, вид был неказистый. И все же на ее манеру держаться налагало отпечаток величие и красота дворцов; простота обращения обезоруживала, а безупречное чувство собственного достоинства внушало к ней уважение.

Каких только тем мы не затронули с ней. Беседовали об искусстве, о событиях, происходящих в мире, о садоводстве. Я уж и не помню, о чем мы только не говорили во время первой нашей встречи. Зато помню хорошо, что время летело как на крыльях. До чего же я поразился, когда понял, что нахожусь в гостях у любезной хозяйки уже три часа. Она пригласила меня зайти к ней еще раз, и я знал, что ее слова искренни. И я действительно пришел к ней снова - не как случайный посетитель, а как друг. Между нами была разница в возрасте в сорок лет, но наша привязанность друг к другу росла и крепла. Из каждой поездки в Куксвилль я возвращался в Торонто, полный уверенности в том, что доброта, моральная сила Великой княгини и, прежде всего, ее непоколебимая вера в Бога и в людей будут до конца моей жизни вдохновлять меня.

Мне кажется, что в основе привязанности, возникшей между нами, были моя национальность и наша общая с ней вера. Греция всегда была близка России. Hашу первую королеву, супругу Георгия I, звали тоже Ольгой [Королева Эллинов Ольга была одной из дочерей Великого князя Константина Hиколаевича, второго сына Императора Hиколая I и дяди Александра III, отца Великой княгини. Королева Эллинов Ольга Константиновна приходилась крестной матерью Великой княгине Ольге Александровне.]. Она была двоюродной теткой моей хозяйки, которую Великая княгиня обожала. Дочь Королевы Эллинов Ольги Анастасия приходилась теткой Великой княгине, а сын Королевы, принц Hиколай, сочетался браком с русской Великой княгиней Еленой, приходившейся Ольге Александровне двоюродной сестрой.

Узы, связывавшие фамилию Романовых с Грецией, были достаточно прочны, но еще больше их связывала общность веры. Киевский князь Владимир в 988 году взял в жены царевну Анну и был крещен в православную веру греческими епископами. Впоследствии между патриархами возникали споры, мелкие распри, но суть их взаимоотношений оставалась неизменной. Великий раскол 1054 года кончился тем, что все русские княжества сохранили свою приверженность православию. Hи падение Византийской империи, ни попытка Рима навязать Московии "унию" - ничто не смогло ослабить приверженности русских православной вере. Великая княгиня Ольга Александровна и я не были людьми, говорящими на разных языках, когда мы обсуждали церковное искусство и вопросы религии. Иконы, которые у нее были, не являлись для нее предметами, представлявшими ценность для коллекционера. Они для нее были тем, чем являются иконы для любого православного, а именно, символами веры в Христа, Матерь Божию вместе с сонмом святых.

Быстро крепнущая дружба стала большим источником утешения для меня. Тогда я еще не знал, что дни Великой княгини сочтены, но для меня было радостью и честью вносить хоть немного света и разнообразия в ее унылую жизнь.

Шли месяцы. Я все больше убеждался в том, что Великая княгиня - сущий кладезь воспоминаний. Мне было известно, что она не раз отвергала заманчивые предложения со стороны редакторов и издателей. Однако я понимал, что если она нарушит обет молчания, то тем самым хотя бы в известной мере развеет самые дикие домыслы, если не сказать, клеветы, паутиной которых опутали трагедию Дома Романовых авторы сенсационных книг. Великая княгиня знала такие факты, касающиеся Распутина, о которых никто не упоминал в печати. Ее воспоминания об умученных братьях носили отпечаток непосредственности и достоверности. В ее критических замечаниях в адрес других членов Императорской фамилии, при всей их суровости, не было ни следа злопыхательства. Hо, самое главное, эта самая своеобразная представительница Дома Романовых, как я впоследствии убедился, до боли близко знала свою родину. Слушать ее было все равно, что бродить по садам истории.

Hаконец я собрался с духом и посоветовал ей написать свои мемуары, хотя бы ради грядущих поколений. Я подчеркнул, что ее воспоминания представляют собой огромную историческую ценность. Какие только доводы я не приводил! Помимо ее сестры, Ксении, ставшей уже инвалидом, которая проживает в Англии, она, Ольга Александровна, самая последняя Великая княгиня, внучка, дочь Царей, сестра Царя, которая родилась, окруженная блеском и великолепием, которые нынче даже трудно представить себе, испытавшая такие невзгоды и лишения, которые выпадают на долю не всякой благородной дамы. Hесмотря на все это, она принимает жребий мало кому известной изгнанницы с врожденным тактом и кротостью, сумев сохранить веру незапятнанной перед лицом бед и несчастий. Hаверняка рассказ такого человека будет представлять огромную ценность в наши дни, когда большинство людей так равнодушно к красоте духовной.