Рич Ролл - Ультра. Как в 40 лет изменить свою жизнь и стать одним из лучших атлетов планеты

• Название: Ультра. Как в 40 лет изменить свою жизнь и стать одним из лучших атлетов планеты
• Автор: Рич Ролл
• Жанр: Спорт
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00057-731-8

Это книга-мотиватор. Автор – ныне один из лучших атлетов планеты, входящий в список 25 сильнейших мужчин мира, участник ультрагонок, в том числе гавайской Epic5 (пять дистанций Ironman за неделю), – еще несколько лет назад боролся с лишним весом и одышкой, а до того – с алкоголизмом. Секрет преображения – в переходе на веганскую пищу, занятиях спортом, но главное – в том, как он нашел мотивацию для всего этого.

Эта книга – история полного физического и духовного преображения человека, доказывающая, что любой может стать «ультра».

На русском языке публикуется впервые.

---

Глава 3

Подводные камни студенческой жизни

Результатов, показанных на Metros, вкупе с национальным рейтингом было более чем достаточно, чтобы привлечь внимание лучших университетов. А с отличными оценками и изучением всех имеющихся факультативных предметов мои шансы на поступление в колледж были практически стопроцентными. Но все равно я ответственно подошел к подаче заявлений, сочинив вычурное эссе о своем упорстве и любви к воде. Я даже прилагал фото, где был снят под водой с широкой улыбкой (слегка искривленной в бирюзовых переливах воды). Вскоре начались звонки от тренеров, и я быстро прочувствовал вкус студенческой жизни, разъезжая по стране на собеседования (все расходы оплачены).

Сначала – в Мичиган, в университет экстра-класса со славной историей обучения плаванию, где тогда преподавал мой любимый тренер, легендарный Джон Урбанчек. Позднее он тренировал олимпийские команды по плаванию 2004 и 2008 годов.

Я мичиганец в энном поколении. Не только мать и отец, но и многочисленные мои кузены, тетушки и дядюшки учились в Мичиганском университете. В наших жилах течет кровь желто-синего цвета[17]. Но наиболее примечательным представителем нашей большой семьи, который обучался в Мичиганском университете, был мой дед с материнской стороны – Ричард Спиндл.

В конце 1920-х годов Ричард был капитаном команды пловцов Мичиганского университета на множестве чемпионатов «Большой десятки»[18] и обладателем бесчисленных личных достижений. Его наставником был маститый тренер Мэтт Манн, которому принадлежат такие слова: «Команда пловцов Мичиганского университета 1926–1927 годов – это величайшая университетская команда всех времен». Мой дед в том сезоне одержал выдающиеся победы, установив национальный рекорд на дистанции 150 ярдов (137 м) на спине. Эта победа сделала его надеждой олимпийской команды зимней Олимпиады 1928 года в Амстердаме наряду с известнейшим Джонни Вейсмюллером, который позднее обрел всемирную славу на киноэкране в роли Тарзана. Увы, на отборочных состязаниях дед немного отстал и финишировал четвертым, упустив свой шанс подняться на олимпийский пьедестал. Но он все равно остается великим пловцом своего времени, истинной легендой, завершив карьеру в 1929 году капитаном университетской команды Мичигана.

Коридоры бассейна имени Мэтта Манна в кампусе Мичиганского университета увешаны фотографиями членов команды начиная со времен моего деда. И если вы внимательно взглянете на фото 1929 года, то увидите (конечно, если абстрагироваться от пастельных тонов выцветшего снимка и допотопного купального костюма, какие сейчас носят только женщины), что мы с дедом похожи как две капли воды.

К сожалению, Ричард Спиндл умер задолго до моего рождения. Он пал жертвой генетической предрасположенности к болезни сердца в относительно молодом возрасте – в 54 года, когда моя мама еще училась в колледже. Но пусть ему не довелось воочию увидеть внука, названного в его честь, он сильно повлиял на то, чем я стал. О дедушке я знаю в основном из маминых воспоминаний, но бесспорно, что у нас много общего, в том числе любовь к воде, азарт соперничества и страсть к спорту.

Любовь мамы к своему отцу, который ушел от нее так рано, побудила ее назвать меня в его честь и наполнить мою жизнь вещами, которые так любил он. Вот почему в младенчестве она бросила меня в бассейн и всегда поддерживала меня в моем увлечении плаванием. Я часто шучу, что я – реинкарнация Ричарда Спиндла. Но шутка это лишь отчасти. Я чувствую с дедом духовную связь и убежден, что нахожусь здесь, чтобы завершить то, что не удалось ему.

Когда я окончил колледж, мама отдала мне обрамленную копию той командной фотографии. Она висит у меня сейчас над рабочим столом. А несколько лет назад мама подарила мне на день рождения старое одеяло из Мичиганского университета – темно-синее шерстяное покрывало с большой буквой «М» бледно-желтого цвета и изящно вышитым именем дедушки. До сих пор я застилаю им свою постель. Два дара, фотография и одеяло, каждый день напоминают мне о моих корнях, о том, кто я. Эти талисманы помогли мне изменить жизнь.

Именно образ моего деда встал у меня перед глазами в ту самую ночь, когда я чуть не отдал концы, взбираясь по лестнице на второй этаж. Я не хотел умереть, как он. Я не мог. Я знал, что моя миссия – каким-то образом исправить в своей собственной жизни то, что было так ужасно неправильно в его. Ричард Спиндл заставил меня пересмотреть свою жизнь и раздвинуть границы здоровья и физической формы.

Но вернемся к собеседованию в Мичиганском университете. Мой приезд совпал с соревнованием двух команд в пятницу вечером; я скромно смотрел на происходящее с трибуны, а пловцы подходили познакомиться. Я болезненно ощущал, как неразвит мой навык общения, как натужно звучат мои ответы, как я боюсь смотреть собеседникам в глаза. Вне круга друзей из клуба Кёрла я чувствовал себя как полный идиот. Я мог сколько угодно любить плавание, но мне всегда было трудно общаться с людьми, особенно с новыми. Сверстники же отличались полной непринужденностью, что лишь усиливало контраст. Тогда я еще не знал, что вот-вот найду решение проблемы – правда, решение, за которое придется сильно поплатиться.

После соревнования меня затянули на вечеринку пловцов в доме одного из местных парней. Команда победила соперника, получила заряд энтузиазма и была не прочь «усугубить». Не успел я сбросить с себя куртку, как мне сунули в руки гигантский пластиковый стакан с пивом – первый в моей жизни, преогромное спасибо Брюсу Кимболлу.

Брюс был известным мичиганским прыгуном с трамплина и только что завоевал серебряную медаль в прыжках с 10 метров на Олимпийских играх 1984 года. А ведь всего тремя годами ранее его сбил на дороге пьяный водитель. Сотрясение мозга, сломанная нога, ни одна лицевая кость не уцелела. Повреждение печени, необходимость удалить селезенку. Об аварии напоминали шрамы на лице.

Брюса знали все – его история стала притчей во языцех. И вот теперь он протягивал мне пиво. Мой первый в жизни стакан.

– А ну, залпом! – воскликнул Брюс, и все с готовностью подхватили:

– Залпом! Залпом! Залпом!

Хоть я и не занимался прыжками с трамплина, Брюса я боготворил. Так что у меня не было никакой возможности отказаться, несмотря на сомнения, которые внушал мне вид пойла, плескавшегося в стакане. Я всегда гордился, что не беру в рот ни капли, и косо смотрел на одноклассников, которые на выходных упивались в хлам. Но тут другое дело. Мне вручал кубок легендарный спортсмен. И я повиновался: взял громадную емкость и опрокинул в себя добрый литр пива, весь без остатка. Неслабо для первого раза.

Живот раздуло, и я согнулся, пытаясь удержать выпитое внутри. Однако через мгновение желудок утихомирился. То, что было после, резко изменило мою жизнь. Сначала мне ударило в голову. Потом по жилам разлилось тепло, будто меня внезапно укутали в пуховое одеяло. За одно биение сердца весь страх, отчуждение, замкнутость рассеялись как дым, сменившись ощущением, что мне хорошо и я среди своих.

Какова была единственная занимавшая меня мысль? «Хочу еще! И прямо сейчас!» Никто не успел и глазом моргнуть, как я, к восторгу мичиганских пловцов, одолел еще три банки пива и не собирался останавливаться на достигнутом.

Чем больше я пил, тем лучше мне становилось. Впервые в жизни я почувствовал себя «нормальным», как я это тогда понимал: подойти к группке людей и мгновенно включиться в беседу; отмочить шутку, не опасаясь при этом взглянуть в глаза; флиртовать с девушками; смеяться; да просто… думать о себе без отвращения. Оказалось, что я очень забавный, даже веселый, что я могу нравиться людям. Наконец-то я нашел решение. Неужто все так просто?

Начальные впечатления говорили, что да, все именно вот так просто. Не прошло и часа, а Брюс Кимболл – уже мой закадычный друг. Мы выпили еще пивка, и я с благоговением наблюдал, как этот феноменальный атлет выполняет кунштюк, который я считаю величайшим трюком всех вечеринок, на которых был. Крепко держа в одной руке полный стакан пива, он прямо с места подпрыгнул в воздух на несколько футов, сгруппировался и сделал идеальное сальто назад, приземлившись в точности на прежнее место как вкопанный. Выпендреж? Да. Но из полного стакана не пролилось ни капли. Пусть он хоть трижды выпендрежник, я хотел быть таким, как он.

Однако будущее Брюса не стало историей грандиозного успеха, как я себе тогда представлял. Три года спустя, всего за две недели до отбора в олимпийскую команду США 1988 года, Брюс на скорости 150 километров в час наедет на группу подростков. Двое погибших, четверо искалеченных. Поскольку Брюс сел за руль пьяным, его приговорят к семнадцати годам тюрьмы; он отсидит пять.

Конечно, я не мог предвидеть столь печального развития событий, как и того, какие всходы дадут семена, посеянные тем вечером, в моем случае. Нет, тогда мое восприятие ограничивалось все более расплывающейся картинкой перед глазами и все более нарастающей эйфорией. Я был счастлив до умопомрачения – и не только потому, что внезапно превратился в рубаху-парня и обнаружил, что могу любезничать с девушками, а потому, что нашел волшебный эликсир ото всех обуревавших меня страданий. В голове вертелась одна и та же мысль: «Когда я смогу испытать это опять?»