Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Т. 3

• Название: Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Т. 3
• Автор: Андрей Болотов
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-385-9, 5-85255-382-4

Автор этой книги Андрей Болотов - русский писатель и ученый-энциклопедист, один из основателей русской агрономической науки.

Автобиографические записки его содержат материалы о русской армии, быте дворян и помещичьем хозяйстве. Он был очевидцем дворцового переворота 1792 года, когда к власти пришла Екатерина II. Автор подробно рассказывает о крестьянской войне 1773 - 1775 годов, описывает казнь Е. И. Пугачева. Книга содержит значительный исторический материал.

---

 Более часа проводили мы еще после сего в играх своих, смехах и хохотаньях, но губернатора нашего, которого велели смотреть уже не одному, а трем, и смотреть прилежнее, не было еще и в появе. Уже настало время ужинать, уже нам и есть всем захотелось, но его все еще не было. Итак, не хотя мучить домашних своих, велел я накрыть стол и подавать есть, и ну–ка мы скорее и без дальних чинов и кое–как ужинать, дабы опростать опять залу. Собрали наконец и со стола, и все мое семейство полеглось уже спать, но мы расположились все еще ждать; но как и опять прошло несколько часов и время перешло уже далеко за полночь, а губернатора все еще не было, то заключая, что конечно он и в этот вечер к нам, и может быть за вьюгою и метелью, не будет, решились все наконец разъехаться по домам и оставили меня одного дома.

 Но что ж воспоследовало? Не успел я, раздевшись излегка, лечь в кабинете своем спать и все поугомониться, как прибегает без души вестовой и разбужает нас криком, что губернатор едет, а вслед за ним зашумела и повозка его действительно под окном у меня в воротах. Я рад тогда был, что не совсем разделся и что не погасили совсем огня. Итак, вмиг вздернув на себя кафтан, успел я еще губернатора встретить в сенях и провел его в свою назначенную для него гостинную комнату.

 Как губернатор обошелся со мною совсем не гордо, а очень ласково и просто, то просил я его извинить нас всех, что мы его не встретили все по должности, сказывая ему, что мы к тому были готовы и уже трое суток его с часу на час в собрании здесь ожидали, и что все господа судьи с городничим и всю сию ночь пробыли здесь и за несколько только минут от меня поехали. И как он охотно их в том извинял, а извинялся еще и сам, что он поупоздал своим выездом и что его много и метель задержала, то спрашивал я его, прикажет ли он изготовить вечерний стол? — «Ах нет, нет, мой друг! сказал он, пожалуй, не беспокойся! Я никогда не ужинаю, а чашку бы чаю охотно теперь выпил».

 Сей тотчас у меня и поспел, ибо чайник с водою и не сходил с огня; а между тем, покуда его готовили и подавали и покуда разбуженный также городничий одевался, убирался и к нам без души приехал, и губернатор, стоючи у печки, отогревался, имел я случай с полчаса времени один наедине с ним беседовать; и эти полчаса не только нас друг с другом познакомили, но даже и сдружили так, что он по смерть свою был ко мне не только очень добр, но и отменно любил меня, а и я его почитал и любил искренно. Я нашел в нем человека умного, ученого, сведущего и охотника до наук и художеств, а притом весьма любопытного, и самого доброго негорделивого и ласкового характера; а как он и во мне, против всякого чаяния своего, нашел человека почти такого ж и во многих вещах с ним единообразного, то не успели мы с ним начать говорить, как слово за слово и вошли в такие разговоры, что нам обоим и перестать почти не хотелось, и мы готовы бы были проговорить всю ночь, если б не помешал нам прискакавший без души г. городничий, которого о добром характере, равно как о доброте и прочих судей, я уже успел губернатору с похвалою рассказать; а потому губернатор, будучи уже хорошего об них мнения, не только не взыскивал с него того, что он его не встретил, но желая лучше с одним со мною еще несколько поговорить, тотчас его от себя отпустил, говоря, чтоб он ехал с покоем себе отдыхать, да и прочих никого бы не тревожил, а явились бы они к нему поутру. Итак, оставшись со мною опять, и покуда внесли и совсем приготовили для его кровать, проговорил он со мною еще с добрую четверть часа и все о вещах ученых и любопытных; а наконец отпустил он меня досыпать остальную часть ночи и сам уединился.

 Наутрие собрались все наши судьи и чиновники ко мне, прежде нежели он встал и оделся и удивились, что приняты были от губернатора не только ласково, но с отменною благосклонностью, а особливо те, которые были того, по предварению моему, достойнее прочих. Они тотчас сие заприметили, и догадываясь, отчего то происходило, неведомо как меня за то благодарили. Со мною же при всех обходился он не как с подчиненным, а как с давничным своим знакомцем и приятелем, просто, дружески и откровенно, а сие заставило господ судей еще более меня уважать.

 Мы провели все утро с ним в разных любопытных разговорах, и он не столько говорил с судьями, как со мною, и я его приятнейшим для него образом занял показыванием ему всего того, что у меня было зрения и любопытства достойного. Когда же все к открытию присутственных мест было приготовлено, то пошли мы с ним открывать оные по обыкновенным обрядам, и день сей был для Богородицка прямо торжественной и на век достопамятной. Случилось сие в 14–й день января месяца и производилось действие сие при стечении множества народа и всех лучших жителей сего места.

 По окончании сего торжественного действия, губернатор, будучи особенным охотником до строения, осматривал во флигеле и все прочие комнаты; и как их, за помещением всех присутственных мест, оставалось еще очень много излишних, то и дозволил он их занять судьям для своего пребывания и жительства, а особливо тем, которые были семьянистее, и расспросив о семействах их, дал охотно позволение им для привоза семейств своих, на несколько дней, хотя не всем вдруг, отлучиться, и изъявлял удовольствие свое о том, что они иметь тут будут квартиры спокойные и что жить им тут будет не скучно, а особливо, промолвил он, обратясь ко мне, в близком соседстве и в сотовариществе с таким любезным человеком, хозяином сего селения. Я не преминул отвесить ему за сей приятной для меня комплимент пренизкий поклон, и повел его потом показывать главной корпус дворца, а потом в нашу церковь, где с отменным удовольствием любовался он живописью г. Некрасова и увещевал его, чтоб он был при таких дарованиях воздержнее от его слабости. А из церкви пригласил я всех к себе к приготовленному уже обеду, который, натурально, постарался я колико можно сделать лучшим. И губернатор наш всем тем, а особливо простым и откровенным моим обхождением, был очень доволен, и ему угощение мое и пребывание у нас так полюбилось, что он с особливою охотою за приглашение мое согласился остаться у нас на весь тот день и вечер, и отъезд свой в Епифань отложить до утрева. Итак, мы и достальное время сего дня и весь вечер провели с ним и с лучшими из господ судей вместе и в дружеском почти обхождении приятно и очень весело. А все сие спознакомило и сдружило меня с ним еще больше и он поехал от нас уже на другой день очень рано, разблагодарив меня впрах за мое угощение.

 Проводив сего знаменитого гостя и сжив сию обузу с рук, отдыхали мы весь тот день все по своим квартирам, ибо надобно признаться, что все вышеупомянутое нас всех и обеспокоило несколько, и хлопот и сует было при сем случае довольно, и по пословице говоря, полон рот.

 Не успели мы дней трех несколько поотдохнуть и в сие время все излишние из приезжих господ поразъехаться, как явился новой случай ко всеобщему торжеству и празднованию. Получено было известие о рождении ныне благополучно царствующего государя императора, а тогда великого князя Александра Павловича и велено было везде торжествовать сей день и молебствовать о сем радостном происшествии. Как предписание о сем от начальства было уже не мне, а городничему и относилось сие уже до существующего нового города Богородицка, то надлежало все торжество сие производить городничему. Он сие и исполнил по силе своей и возможности, и по окончании молебного пения пригласил всех судей и нас к себе на обед, и это было еще в первый раз, что он угощал нас всех у себя обеденным и вечерним столом и бывшею у него вечеринкою. Город же, или паче, все село наше было в сей вечер иллюминовано, и не только везде в домах и на окнах горели свечи, но и на улицах в безопасных местах расставлены и зажжены были смоляные бочки. А как у меня к сему времени поспел вновь мною выдуманной иллюминационной ящик с раскрашенными разными колерами слюдбами, то для придания сему торжеству более блеска велел я его принести, и зажегши в нем свечи, поставить пред квартирою городничего, и чрез то подал повод ко стечению всех почти жителей для смотрения сего невиданного еще никогда ими зрелища, и мы все провели сей вечер также в разных играх и с особенным удовольствием.

 Происходило сие 18–го января, а в последующий за сим день ездили все мои семьянинники к Верещагиным в Бобрики и там ночевали, а я, по случившимся недосугам, с детьми оставался дома и принужден был угощать приехавшую к нам госпожу Абаринову, Арину Васильевну.

 По возвращении их назад в Богородицк, стали мы помышлять о езде в Москву и в сей предпринимаемый путь вместе с женою готовиться. К предприятию сему побуждали меня разные причины. Во–первых, хотелось нам с женою и для собственных наших надобностей побывать сею зимою в Москве; а во–вторых, необходимо надобно было повидаться с стариком–князем, моим командиром, и поелпку ему в сие лето не случилось приезжать к нам в волость по обыкновению, то донесть ему обо всем в течение сего года в ней происходившем и обо всем том, что мною в них сделано. Сверх того необходимо нужно было мне быть там, при сделке его с наместником, в рассуждении обмена деревнями.