Александр Белокопытов - Своя рыба и река

• Название: Своя рыба и река
• Автор: Александр Белокопытов
• Жанр: Прочий юмор

---

Только я собрался перегрести, гляжу, а коровы-то меня уже рогами подперли, сзади напирают, на брод идут, и ведь бык с ними! Я, пока рыбачил, так увлекся в азарте, - ничего не видел, ничего не слышал, вот они и окружили. А я на полуострове нахожусь, и в таком неудобном месте, что вокруг такая чащоба, никак мне дальше с удилищем не пробраться. Сел я тогда в кустах и притих... А бык меня чуял, все ревел, высматривал меня, а я как мышка сидел, не шелохнувшись. Целый час, наверное, сидел, ждал, пока они перебрели и дальше ушли...

Перебрел и я, рыбацкая охота рыбака часто опасности подвергает, он к этому привычный, яром прошел к омутам, огляделся. Ох, и хорошие же места! И чего это я раньше везде бегал, а здесь не был? Самому непонятно. А омутов шесть или семь, смотря что за омут считать, а что нет. И река в месте поворота - широкая, метров десять, а то и все пятнадцать будет. Воды много, глубина немалая, хорошо здесь рыбе стоять и гулять. Подкрался я, стал забрасывать, ну, думаю, сейчас чебачищу здорового выхвачу. С маху поймал двух окуньков - и все, как отрезало, никто больше наживку потревожить не хочет. Плавно виляет поплавок по течению, красиво так, вольно, вот-вот, кажется, нырнет пулей вслед за рыбой.. Нo нет, крутится спокойно, исполняет медленный танец и все.

Вдруг слышу, недалеко от меня кто-то негромко ругается, поматеривается. Я голову-то выставил из-за куста, смотрю - и правда, сидит от меня недалеко старичок, дедок каменский, склонился над удочкой и поругивается. Попыхивает папироской, кашляет и разговаривает с рыбой. Сам худенький, как палочка, в пиджачке, в калошах, через плечо - сумка рыбацкая из кирзы, самодельная. Удилище -тоже самодельное, толстоватое, кривоватое, белое, как кость, солнцем высушенное. Молодец дедок, пришел на бережок душy отвести, забыть о старости, сидит себе, ловит. И правильно! Только долго он на одном месте усидеть не может, быстро к другому перебегает... Подвижный, живой дедок оказался. А у настоящего рыбака всегда так: свое место хорошее, а соседнее - еще лучше. И по всему видно, очень уж ему поймать хочется, прямо нетерпежка какая-то! Я не стал прятаться, кашлянул, выказал себя и поздоровался почтительно. Дедку-то лет восемьдесят, наверное, никак не меньше, значит, он рыбак со стажем, тут без уважения нельзя.

Он увидел меня, вскинул плечи - не ожидал.

- Доброго здоровица! Не один я тут ловец, значит, вот как... Тоже, паренек, рыбачишь?

- Пытаюсь... Перебрел попробовать... Места тут хорошие...

Я давно уже не "паренек", мне уж сорок лет, ну ладно, ничего. Конечно, он удивился, что незнакомого здесь встретил. Мне вдруг стало неловко, вдруг да я на его омута залез? Вдруг он их своими считает?

- Местa хорошие, а как же... - вздохнул он и добавил с легкой обидой: - А у меня даже ни разу не клюнуло. Вот гадство-то, a? Нy, а ты надергал кого?

- Здесь, можно сказать, ничего, двух окуньков, а там, ниже, нa перекате, поймал немного: пескарик и чебачок.

- А я ведь - ничего, даже ни разу не клюнуло! - повторился он, сокрушаясь. - Пустой нынче... - И подергал за кирзовую сумочку на боку. Нет, сидел бы дома, старый дурак, погнала меня нелегкая... Старуха говорила: не ходи, а я все равно пошел... Теперь заест, что по-пустяшному сбегал, калоши только прохудил.

Я понимающе развел руками: раз на раз не приходится, рыбалка - дело такое... очень непредсказуемое. Мало-помалу, незаметно, перебрасываясь словами, мы стали подбираться дpyr к другу, пока не уселись рядом. Я закурил, он тоже запыхтел папироской задумчиво, чему-то сам рассмеялся и закачал, затряс головой... Потом в упор поглядел на меня, хитро сморщился и доверительно поведал:

- Рыбацкая страсть, она ведь удержу не знает. Вот, сам я постарел дальше некуда, в чем душа держится - не знаю, а страсть моя рыбацкая нисколько не постарела. Вот ведь что творится! Я как с детства пошел рыбачить, так и по сю пору... Все нарыбачиться не могу. Я как запах реки услышу, так аж трясусь весь, и водки не надо. Что за страсть такая к рыбалке? Прямо самому не понятно...

Я поддакнул ему, сам, мол, такой, готов дневать и ночевать на реке, пока поплавок в глазах не запляшет и рябь не пойдет... Тут уж ничего не поделаешь, надо ждать, пока весь пыл не выйдет. Зато лучше, чем пьянство, алкоголизм какой-нибудь.

Он покряхтел и сказал мне слова, которые поразили меня простотой и значимостью.

- У каждого человека есть своя рыба в жизни, каждый должен ее поймать. Иначе все - насмарку... Может, я еще не поймал, раз все успокоиться не могу?

- Может быть... Хотя вряд ли, свою рыбу вы уже точно поймали.

И тут меня осенило, я вдруг понял, до чего раньше сам не додумывался.

- Своя рыба - она ведь и маленькая может быть, не обязательно крупная? - совсем всполошился я и подскочил.

- Может и маленькая... Кому какая...

Я присел обратно и какое-то время сидел молча, весь под впечатлением свершившегося открытия...

Потом он рассказал мне, как по весне, только-только большая вода сошла, он в этих омутах несколько дней подряд, чуть ли не неделю, хороших карасей ловил. В первый день - двух, во второй - четырех, а в последующие по одному и по два. Бежал сюда утром, как раньше, бывало, на работу...

- Крупные караси? - поинтересовался я, зная сколь приятно рыбаку рассказывать о посетившей его рыбацкой удаче.

- Так по килограмму и больше.

- Ух ты! - удивился я.

- Ага, буффалы... - "буффало" - так у нас называют помесь карася и карпа.

Он достал очередную папироску, пыхнул дымком, воспоминания для него были самые сладостные.

- Даже старуха моя удивлялась, а сейчас пилит. Я уже пол-лета хожу - и ничего, пусто.

- Наверно, вниз ушел, скатился...

- Наверно...

Дедок грустно и ласково смотрел на воду, на шапочки пены и щепочки, проплывавшие мимо, и иногда улыбался, как-то совсем по-детски, доверчиво. Мне было знакомо это состояние некоторой отрешенности, глубокой задумчивости. У реки есть замечательное свойство: примирять человека со всеми обидам и невзгодами. И никакой врач или другой кудесник тут рядом не станет.

Так мы потихоньку разговаривали, иногда молчали, молчание у реки тоже разговор. Поплавки наши тоже помалкивали. Время шло... Я стал поглядывать на часы, чтобы не опоздать на последний автобус. А когда время подперло - быстро свернулся, пожелал дедку хорошей рыбалки, если не сейчас, то потом, и отправился в обратный путь...

Перебрел реку и скорым шагом, а хожу я быстро, только пыль сзади заворачивается, пошел в деревню, на остановку... Дошел быстро, ноги сами донесли. Давай ждать автобус, сам радуюсь - хорошо с дедком поговорил, не зря съездил. Рядом eщe двое стоят-перетаптываются, тоже хотят уехать. Уж время все вышло - а автобуса все нет и нет. Я слегка заволновался, может, часы врут? Сверился у соседей, нет, не врут. Нy, наверное, опаздывает... Долго я так простоял, эти двое уже ушли, а я все выжидаю, как солдат на посту, стою. Потом уже выяснил у людей, что автобуса сегодня не будет. Вот тебе и прождал зря! А они, каменские, все знают, только сразу не говорят, трудно у них выпытать, до темноты прождешь.

Закинул я рюкзачок на спину, помянул каменских не очень любезно, и зашагал через всю деревню на трассу, буду на попутку проситься. А идти-то порядочно, километра три махать. Пока дошел - упарился, а как же мне не спешить, дома мама беспокоится. Она у меня женщина беспокойная.

Стал на обочине, голосую, авось, кто-нибудь подберет. А трасса почти пустая, есть машины, но немного, и, главное, пробегают мимо, не хотят рыбака подобрать.

Еще прождал какое-то время, всю пыль на обочине собрал, гляжу, летит с горы машина, легковая вроде... Потом и шум мотора донесся и даже слышно, как асфальт под колесами шелестит... Приблизилась - "уазик", кто-то домой сильно торопится. Здорово шпарит! Поднял я руку, ну, думаю, этот точно не остановится, вон как прет.

Нет, не прав я был, остановился он, только не сразу, метров через пятьдесят, и еще двадцать на тормозах его пронесло... Подбежал я резво.

- Здрасте! - говорю. - Возьмите до Алтайского, а то каменский автобус не прибыл, вот я теперь до дома пешком добираюсь... Прямо беда!

Он кивнул. Обрадовался я, пал на заднее сиденье, рюкзачок на колени, и мы поехали, точнее - понеслись! Он гонит и гонит, сам вцепился в руль накрепко и прет, - ох, и прет же! - чуть сбавляет на поворотах и опять газу поддает... А машину строго по центру дороги держит, а то, не дай Бог, выбросит с полотна и поминай как звали... А по полу арбузики полосатые и с хвостиками, как поросята, туда-сюда перекатываются... Подарки, наверное. Я слегка замандражировал. Ну, думаю, так и расшибиться недолго, уж больно быстро едем. Я к нему наклонился, сам обеими руками за седла держусь.

- Быстро, - говорю, - eдем-то...

- Ага... спешим маленько... - произнес он врастяжку и быстро взглянул на меня, а в глазах у него как дым вроде, туман.

И тут я понял: да ведь он пьян! Да пьян-то здорово, основательно, что уж лучше бы ему так быстро совсем не гнать.

А он заговорил, опять врастяжку, как бы через силу, глуховато: