Алексей Иванов - Броневая рапсодия

• Название: Броневая рапсодия
• Автор: Алексей Иванов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: О войне
• Год: 1987

В документальной повести рассказывается о Герое Советского Союза генерал-майоре А. И. Лизюкове, который прошел путь от командира бронепоезда до командующего танковой армией. Он известен также как пытливый военный исследователь, педагог и писатель.

Для широкого круга читателей.

---

Исключительно большое впечатление у населения оставляли детские утренники, затеянные по инициативе Лизюкова. Они проводились с какой-то светлой, немного наивной одержимостью. Суровые рубаки — кавалеристы (они входили в состав подразделения разведки), мастера разящего огня из пулеметов, орудий к этому дню мастерили игрушки-самоделки, экономили пайковые лакомства, главным образом сахар, для гостинцев детям. И когда вручали скромные гостинцы, слышали от деревенских женщин слова благодарности:

— О це броневики, гарные бильшовики!

Чем больше думал об этом Александр Ильич, тем очевиднее для него становилось: непременно попробовать на Тамбовщине то, что применяли они в работе с населением на Украине, в Белоруссии.

Выступая на совещании, созванном особоуполномоченным ВЦИК, он поделился своими соображениями. По залу пошел веселый шумок. Кто-то бросил едкую реплику: «Бандитов песенками да игрушками не усмиришь». Тогда из-за стола президиума поднялся В. А. Антонов-Овсеенко. Неспешно протер очки, дожидаясь, когда уляжется оживление, и произнес:

— Товарищ Лизюков совершенно правильно понял классовую суть борьбы с мятежниками. В первую очередь надо их лишить малейшей поддержки населения. А оно, как известно, состоит не только из мужчин, но и из стариков, женщин и детей. Нужен подход, адресованный к каждой такой группе.

Одобрение окрылило командира бронепоезда «Коммунар». Он с удвоенной энергией взялся за осуществление своего замысла.

Спустя неделю в деревне Татановке состоялся первый утренник. В жарко натопленную избу зажиточного крестьянина, скрывавшегося у бандитов, собрали детишек. Напоили их духовитым чаем со смородиной, угостили сахаром. Иван Пенежко играл на гармошке и показывал забавные фокусы. Никанор Козырев ремонтировал прохудившуюся ребячью обувь. Василий Каргин, черноморский матрос, по очереди примерял свою бескозырку всем пацанам и рассказывал им очень смешные морские истории.

На лавках, расставленных вдоль стен, сидели женщины— матери гомонящей детворы. Смущенные, счастливые, с просветленными лицами. Когда праздник подошел к концу, одна из них вышла на середину горницы и с поклоном на четыре стороны распевно произнесла:

— Благодарствуем вам, большевики — наши защитники, теперь мы, бабы, будем горой стоять за Красную Армию.

Отозвалось эхо утренника полуночным стуком в дверь штабного вагона бронепоезда. Простоволосая женщина, едва переведя дыхание, прошептала:

— Ироды дальний разъезд гробят. Выручайте, родимые!

Как выяснилось позднее, отборный отряд Сторожева, ближайшего сподручного главаря повстанцев, пользуясь непогодой, налетел на полустанок, имевший очень важное значение для сообщения с частями Красной Армии. Бандиты рассчитывали на то, что им удастся надолго вывести из строя магистраль. Горстка коммунистов и путейцев держалась из последних сил.

Сторожев уже послал нарочного к Антонову: «Операция завершена успешно. Высылайте побольше саней для трофеев». Однако поторопился. Финал этого боя запечатлен в книге Н. Вирты «Одиночество»:

«И тут „бум-бум!“ Грохот орудийных разрывов, и черная зловещая масса, выплывающая из снежного вихря.

— Бронепоезд!

Сторожев, скрежеща зубами от ярости, отдает приказ:

— Отступать!»

Не опоздал бронепоезд № 56 «Коммунар».

Лизюков подсчитывал количество пленных, винтовок, пулеметов, когда в купе без стука ввалился детина в полушубке и собачьем малахае.

— Примите еще одного, — раскатисто пробасил он, — сотенного. Да и меня в придачу.

К ногам командира мешком свалился тип со связанными руками. Рот заткнут рукавицей. Разряжен, словно павлин, в генеральскую форму. Детина снял малахай, и перед Лизюковым предстал Николай Пенежко. Жмурясь от яркого света, он продолжал:

— Я к вам по листовке. Добровольно, с оружием… — Он поставил пулемет Гочкиса к стене.

Несколько минут спустя братья повидались здесь же, в купе. Не обнялись, словом не обмолвились. Тяжкая немота душила обоих. Наконец младший тихо сказал:

— Простите меня, Александр Ильич, и ты, Ваньша. Пойду искупать свою вину. Не поминайте лихом!..

Виноватым, смущенным предстал перед партийным собранием Иван Пенежко. Председательствующий огласил рекомендации живого Козырева и похороненного под Житомиром Сохи. Осторожно разглаживая листок бумаги, он добавил, глухо покашляв:

— Порвана она, товарищи коммунисты, осколком. Что касается пятен, то это не чернила, а кровь Ондрия.

Сразу возникли вопросы: может ли быть действительной рекомендация погибшего? Если нет, то кто может поручиться за Пенежко? Почему тот, кого принимают, скрыл, что младший брат находится у бандитов?

Тогда попросил слова Лизюков. Он пообещал выяснить в политотделе первый вопрос.

— Если нет, — сказал командир бронепоезда, — то прошу рассмотреть мою рекомендацию, которую я даю Ивану Васильевичу Пенежко, одному из лучших артиллеристов нашего боевого коллектива. Его знаю как верного бойца революции с 1917 года. Теперь о его брате. Он добровольно и с пленным, имея оружие, перешел на нашу сторону. Что касается его пребывания у антоновцев, то об этом старшему брату с весны 1919 года ничего не было известно.

Собрание единогласно приняло И. В. Пенежко кандидатом в члены РКП(б).

До середины лета 1921 года личный состав бронепоезда № 56 выполнял различные задачи по обеспечению войск, занятых уничтожением отрядов мятежников. Меткий огонь его орудий сокрушал скрытые базы бандитов, не давал им покоя во время ночных маршей с целью уйти от преследования. Очень много сделали его бойцы и командиры для укрепления смычки армии с крестьянством. В окрестных деревнях хорошо знали: раз приехали «коммунары-броневики», значит, не только будет спориться работа в поле, но и интересными станут вечера, когда появится возможность послушать доклад, побеседовать о последних событиях в стране и за рубежом, посмотреть концерт.

После разгрома антоновщины наступило время расставания. Крестьяне задушевно, трогательно простились с красноармейцами, их молодым командиром. В штабе группы войск Лизюкову вручили новое предписание: направляется для прохождения службы на Дальний Восток. Беседуя с Александром Ильичом, командарм М. Н. Тухачевским посоветовал:

— Вам надо учиться. Глубоко и серьезно.

В АКАДЕМИИ ПОЛКОВОДЦЕВ

Шлю горячий привет Краснознаменной Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. За пятнадцать лет Военная академия дала нашей армии тысячи стойких, квалифицированных полководцев-большевиков.

М. И. Калинин

Преподавателя тактики А. И. Готовцева знобило. «Не тиф ли?» — сверлила его тревожная мысль. Поплотнее запахиваясь в изрядно поношенную шинель, профессор постукивал костяшками пальцев по столу вовсе не из строгости: в пустой аудитории замерла тишина. Очень хотелось согреться. За узкими, разрисованными искрящимися ледяными узорами окнами вторую неделю трещали морозы.

Потирая ладонью о ладонь, Готовцев еще раз внимательно всмотрелся в нанесенную на карту обстановку — очередную контрольную работу слушателя своей группы. На всхолмленной, рассекаемой в нескольких местах речками и глубокими оврагами равнине, между кудрявыми массивами лесных урочищ, судя по нанесенным условным знакам, разгоралась напряженная борьба противостоящих сторон. «Синие» торопливо готовились к наступлению. Они прочно удерживали позиции, опираясь на железнодорожный узел. «Красные» находились, как говорится, в незавидном положении, ибо по расчетной шкале соотношения сил и условий, обычно применяемой профессором— знатоком военного искусства, у них не оставалось достаточно времени для переброски и развертывания резерва — собственного бронеотряда (бронепоезда и четырех танков).

— Ну-ну, — сдержанно улыбнулся Готовцев. — Как выкрутится из нелегкой ситуации Лизюков, командир «красных»?

Да, с точки зрения испытанных в прошлом постулатов военной тактики для Александра Ильича получалось: куда ни кинь, повсюду клин, то есть неминуемое поражение или в лучшем случае организованное отступление. Однако следующий лист, посвященный развитию событий на поле сражения, не подтвердил мрачного прогноза. Совсем напротив, опровергая привычные представления о ведении боевых действий, он менял кризисную ситуацию на иную, более благоприятную для «красных».

Профессор тщательно протер стеклышки пенсне: не ошибка ли вкралась в задачу? Откуда здесь, в самом неуязвимом месте обороны «синих», неожиданно появились танки «противника»? Как они смогли в исключительно короткий срок (по мнению преподавателя, практически нереальный) совершить столь стремительный марш-маневр? Фантастика! Интересно послушать, как будет оправдываться этот коренастый, большелобый крепыш.