Пилип Липень - Ограбление по-беларуски

• Название: Ограбление по-беларуски
• Автор: Пилип Липень
• Жанр: Современная проза

---

— Вы виновны и лишаетесь свободы. Выражаем надежду, что это послужит вам уроком.

Рыгор сидел, опустив голову и не открывая глаза. После короткой тишины послышались шаги, звук передвигаемых по паркету стульев, хлопанье двери, и всё стихло. С досадой он подумал, что забыл пожаловаться на голод и жажду. «И я забыл спросить, какой мне дали срок!» Он вскинулся, но за решёткой было уже пусто, все ушли. Рыгор подбежал к окну, схватился за решётку и увидел удаляющегося в сторону вокзала директора банка. Спецназовец и старичок, скорее всего, свернули направо, первый — к телевизионной вышке, второй — к оперному театру. «А Кастусь?! Куда ушёл он? Неужели меня оставили одного?» Рыгор запаниковал, но тут дверь снова хлопнула, и Кастусь вернулся.

— Кастусь! На сколько меня посадили? — спросил он, чувствуя, что голос его звучит недостойно робко.

— Будешь сидеть, пока не исправишься! — наставительно ответил Кастусь.

Он подошёл к своему столу и щёлкнул выключателем электроплитки, собираясь приготовить чай. Послышалось журчание воды, шипение капли, попавшей на раскалённую конфорку, лёгкий сухой шелест чаинок, падающих в фарфор. Потом Кастусь вышел из своей каморки с алюминиевой кружкой в руках и посмотрел на Рыгора, понуро стоящего у решётки.

— Кстати! Если скажешь, где искать твоего сообщника, Лявона, который в синей шапке был, это тебе зачтётся! Подумай.

На следующий день явился тата, охающий под двумя огромными пакетами и рюкзаком со съестными припасами.

— Рыгорка! Рыгорушка! Ах, если бы я знал, что ты здесь! — сморкаясь и тряся головой, сетовал тата. Он подошёл вплотную к двери и схватился обеими руками за решётку, фаланги его огромных пальцев загнулись внутрь ячеек. — Что я пережил без тебя! Отчаяние, настоящее отчаяние, сумрак и одиночество. Если бы я только знал, что ты здесь…

Чтобы скрыть слёзы, он нагнулся и попытался просунуть принесённые пакеты под решётку, но щель была слишком узка, и один из них порвался, обнаружив упаковку шоколадных пряников. Тата, кряхтя, присел на корточки и принялся разгружать пакеты, тут же подсовывая их содержимое в камеру. Рыгор, сначала виновато опустивший голову, при виде еды оживился и радостно улыбался, принимая и перекладывая к книжному шкафу татовы гостинцы. Сухари с ванилью, сухари с изюмом, пикантные сухарики, овсяное печенье, чипсы, снеки, мятное драже, три банки сгущёнки, розовый зефир, несколько крупных шоколадок и большой мешок с развесными вафлями — и это только первый пакет. Второй пакет содержал скоропортящиеся продукты, которые, как объяснил тата, нужно было съесть в первую очередь. В их числе были пластиковые контейнеры с чем-то ещё тёплым, две литровые стеклянные банки с супом, сметана, масло, сыр и коробка с пирожными. Одно из пирожных Рыгор тут же отправил в рот, после чего открыл банку с супом и с наслаждением понюхал. Это был гороховый суп, его любимый. Тата протянул ему сквозь решётку ложку и вилку, завёрнутые в стопку жёлтых салфеток.

Сев на стул, сдвинув колени и поставив на них банку с супом, Рыгор с упоением ел. Это было настоящее, полноценное счастье. Он чувствовал, как суп проливается по пищеводу вниз, в живот, наполняя его волшебной мягкой тяжестью. Тата смотрел на него влажными от умиления глазами, а потом снял со спины рюкзак и стал доставать пиво «Сябар», бутылку за бутылкой. От восторга и благодарности Рыгору захотелось расцеловать мясистое татово лицо. Он быстро и бережно принимал каждую бутылку из рук в руки, стараясь не коснуться стеклом ни пола, ни решётки, чтобы не зазвенеть (Кастусь продолжал читать лицом к стене), и ставил их на нижнюю полку книжного шкафа, потеснив военных историков.

Тата пообещал приходить через день и предложил Рыгору составить список необходимых ему вещей. Рыгор попросил принести ещё пива, книжек, дисков и магнитолу. Он стал объяснять, как найти магнитолу, которая должна была храниться в прихожей на антресолях. В этом момент скрипнула кровать, и к ним подошёл Кастусь. Рыгор спрятал пиво за спину. Кастусь, оказывается, слышал весь их разговор. Он сказал, чтоб они и думать забыли о музыке.

— Здесь вам не дискотека, а тюрьма! В случае нарушения режима посещения будут запрещены. А посетители будут наказаны за контрабанду, — он хмуро посмотрел на тату, и тот засобирался домой.

После сытного обеда жизнь вновь обрела полноту, радость и счастье. Смотреть в окно уже не хотелось, и Рыгор лёг на кровать, мечтая о скорой свободе. Ограбление снова показалось ему не мрачной ошибкой, а забавным недоразумением, и он подумал, что, оказавшись на воле, будет смешно и приятно вспоминать о месяце отсидки. С удовольствием он перебирал в памяти все подробности налёта на банк, каждый шаг и каждое слово, сказанное им и Лявоном друг другу. Как осветилось лицо Лявона, когда он взял в руки настоящее оружие! Впервые за всё время, прошедшее с ограбления, Рыгора посетило тёплое чувство к Лявону, уже почти забытое. «Помнит ли он обо мне? Раздобыл ли велосипед, который ему так хотелось? А как мы отчаялись, когда банк оказался закрыт!» — Рыгор блаженно улыбался своим мыслям.

И вдруг одна подробность поразила его! Рядом со входом в цокольный этаж банка… Да, совершенно точно: рядом со входом в Операционный зал была автостоянка! Ярко-жёлтые инкассаторские автобусы! Сердце Рыгора забилось. «Не может быть! Этого не может быть! Но я так отчётливо их помню — стоянка, автобусики, зелёный забор из металлических прутьев вокруг, — он сел на кровати. — И почему я раньше об этом не вспомнил? Так что же, значит, автомобили существуют? Может… и женщины?» Двумя большими шагами он подскочил к окну и стал всматриваться в проспект. Прошло несколько минут, но никакого движения там не было, как и раньше. Только покачивались на ветру ветви деревьев в Александровском сквере.

Рыгору пришла мысль, что, возможно, он выздоровел, и иллюзии постепенно возвращаются к нему. Он усиленно покашлял и, ощутив в груди знакомые хрипы, немного успокоился. Тем не менее, он сейчас же намочил простыню, завернулся в неё и стал ходить из угла в угол, обдумывая факт существования автобусов.

— Дядь Кастусь, а вы на автобусе когда-нибудь ездили? — возбуждённо спросил Рыгор, подойдя к решётке и сам не понимая, чего ему хочется — посмеяться над тюремщиком или поговорить с ним по душам.

— Да зачем мне автобусы? Видишь, как я удачно устроился — и живу, и работаю в одном месте, никуда ездить не нужно, — благодушно отвечал Кастусь из своей каморки.

— Но всё-таки, ездили или нет?

— Ездил, конечно. Странные вещи ты спрашиваешь, — Кастусь пожал плечами и брякнул кружкой, собираясь заваривать чай.

Рыгор, от чего-то торжествуя в душе, заставил себя замолчать и оставить в покое здорового Кастуся. Он лёг, но от переполненности чувствами не смог лежать, и опять стал ходить туда-сюда по лестнице. «Наверняка в этих автобусах кроется какая-то важная разгадка! Эх, скорее бы пришёл министр», — мучился он от нетерпения.

Вечером появился Юрась, один, без министра. Лицо его горело сильнее обычного, он нетвёрдо стоял на ногах и, подойдя к решётке, оперся на неё плечом. Рыгор радостно подбежал к нему, не сомневаясь, что тот принёс письмо с указом о помиловании, и через несколько минут его ждёт свобода. Но сначала ему хотелось сообщить Юрасю глобальную новость об автобусах. К его удивлению, Юрась о существовании автобусов знал, и называл их «аномальными автобусами». По его словам, добраться до них не представлялось возможным, потому что у директора банка не было ключей от стоянки.

— Ну и что?! — изумился Рыгор. — Подумаешь, нет ключей! Разве нельзя сломать замок на воротах?

— А кто будет ломать? — спросил Юрась с таким видом, как будто Рыгор предложил сломать его голыми руками.

— Да я и сломаю! Взять хороший лом, или на крайний случай болгарку.

— Болгарку?

— Это такая пила электрическая. У меня в гараже есть.

Юрась смотрел на него, как на помешанного. Рыгора поставил в тупик этот взгляд, и он, решив поговорить об автобусах лично с министром, сменил тему:

— Наконец-то вы пришли, Юрась! Я уже измаялся здесь. Надеюсь, вы заберёте меня отсюда?

— Что вы, Рыгор, сейчас это невозможно.

— Да как же это, Юрась? Неужели меня будут здесь держать из-за каких-то дурацких денег? Мы-то с вами знаем суть происходящего! И министр знает! Скажите им, чтобы освободили меня! — он кивнул в сторону Кастуся, который приблизился и смотрел на них поверх очков.

— Понимаете, Рыгор… — начал Юрась.

— Что тут понимать? — перебил его Рыгор. — А как же труд на благо общества? Ведь на свободе я могу принести столько пользы!

— Поймите, преступление должно быть наказано. Или вы хотите, чтобы мы оправдали грабителя? Закон есть закон. Руководство не может попирать его, если ожидает доверия от граждан. Сказать гражданам: да, он ограбил банк, но человек он нужный, и мы его не накажем? Сказать: ограбление банка не есть преступление? Нет, Рыгор. У нас не хунта, а цивилизованное общество. Мы не можем позволить себе заигрывания с уголовниками, иначе нас ждёт катастрофа. Отнеситесь ответственно, Рыгор. Посидите здесь хотя бы годик. Общественное благо никуда не денется.