Элайн Нексли - Вивиана. Наперекор судьбе

• Название: Вивиана. Наперекор судьбе
• Автор: Элайн Нексли
• Жанр: Русское современное

Англия, XVI век…. Вивиана Бломфилд, ставшая свидетельницей страшных убийств, начинает расследование и понимает, что в этих делах замешано черное колдовство. Следующая жертва ведьмы – сама Вивиана. Чтобы уничтожить колдунью, девушка, против законов и правил, отправляется в Египет, дабы найти великую реликвию. Красавицу ждут впереди опасные приключения, смерть, ходившая по пятам, страсть к восточному принцу, колорит восточного гарема. Но любовь к прекрасному арабу может стать ее погибелью…

---

Ваш отец и повелитель – Граф Нишкон Бломфилд».

У меня перехватило дыхание, а строчки смешались в темное пятно. Господи, как я надеялась, что хоть в Берлине отец не будет докучать мне, но получилось все наоборот. Я могла ослушаться мадам д’Аконье, но против воли графа я не смогу пойти. Я окинула взглядом ганца, который переминался с ноги на ногу, ожидая от меня поручений. Перейдя на немецкий язык, я сказала ему: – Передашь его светлости, что я выполню его приказ, но при одном условии: граф поклянется, что никогда не выдаст меня замуж за австрийского герцога ради греховных дел. Можешь идти, – юноша тотчас покинул двор.

Подняв юбки, я побежала наверх, в свою комнату, надеясь, что мое отсутствие не заметили. Не успев дойти до нужного коридора, я услышала взволнованный и хриплый мужской голос, окликавший меня: – Мисс Вивиана, стойте! – ко мне, тяжело дыша, с багровым лицом, подбежал сэр Питер. В таком виде я его едва узнала, но он был не пьян, а чем-то явно взволнован.

– Что случилось?

– Королева…она… плохо, – путая слова, заикаясь, пробормотал приближенный Екатерины. Одно слово «королева» предвещало не очень хорошие последствия, ибо ее величество была на седьмом месяце беременности, и все с трепетом и страхом ждали, когда им скажут, что супруга короля родила мертворожденное дитя.

– Сэр, успокойтесь и спокойно расскажите, что произошло.

Отдышавшись, мужчина выпрямился и с надрывом в глазах посмотрел на меня. Теперь, когда его багровое лицо приходило в норму, а губы не дрожали, я ужаснулась, увидев на его лице ту правду, которую боялась услышать больше всего: – Неужели опять?…

– Слава Богу, пока нет. Но у королевы начались преждевременные роды, и один Бог знает, закончатся ли они благополучно для государыни. Сейчас половина фрейлин ее величества в часовне, молятся, чтобы королева разрешилась здоровым мальчиком, а половина вместе с ней. Вы…

– Я пойду к королеве! – решительно заявила я и побежала в ее покои. Когда двери распахнулись, мне в нос ударил резкий, омерзительный запах крови и тысячи смешанных ароматов, принадлежавших лекарствам. В висках застучало, когда я только переступила порог опочивальни Екатерины. Ее громкие, наполненные болью, крики разносились по всей комнате и эхом отдавались у меня в ушах, а непрерывные слова утешения, лившиеся потоком, различные молитвы и псалмы, которые читали женщины, вообще сводили меня с ума. У меня перед глазами мелькали яркие наряды фрейлин, более темные одеяния аристократок, белые халаты лекарок. Во все стороны летели окровавленные тряпки, которые вынимали между ног королевы. Я подошла к ее кровати, ловя на себе недовольные взгляды мадам д’Аконье. Все присутствующие были так заняты, что даже не заметили моего прихода, но вот только не эта карга. Быстро сказав что-то темноволосой служанке, итальянка незаметно дернула меня за рукав и прошипела на ухо:

– Где вас дьявол носил?

– Это сейчас не имеет никакого значения, – отмахнулась я, смачивая покусанные губы Екатерины каким-то вонючим отваров, из-за которого у королевы должна была начаться рвота. Мне еще в детстве говорили, что во время рвоты матка роженицы сокращается и это способствует быстрому разрешению от бремени. Но не помогало совершенно ничего. Когда боль немного отступала, Екатерина засыпала, но минут через восемь-десять просыпалась с криком раненного животного.

Я потеряла отчет времени. Секунды, минуты, часы, все слилось воедино, казалось, что нет ни утра, ни дня, ни вечера, ни ночи. Бедные служанки, по локти запачканные в кровь, не жалея своих ног, метались то по покоям, то по всему дворцу, ища новых лекарей и различные лекарства. Фрейлины, до помутнения рассудка, шептали все молитвы и псалмы, которые только знали. У меня заболели зубы, в горле пересохло, но некогда было пить или есть. Я до дрожи сжимала руку королеве, шепча утешительные слова, в которые уже и сама не верила. Я молилась всем святым, забывая, что половина из них – православные или католические мученики. И каждая моя молитва заканчивалась словам: «Святая Дева Мария, помоги рабе Своей Божьей. Позволь ей разрешиться здоровым и крепким мальчиком, будущим королем Англии. Аминь, аминь, аминь» – в унисон за мной повторяли все, кто слышал эти слова. Но, несмотря на панику, крики, шептания, я ни разу не услышала от слуги, что у двери покоев ожидает король. Обычно всегда, любой монарх, когда рожала его жена, был в коридоре, и ждал результатов родов. Но сейчас, в этой комнате ни разу не прозвучало имя короля.

– Тужься! Давай! Еще, еще сильней! Тужься, дитя мое! Вот родишь сына здорового, будущего государя на отраду народа и государства! – приговаривала старая повитуха, голос у которой охрип до неимоверности.

Наконец королеву вырвало. Выплеснув содержимое своего желудка, она, тяжело дыша, откинулась на подушки, испуганно погладывая на свой живот: – Я… я не чувствую схваток, боли совершено нет. Что случилось? – лекарки не отвечали, но я с ужасом заметила, как их лица становятся белее мела.

– Ваше величество, дышите глубже.

– Что с моим ребенком?! – почти кричала королева.

– Он запутался в пуповине. Сейчас вам будет очень больно, но потерпите, – через несколько секунд тело Екатерины изогнулось, а из уст вырвался ужасающий вопль. Я почувствовала, как рука испанки, которую я сжимала уже долгое время, стала холодеть, а сама она, открыв рот, медленно оседала на простыни.

– Что случилось? Не молчи! – не выдержала я, понимая, что мои нервы на исходе.

– Приведите священника, – глухо ответила повитуха. Закрыв рот ладонью, я покачала головой:

– Кто?!.. кто?

Но ответа на мой вопрос не последовала. Через несколько мгновений лекарка, отойдя от ложа королевы, подошла к нам, показывая то, от чего я едва сдержала тошноту. На ее руках лежал окровавленный комочек плоти, покрытый слизью. Все замерли, я не слышала даже стука собственного сердце.

Послышались тихие слова королевы: – Скажи, что ребенок жив… Скажи! – Екатерина Арагонская закричала, потом в бессилии устремила на повитуху умоляющий взгляд.

– Увы, миледи, увы. Вы родили мертвого мальчика.

– Нет!!! – супруга короля завопила от судорог, которые сковали все ее тело: – Нет! Мой мальчик, мой сын! Он жив!!! Жив!!! – крики королевы смешались с ее учащенным дыханием, поэтому ее последних слов я не разобрала.

– Ее величество задыхается! – в панике вскричала младшая лекарка, беспокойно щупая пульс на тонком запястье Екатерины.

– Дайте ей снотворного! Быстрее! – распорядилась повитуха, беря стакан в свои тонкие, окровавленные пальцы и подавая его королеве. Через минуты две-три супруга короля, уже начиная спокойно и ровно дышать, закрыла глаза, отдавая свой истерзанный ум и уставшее тело сну.

– Ее величество проспит до утра, но, а завтра, с ней поговорит духовник. Я уверена, что святой отец сможет успокоить и залечить ее раны, – тяжело вздохнула младшая повитуха, женщина лет тридцати пяти, протирая руки полотенцем.

– Раны утерянного материнства никогда не заживают, Меган. Я сама потеряла двоих детей после неудачных родов, а сколько мертворожденных поведала… Ни одна женщина, пережившая такое несчастье, не сможет позабыть и вылечить своих ран. Ни одна… А наша королева тем более. Сколько выкидышей, мертворожденных детей… Слава Богу, что хоть принцесса Мария жива и здорова. Это единственный ребенок, которому было суждено появиться на свет из чрева королевы.

– Почему же единственный, тетушка Кенота? Даст Всевышний, и ее величество произведет на свет здоровых детей! – воскликнула так же Меган, младшая, по – назначению, лекарка, которая в таких делах разбиралась не лучше крестьянской девки.

– Ах, Меган, ах. Ты же уже не девочка, взрослой стала. Но в родах совсем не разбираешься. Тебе же скоро тридцать исполнится, а ты на чрево роженицы смотришь, как между пальцев.

– Что я опять не так сделала, тетушка? – надула губки, как ребенок, молодая женщина.

– Ты же помогала мне роды принимать у королевы. А нюанса, который очевиден каждому, не разглядела. Ее величества больше не сможет иметь детей. Шейка матки у нее повреждена, ранний климакс начнется недель через пять. Как она забеременеет без должных месячных, а? Сам ребенок на свет появится, с неба упадет? – разозлилась тетушка Кенота, тучная женщина пожилых лет.

– Ладно, успокойтесь. Чего это вы разбушевались, тетушка? Ну не разглядела я дефекта. С кем не бывает?

– Уж прости меня, но с повитухой, пускай и младшей, такого бывать не должно, голубушка. Сама на это ремесло замахнулась, тебя никто не заставлял в лекарки идти. Ладно, хватит болтать. Перед приходом святого отца нужно малыша обмыть, запеленать. Хоть и мертв он, но все же королевский сын. Иди сюда, Меган. Вот сейчас и докажешь мне, что можешь отменной повитухой быть. Приведи ребенка в порядок.

Мадам д’Аконье, с отвращением смотря на маленький комочек плоти, с едва сформировавшейся головкой, ручками и ножками, хлопнула в ладоши, своим скрипучим, громким голосом приказывая: – Так, дамы, расходимся по комнатам. Королеве нужен отдых, да и повитухам мешать не нужно. Выходите. Эй, слуга, сообщи королю, что у него родился мертворожденный сын. Пусть хоть после родов жену проведает, если во время схваток боязно ему было! – я удивлялась наглости этой итальянки. Еще никто не осуждал монарха, да еще и прилюдно. А эта старуха, пускай и имевшая десятки титулов, говорила о помазанном короле Англии, как о каком-то торговце.