Юля Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

• Название: Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин
• Автор: Юля Беломлинская
• Жанр: Русская классическая проза

---

Нет, помогут только голоса из-под земли - ТОЙ САМОЙ, а они есть, и их несметное множество.

Три года я жила неработающей женой профессора-слависта в Мид-вест Индиане - американской глубинке, в 15-и милях от центра Ку-Клукс-Клана Мартинсвилля. Это с моей-то неарийской физиономией! Вот повезло!

Там Америка из пьес Сэма Шепарда - ихнего Чехова. Там фермы, на которых не только отцы ебут дочерей, но и мамаши, сыновей, потому что вокруг - на много миль - никого, только иногда заедет пастор, тогда его тоже ебут. Потом детей-внуков душат и закапывают на заднем дворе. Вокруг - нищета. "Белая шваль" так это обычно переводят.

В баре они набьют тебе морду, если у тебя черные глаза и волосы, не за то, что ты - еврей, (нет, ТЕ - с двумя головами, они забрали все золото у народа и живут в страшном НЬЮ-ЙОРК ГОРОДЕ, в котором мы никогда не были и даже пролетать над ним боимся.) Нет, тебе начистят чайник за то, что ты ближний враг - реальный "католик-итальяшка". Все живут в трейлерах и все в клетчатых фланелевых рубашках. Это - Шепард.

После Индианы понимаешь, что нью-йоркская "Черная шваль" - это просто тихие зайчики.

Есть еще Техас - тамошние казаки.

(Глухие заборы, злые псы и кружку воды выносят на ржавой цепи. Ненависть к каждому, кто говорит с каким бы то ни было, акцентом - даже с акцентом соседней губернии). Оказывается все это отлично можно устроить и без заборов, и без псов. Мы однажды потерялись с мужем в маленьком техасском городке, подъехали к какому то дому - дорогу спросить, и дядька выбежал с ружьем, щелкая затвором. Хорошо у меня реакция мгновенная - я окошечко в машине закрутила со скоростью света и заорала, как резаная:

Дави на газ!!!

Эти гордятся:

- Америка - это мы!

И вполне по праву. Крепкая кость - как и наше казачество. Да, и тем и другим есть, чем гордится. Но гордость - родная сестра гордыни, а гордыню христианский Бог, которому молятся и те, и другие - не шибко жалует...

В Индиане, в университетском городке Блюмингтон находится самая крупная в Америке русская библиотека. Мой дом был в 10-и минутах ходьбы от нее. Наверное, поэтому и машину водить не выучилась - в супермаркет мы с дочкой ходили пешком, дочка придумала связывать целлофановые мешки по две штуки и вешать на плечи - оказывается это старый деревенский способ, а больше мне никуда было не нужно в этом городке - только в библиотеку.

Вот оно - знание, ответы на все вопросы, голоса из-под земли, из-под

МОЕЙ русской земли - они были рядом; вышла из дома и через 10 минут уже слушаешь крик, стон или неторопливый рассказ...

Вот питерский профсоюз железнодорожников - одна из последних, яростных попыток несуществующего рабочего класса все же осуществиться.

Вот продотряд - во главе двоюродный дедушка, он "за хлебом для детей питерских рабочих", он почему-то твердо уверен, что если голодать будут дети не в Питере, а в деревне Малые Хренки, то в мире от этого прибавится счастья и справедливости. В результате, дети поумирали и в деревне, и в Питере, да и своих детей двоюродный дедушка не уберег.

А вот - Батька Махно идет себе по Парижу:

- Месье, купите марионетку!

Он, оказывается - Папа Карло!

И Русский Париж шел, плача, за его гробом.

А убийцу Петлюры, оправданного прямо в зале суда, вынесли на руках и забросали цветами. Тоже Русский Париж. А из телевизора, учебников по истории и прогрессивного фильма "Россия, которую мы потеряли" смутно представляется что "Махно-Петлюра" - это некое общее неприятное животное о двух головах.

Вот " Красная книга" - донской казак написал историю погромов в Гражданскую войну, и Господь пожаловал его за это смертью от старости, редкость для того поколения - дар Господень чистой душе, а может он денно и нощно мечтал о смерти - там в Париже?

Вот мой дед - красный матрос, еврей, атеист - учит меня семилетнюю молиться Николе Морскому:

- Святой Никола внучку русского моряка никогда в беде не бросит!

...И бросала его молодость на кронштадский лед. А других на "Белую лошадь" и "Красную горку".

Все уже мертвы, и победители и побежденные, но нам издали если что и видно - то только кровь, а любовь уж вовсе не разглядеть. А из-под земли о любви говорят не меньше, чем о крови.

Я прочла не только печально известное тем, что его никто не осилил, "Красное колесо", (и еще больше прослыла городской сумасшедшей, утверждая, что это замечательная книга - о любви; смеются, а ведь на всей земле, до конца дочитали, только я да Дора Штурман, учительница-пенсионерка из Израиля - говорят, есть еще какая то Ленка в Париже - надо бы с ней списаться), но и все источники, коими пользовался Исаич. Все эти стоны из могил впечатляют, но сантиментов лишают начисто: уже ни над кем не заплачешь - от излишнего знания перестаешь видеть малые слезки - все выстраивается в одну огромную мозаику, которую укладывает кто-то с умыслом и четким рисунком, в результате своих ученых штудий, полностью в идею этого рисунка въехала и теперь отвечу за козла, каждому, у кого найдется хотя бы полчаса - послушать, но человеки в результате, превратились в моем сознании в цветные кусочки смальты - и как же их теперь пожалеть?

Вот и приходится жалеть только ближнего своего - кто поближе подвернется - изблизи хорошо видать, что это не божье стеклушко, а напротив "хьюмен бин" - человечья фасолина.

Одним словом, обнаружив, что Родина у меня трофейная и язык - тоже, а сама я происхожу из рода зверских завоевателей, я решила дедовское занятие продолжить, но Америку завоевывать было неинтересно, потому что она - на все согласная - ее не надо закидывать на лошадиный круп - вот она лежит перед тобой, по крайней мере, к Америке я явно опоздала. Главным завоеванием Землей Обетованной так и осталась Россия и совсем уж было горько оттого, что в Америке ее нету. Тогда я решила попытаться ее вырастить - вырастить из слов - из ничего - но так колдовство и происходит. В общем, так вышло, что и мне пришлось выскочить из окопа в некую метафизическую атаку, а уж СВОИ они всегда СВОИ, и на этот раз не пожалели патронов на мою спину. В конце концов, метафизические эти патроны привели к физическим ведрам, полным моей крови - я так думаю, что ведра три набралось - может и больше, чем вытекло из дедушек за две войны...

ЛАМПА.

Но это все было еще впереди, а в тот момент - мне показалось, что я счастлива - вот опять выстроился мой - Правильный Эмигрантский Домик:

Я - "дизайнинг вумен" прямо в таком черном плаще, как в телесериале, дочь моя в Школе искусств учиться на певицу, квартира - чудесная, в хорошем спальном районе, и бойфренд у меня - а вот он, пожалуйста! Роскошный мужчина с седыми усами - два метра росту, и сам он тоже дизайнер, и хата у него за углом от моей работы, в самом, что ни на есть сердце этого города - в Мидтаун. Для легенды моего благополучия - все годилось.

В Мидтауне было несколько таких одиноких успешных красавцев и всем я им по очереди нравилась - просто потому что умела одеваться - нормально - все они были полу американизированы, и с одной стороны, их тянуло к русским женщинам, а с другой, почти никого из русских нельзя было привести на американское скучнейшее "парти", а на этих "парти" и шла вся центровая Раздача Пирога. У большинства наших девушек - неистребимо неправильный вид, если говорить о моде нью-йоркских монстров Яппи. У них особый стиль, и я его быстро усвоила, потому что он - классный, так же как и япповская еда.

Яппи - это вообще натуральные люди-роботы.

Спят они часа по 4 в день, с утра съедают "таблетку счастья", "прозак" называется, и целый набор витаминов: аппетит, желудок, хуестой, пиздожелание и т. д. Само ничего не работает - все постепенно заменено, как у Железного Дровосека. При этом они не все педики, много разнополых натуралов, (если это слово хоть как то к ним можно применить!)

Вообще- то этот Манхэттенский Нью-Йорк - это не Город Победившего Пидара, это Город Победившей Женской Идеи, и в результате этой победы Город Андрогенов, ведь победив Мужскую Идею, Женская, немедленно и сама скончалась. Наверное, Берлин 39-го был Городом Победившей Мужской Идеи трудно сказать, что является более НЕЕСТЕСТВЕННЫМ зрелищем, но все же, Нью-Йорк не столь злобен и агрессивен, и там на окраинах - у эмигрантов еще теплиться какая то человеческая жизнь.

Я уж не говорю о диссидентском антияпповском движении - растет и множиться движение людей, которые обьявили этот очередной Эксперимент по установлению счастья, провалившимся и называют любимую страну: "Концлагерь с усиленной кормежкой и принудительным "шоппингом", но такие вот и сбегают из центра в Квинсы-Бруклины, а то и вовсе в Мэны-Вермонты. А в городе сплошной Яппи-бал.

С любовью у них все сложно. Такой расклад: с Яппи-бабами не живет никто.

Это невозможно. Они злые как собаки, некрасивые и не знают, что макароны надо кидать в кипящую воду. Морщинами они покрываются годам к 30-и и это при непрерывном хождении ко всяким косметичкам, парикмахерам, психоаналитикам и т.д. - они ведь все свободное время должны тратить на покупание чего-нибудь. В общем, бабы ихние - живут с вибраторами и это целая культура. Однажды мои друзья, пожалевши мое одиночество, прислали мне каталог. Мы с Иркой его долго изучали - там был хуй "Лебединое озеро", была еще такая Бабочка - целая машина, в которую вставляется женщина, прикрепляется ремнями, и машина ласкает ее всюду, куда живой мужик и достать то не может! Больше всего нам понравилась реклама на обложке: