Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

• Название: Имперская гвардия: Омнибус
• Автор: Стив Лайонс
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2016

Имперская гвардия, на Высоком Готике известная как Астра Милитарум — основная военная сила Империума, настолько многочисленная, что даже Департаменто Муниторум не может назвать точное число людей, находящийся в данный момент на службе в Гвардии, так как ежедневно поступающие списки потерь и пополнений включают миллионы записей. Невозможно подсчитать общую численность Имперской Гвардии, так как она исчисляется многими десятками миллиардов Гвардейцев, поделённых на миллионы подразделений. Астра Милитарум атакуют массированными волнами, прорываясь вперёд под прикрытием мощных артиллерийских залпов, уничтожая противника огнём из тысяч лазганов. Отдельный человек в Имперской Гвардии — ничто, но скоординированные действия этих безымянных солдат решают судьбы миров.

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

За эти тридцать восемь лет беспечного покоя они распространились по всей планете, занимая имперские базы и собирая каждую часть брошенной бронетехники. Даже с учетом неисчислимой орды, которая покинула этот и ближайшие миры, примкнув к наступлению Траки на имперский космос, здесь обитали миллионы орков. Возможно, даже миллиарды. Кто мог сказать наверняка, сколько тварей расплодилось на Голгофе?

При такой численности орков Восемнадцатая группа армий «Экзолон» представляла собой ничтожного противника, и любой, кто говорил иначе, являлся либо психом, либо рупором пропаганды — либо тем и другим, как это часто бывало. Несмотря на высокопарную речь генерала о важности их миссии, Берген разделял плохие предчувствия своих солдат и считал, что лучше бы они примкнули к битве на Армагеддоне. То сражение было бы действительно достойным испытанием для его бронетанковой дивизии, потому что при потере Армагеддона над Святой Террой, священной колыбелью человечества, нависла бы прямая угроза нашествия — впервые с тех пор, как божественный Император прошел по сияющим звездам. Соответственно, Голгофа даже в темные времена не представляла большой опасности для сохранения Империума.

Когда Берген, тяжело дыша, добрался до верхнего уровня стены, его лоб покрылся потом, а мышцы ног налились свинцовой тяжестью от напряжения. Он повернулся и посмотрел вниз на базу Хадрон. Ее вид производил большое впечатление. Вся территория мерцала огнями, словно остров света в море абсолютной темноты. Джерард взглянул на небольшой аэродром, располагавшийся в северо-восточном секторе. Строительство ангаров близилось к завершению. Ожидалось прибытие истребителей «Вулкан», обещанных коммодором генералу. Чуть южнее плотными и ровными рядами, как солдаты на смотровом плацу, стояли десятки водозаборных башен и складских бараков. На восточной стороне, рядом с массивными армированными воротами, размещались ремонтные мастерские и большой моторный парк. Обе зоны освещались прожекторными мачтами. Сотни техников и инженеров в красных робах сновали среди танков и бронетранспортеров, проводя профилактические работы. Тут же суетились каптенармусы, одетые в форму ржавого цвета, — пожилые бойцы из эшелона поддержки, раздававшие боеприпасы и сухие пайки. Техническая служба работала, невзирая на время суток. До рассвета оставалось несколько часов. Большие гвардейские грузовики — надежные и верные «тридцатьшестерки» — направлялись к складам на загрузку амуниции, вооружения и бочек с горючим. Десятки механизированных «Часовых» поджали металлические ноги и присели группой, словно домашние птицы. Бригады обслуживания заливали в них масло и проводили проверку оружия.

Подобное зрелище грело душу Бергена. Каждый раз, когда он видел подготовку боевых колонн, его сердце замирало от восторга. Проходили минуты, а он стоял как вкопанный, наблюдая за сбором экспедиционных сил. Джерард ощущал радость от того, кем он был. С шести лет — с момента, когда мать сказала ему, что он был выбран для военной службы, — Имперская Гвардия стала для него единственно реальным смыслом жизни. Она сформировала его характер и определила ход судьбы.

Повернувшись к базе спиной, он подошел к парапету, за которым простиралась ночная тьма. Слева от него дремали пушки «Сотрясатель». Их духи машин отдыхали, ожидая зова к кровопролитным сражениям, в которых им не было равных. Большинство солдат из орудийных расчетов отсутствовали — артиллеристы, вероятно, спали в бараках или ужинали в столовой. В случае вражеской атаки они по звуку аварийной тревоги прибежали бы обратно к пушкам. Лишь несколько команд несли дежурство в карауле. Бойцы сидели у орудий, курили и играли в карты. Некоторые затачивали ножи или практиковались с товарищами в приемах ближнего боя. Дозорные прохаживались парами вдоль парапета. Они ежеминутно приподнимали к глазам магнокуляры ночного видения и осматривали подступы к плато. Впрочем, там, в пустыне, не на что было смотреть.

За спиной Бергена послышались шаги. Он обернулся и увидел маленького пухлого солдата, который нес в руках поднос с зеленым кувшином и чашками.

— Не желаете ли горячего кофеина, сэр? — нервозно предложил солдат.

Он с тревогой рассматривал золотые глифы и витые ленты на кителе генерал-майора.

— Ты уверен, что он горячий, сынок? — с улыбкой поинтересовался Берген.

Из открытого горлышка кувшина не поднимался пар. Солдат утвердительно кивнул:

— Наш сержант говорит, что это из-за атмосферного давления, сэр. На Голгофе не бывает пара. По крайней мере, при нормальных температурах. Сардж сказал, что, если я увижу пар, меня уложат в медицинский блок с ожогами. Я не совсем понимаю причину, но верю ему на слово. Мой сержант — бывалый солдат.

Берген снова улыбнулся и вежливо отказался от предложенной чашки. Джерард знал, что, выпив глоток кофеина, он вообще не уснет этой ночью.

— Твое имя и звание, сынок? — спросил он.

— Риттер, сэр. Два-один-пять-три-пять. Из Восемьдесят восьмого полка артиллерии Фероса.

— Это ваши пушки? — Берген указал через плечо большим пальцем.

Маленький боец гордо кивнул:

— Так точно! Наши, сэр. Красавицы, правда? Я надеюсь скоро войти в орудийный расчет. Сейчас я у них на побегушках.

— Неплохие пушки, между нами говоря, — заметил Берген, оглянувшись через плечо. — Отличные орудия. Ты должен гордиться, солдат, что твой полк участвует в нашей операции. О ней будут писать в книгах по истории.

— Я тоже так думаю, сэр. Мне нравится служить в артиллерии. Пока мои товарищи рядом, я не ломаю голову, в какой ад мы идем. Хотя воздух тут немного пованивает. И женщин тут нет, кроме сестер Медикае. А с ними только у офицеров имеются какие-то шансы. Даже с самыми несимпатичными. Ну, вы понимаете. Разве не так?

Берген рассмеялся.

— Я рад, что ты поделился со мной тяготами службы. Главное, ты знаешь, к чему стремиться, верно?

— Так точно, сэр.

— Тебе лучше вернуться к орудию. Готов поспорить, что твоим товарищам понадобится добрый глоток кофеина, чтобы не заснуть в карауле. Держи нос по ветру, боец.

— Буду стараться, сэр. Спасибо, сэр.

Риттер неуклюже помялся с подносом, пытаясь высвободить руку для салюта. Кувшин и кружки угрожающе зазвенели. Солдат торопливо повернулся и направился к своему орудийному расчету, к которому так яро хотел присоединиться.

Посмотрев ему вслед, Берген зашагал вдоль парапета в сторону офицерской гостиницы. По пути он быстро останавливал жестами отдыхавших бойцов, которые поднимались для приветствий и рапортов. Разговор с юным Риттером улучшил его настроение. Он высоко ценил беседы с рядовыми солдатами. Их честные ответы освежали его. В них отсутствовали скрытые мотивы, всегда управлявшие словами офицеров-карьеристов. Некоторые молодые гвардейцы буквально излучали оптимизм и блаженную наивность. Когда-то он и сам был таким одержимым романтиком. Наверное, здесь проявлялись социально-классовые отношения. До его вступления в кадетскую школу родители и близкие Джерарда — пусть святые пребудут с ними — без устали готовили мальчика к солдатской жизни. Сотни шрамов на его спине доказывали верность старой поговорки: «Нет ничего тверже характера кадианской бабушки».

Пока он шагал вдоль зубчатого парапета, его мысли вернулись к генералу де Виерсу. Настроение Бергена снова испортилось. Мохамар Антоний де Виерс. Тревожные предчувствия, как колокольчики, уже несколько месяцев звенели в голове Джерарда. Других толкований не было: после уничтожения Палмероса их генерал утратил чувство реальности.

Кампания на Палмеросе должна была увенчать их старика неувядаемой славой. Де Виерсу давно полагалось уйти в отставку, и, если бы ему удалось отбить орков и спасти часть мирной популяции планеты, он получил бы долгожданную медаль Почета и, возможно, имперское звание лорда. Это полностью удовлетворило бы его жажду славы. Но Газкулл Трака направил на Палмерос семнадцать гигантских астероидов. Он убил миллиарды имперских граждан и стер цивилизованный мир со звездных карт галактики. Де Виерс не получил той вечной славы, которую он ожидал. Наверное, старик думал, что жители планеты возведут в его честь огромные монументы. «Наверняка он мечтал об этом», — усмехнулся про себя Берген. Но без победы статуй не бывает.

Опозоренный генерал искал иные возможности и, на свою беду, был отправлен в эту безнадежную экспедицию. Другие генералы всеми силами и ловкими маневрами уклонялись от безумной миссии по возвращению танка Яррика. И тут появился «козел отпущения». Командование сектора пообещало де Виерсу, что он получит наконец заслуженное место в анналах истории. Они просто пожертвовали старым маразматиком, мрачно подумал Берген. Де Виерс был последней ветвью на своем фамильном древе. Но он хотел, чтобы память о нем сохранилась. Он с такой одержимостью пытался оставить после себя какое-то наследие, что подверг группу армий смертельному риску.