Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1

• Название: Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1
• Автор: Гарри Гаррисон
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5—85268—047-8

В сборник включены первые четыре произведения, «Крыса из нержавеющей стали».

Переводчики не указаны.

---

Он подозрительно оглядел казарму и заговорил; несмотря на всю свою худобу, голос его был сильным и густым.

— Мои воины, у меня для вас хорошие новости. Готовьтесь сами и приготовьте свое оружие, мы выступаем сегодня в полночь. Это будет марш-бросок, нам нужно дойти к рассвету до Пинетта Вудз. Пойдут только солдаты — и налегке. Ваши оруженосцы останутся здесь и присмотрят за вашими вещами. Мы заляжем в лесу на день, а с темнотой двинемся дальше. Ночью мы встретим наших союзников и на рассвете совместными усилиями ударами по врагу.

— Один вопрос, Капо, — окликнул его один из солдат. Убеленный сединой и весь в шрамах, должно быть побывавший во многих переделках. — Против кого мы выступаем?

— Вы узнаете об этом перед самой атакой. Мы сможем добиться победы, только благодаря внезапному нападению.

Вокруг раздавалось недовольное бормотание, когда ветеран вновь выступил вперед.

— Пусть наш враг останется в секрете — но по крайней мере скажи, кто наши союзники.

Капо Димону не понравился вопрос. Он задумчиво потер щеку и принялся вертеть в руках рукоятку меча, в то время как аудитория молча ждала. Само собой разумеется, что ему нужно было наше добровольное и сознательное участие в этом деле, поэтому в конце концов он заговорил.

— Вам будет очень приятно услышать, что наши союзники обладают огромной волей и силой. У них также имеется на вооружении машина, способная пробивать городские стены. При их содействии мы можем взять любой замок, победить любую армию. Мы счастливы сражаться на их стороне, — он сжал губы, борясь с нежеланием продолжать дальше и осознавая в то же время, что он должен это сделать. — Победа нам гарантирована, так Как наши союзники, некто иные, как… монахи из ордена Бенедиктинцев.

Наступило долгое молчание, — настолько все были потрясены услышанным, — за которым немедленно последовали возмущенные крики. Я не понимал до конца, что все это могло значить, единственное, что я знал наверняка, это то, что ничего хорошего ждать не приходится.

Как только Капо Димон произнес последние слова, он удалился, и дверь захлопнулась за ним с громким стуком. Со всех сторон неслись гневные и возмущенные возгласы — но один человек возмущался и кричал громче всех. Это был израненный ветеран. Он вскочил на стол и заставил всех замолчать.

— Здесь все знают меня, знают старого Таскера. Я резал головы в то время, когда большинство из вас еще сажали на горшок. Поэтому я сейчас буду говорить, а вы будете меня слушать, и может, потом я дам вам возможность сказать что-нибудь в ответ. Есть кто-нибудь здесь, кто не согласен с этим?

Он сжал огромный кулак и выставил его перед собой, нахмурившись и сердито оглядывая притихшую аудиторию. Кое-где еще раздавалось недовольное бормотание, но не такое громкое, чтобы его можно было принять за несогласие.

— Хорошо. Тогда слушайте. Я знаю этих педерастов в черных рясах и я им не верю. Они не думают ни о чем больше, кроме как о своих собственных шкурах. Если они хотят, чтобы мы сражались на их стороне, значит они попали в весьма затруднительное положение и предпочитают увидеть мертвыми нас, а не своих «братьев». Мне это совершенно не нравится.

— Мне это тоже нисколько не нравится, — выкрикнул еще один солдат. — Но разве у нас есть какой-нибудь выбор?

— Никакого, — сердито прорычал Таскер. — И это именно то, что я собирался вам сказать. Думаю, мы повязаны с ними одной веревкой, — он вытащил свой меч и потряс им над головой. — Все оружие, что у нас есть, особенно новые ружья и пистолеты, достаются нам от них, Бенедиктинцев. Если бы они не снабжали нас оружием, нам нечем было бы драться, а раз нам нечем было бы драться, мы все сдохли бы в первом бою или вернулись назад к своим фермам. Это не по мне. Думаю, что и вам это не очень подходит. Мы все — одна семья. И будем драться все — никто не будет драться. А если уж мы будем драться и кто-то из вас вздумает улизнуть с поля боя перед началом атаки, мой меч всегда отыщет его и проткнет насквозь его печенку.

Он взмахнул над головой сверкающим клинком, и все замерли, уставившись на него во все глаза.

— Веский довод, — прошептал Слон. — Железная логика. Жаль только, что все это пропадает даром ради таких низменных целей. Тебе и твоим товарищам не остается ничего иного, как просто согласиться.

Слон был прав. Они еще немного покричали и поспорили, но в конце концов согласились с предложенным планом действий. Они выступят на стороне Бенедиктинцев. Но никто из них, включая меня самого, не был особенно счастлив по этому поводу. Они могли возмущаться и спорить до самой ночи, но я так устал, что решил потратить оставшиеся часы на то, чтобы немного соснуть. Слон отправился побродить и собрать кое-какую информацию, а я свернулся на нарах и погрузился в тревожный сон.

Громкие окрики разбудили меня, и я почувствовал себя еще более уставшим, чем перед сном. Никто не испытывал большой радости в связи с ночным марш-броском или с нашими боевыми товарищами; меня повсюду окружали хмурые взгляды и отборнейшая брань. Они произносили даже такие ругательства, которые я ни разу не слышал в своей жизни, мне они так понравились, что я решил запомнить их, чтобы применять потом в будущем. Я вышел на улицу к примитивному умывальнику и побрызгал холодной водой на лицо. Мне показалось, что это немного помогло. Когда я вернулся, Слон сидел на моей койке. Он поднял и протянул ко мне свою огромную руку.

— Ты должен поберечь себя, Джим. Это очень жестокий и смертоносный мир, здесь все против тебя. Помни об этом.

— Это стиль моей жизни — поэтому не беспокойся обо мне.

— Но я беспокоюсь, — он тяжело вздохнул. — У меня нет ничего кроме презрения по отношению ко всем этим предрассудкам, астрологам и хиромантам, поэтому ты поймешь, почему я чувствую отвращение к себе за мрачное уныние, которое охватило меня. Но я не вижу впереди ничего, кроме безнадежной пустоты. Наша дружба продолжается недолго, и мне не хотелось бы, чтобы она так скоро кончилась. И все же, прости меня, прости, если можешь, но я не в состоянии преодолеть в себе чувство опасности и отчаяния.

— На это есть веские причины, — крикнул я, стараясь придать своим словам хоть немного энтузиазма. — Тогда оторвали от тихого спокойного образа жизни, посадили в тюрьму, освободили, помогли сбежать, спрятали, посадили на диету, снова помогли удрать, вынудили давать взятки, потом надули, избили, продали в рабство, ранили — и ты еще удивляешься, почему на тебя напала депрессия?

Его губы вновь тронула слабая улыбка, и он взял мою ладонь в свою руку.

— Ты прав, Джим, конечно, прав. В крови появились токсины, и в коре головного мозга наступил застой. Береги свои тылы и возвращайся живым. Ну а пока ты этим занимаешься, я выясню, как можно выпотрошить из нашего Капо немного гроутов.

Он выглядел немного старше своего возраста — впервые с того момента, когда мы встретились. Покидая казарму, я видел, как он устало вытянулся на нарах. Он должен чувствовать себя лучше, когда я вернусь. Дренг будет приносить ему пищу и присмотрит за ним. А я должен полностью сконцентрироваться на том, чтобы остаться в живых, чтобы я смог вернуться назад.

Это было ужасно тоскливый и изматывающий марш-бросок. День был жарким, и ночь была ничуть не прохладней. Мы еле волочили ноги, обливаясь потом и отбиваясь от мошкары, вылетевшей к нам навстречу из темноты. Мы шагали по разбитой дороге, и в наши ноздри забивалась грязь и пыль. Но мы шли все дальше и дальше, еле поспевая за громыхающей и посвистывающей странной повозкой, возглавляющей наше кошмарное ночное шествие. Одна из допотопных паровых машин тащила походный фургон Капо Димона, в котором он относительно комфортно расположился вместе со своими офицерами. Мы шагали вперед, и с каждым шагом проклятия и возмущенные возгласы в наших рядах становились все тише и тише. Когда же мы наконец укрылись под сенью деревьев Пинетта Вудз, мы настолько вымотались, что слов для возмущения у нас просто не было. Я сделал то же самое, что и большинство остальных — упал без сил под дерево, на мягкую и приятно пахнущую постель из хвои, и застонал от наслаждения. В это время славные воины, во главе со стариной Таскером, прильнули к положенной им кружке кислого вина, прежде чем лечь отдыхать. Я закрыл глаза, еще раз глубоко вздохнул и заснул крепким сном.

Мы провели здесь целый день, радуясь возможности отдохнуть. К полудню нам наконец выдали сухой паек. Теплую вонючую воду, в которой нужно было размачивать какие-то каменные кусочки, видимо считавшиеся у них хлебными сухарями. После этого мне удалось еще немного поспать, до самых сумерек, когда мы вновь построились в шеренги и продолжили свои ночной марш-бросок.

Через несколько часов мы вышли к перекрестку дорог и повернули направо. По рядам прокатился недовольный ропот, поднятый теми, кто, очевидно, хорошо знал здешние места.