Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры. Православная фэнтези только для взрослых. Воинствующая религия против магии и колдовства в наше время. Шестикнижие инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых. А также для верующих и не очень верующих.

---

«Никто ничего такого, этакого и от нашей Маньки в тождестве не узнает…»

В семействе Ирнеевых старая подруга Маша не появлялась этак уже целую вечность. Потому как оскорбленная в лучших материнских чувствах Амелия Иосифовна, когда-то видевшая в ней «доченьку-невестушку», решительно отказала ей, «этой извращенке и лесбиянке», от дома.

Но вот маленькая скромница Настенька коварно и лукаво очаровала, приворожила строгого опытного педагога Амелию Иосифовну. Потому-то невесту Филиппа она привечала и нередко звала ее на чай «как-нибудь вечерком», дабы воспитывать и наставлять «бедную девочку, которая растет без матери с отцом».

Тягостную семейную повинность Настя исполняла стоически; к нареченной свекрови невестка являлась перманентно. В то же время Манька частенько давала по газам своему «ситроену» и к Филиппу. Чаем и кофе старую детскую подружку он тоже поил.

Выделим с красной строки. Вот сегодня у самовара в одной компании с ней вовсе не случайно оказались рыцарь Филипп и будущий руководитель кавалерственной дамы-неофита Марии Казимирской. По-родственному. «Мы и наша Маша».

Первое знакомство с обаятельным дядюшкой Филиппа обещало иметь интересное продолжение. Для чего оба галантных мужчины приложили, если не максимум, то уж наверняка достаточные эмпатические и дидактические усилия.

Уж на следующий день ни о чем таком аноптическом не подозревавшая Манька обреталась в гостях у Павла Семеновича. А через пару дней чинно-благовоспитанно сопровождала его на дачу к хорошо ему знакомой Веронике Афанасьевне.

Насте Заварзиной всегда все про всех становилось известно:

— …Фил! Чтоб ты знал! Манька-то влюбилась в нашего Пал Семеныча. Он, конечно, чуточку староват для нее. Зато он мужчина ее мечты. Стопудово! Она сама мне в том призналась, горько рыдала, белугой выла у меня на кровати и советовалась, как ей быть…

«Во где счастье привалило в соплях и слезах! Исполать нашим молодым совет да любовь!

Хвали душе моя Господе… Отпусти нам долги наша, яко мы отпускаем должникам… Да святится имя Твое…»

Посвящение и приобщение дамы-неофита Марии произошло в доскональной орденской регламентации, по типовому рекомендованному варианту. Можно отметить, что произошло все в октябре месяце без какой-либо экстремальности. Едва ли не обыденно и рутинно.

Просто однажды в субботу в погожий денек бабьего лета Фил Олегыч с Пал Семенычем ближе к окончанию мессы заехали в Красный костел за Марь Вячеславной. Они вместе собирались на дачу к Нике Афанасивне.

Рыцарь-ноогностик Павел, присев на скамью, поставил локальную аудиозащиту, в это же время апостолический рыцарь-инквизитор Филипп приступил к установленному ритуалу приобщения катехумена. Сидевшая между ними Мария в тот день к причастию не подошла. Спустя час они отправились за город, где в катакомбной часовне, расположенной в орденской резиденции с участием кавалерственной дамы-зелота Вероники состоялось телесное посвящение и рукоположение неофита.

Еще в костеле, осознав свою избранность, катехумен Мария восприняла ее в образе долгожданной награды с небес. Тихо заплакала от счастья и попросила десять минут на благодарственную молитву Пресвятой Деве и Спасителю…

В исповедальном притворе катакомбной орденской часовни, задрапированном светящимся жемчужно-розовым туманом, неофиту Марии поначалу тяжело досталось в неизбежной телесной ретрибутивности.

Ее колотил озноб, бросало то в жар, то в холод. Как могла она лихорадочно закрывала непослушными руками нагое тело. Она органически сгорала от стыдливости и дрожала в холодном поту. Ей невыносимо хотелось спрятаться где-нибудь в темноте, провалиться тут же на месте, упасть в обморок…

Боли она не испытывала. Один лишь голый нестерпимый стыд очищал ее грешную женскую плоть.

«Кому искупление, тому утешение…»

Невзадолге рыцарь-инквизитор, чье лицо закрывал капюшон, а голос ей был незнаком, доброжелательно успокоил новообращенную, мягкосердечно, благожелательно воспринял недолгую женскую исповедь и ритуальное воздаяние, бережно окутал теплой и одновременно прохладной жемчужно-серой мантией. Затем, опираясь на руку восприемника, она нетвердыми шагами прошла в церемониальный притвор…

За торжественным обедом, данным в честь ее посвящения и рукоположения, дама-неофит Мария обрела душевное и телесное спокойствие. Вход в убежище ей эпигностически открылся тогда же, там, в парке на даче у кавалерственной дамы-зелота Вероники.

Из асилума Мария вышла тремя часами позднее в арматорской лаборатории, находящейся в «Триконе-В». Это место ей совершенно незнакомо. И личного кода полноправного допуска она туда вне всяких сомнений не имела.

Арматор Вероника мгновенно получила сообщение тревожной сигнализации, неприятно поразившее неожиданностью рыцаря Филиппа. Он уж было начал беспокоиться за даму-неофита Марию.

Прецептор Павел оставался же невозмутим. Тогда как Веронике, тоже ничему не удивлявшейся, если что-то как-то связано с непредсказуемым бытием чудотворных убежищ, персонально пришлось обездвиженную и ошарашенную неофитку выпускать на свободу, быстро приводить в чувство и тотчас везти назад для продолжения ритуального торжества…

— …Филька! Можно я тебя поцелую? В последний раз в жизни! Торжественно!

— Ну, если только в мирской ипостаси, Мань. А так, ты у меня смотри, не больно-то плоти своей волю давай…

— Ах, ты мой красавчик сладенький!!! Спасибо тебе, любимый.

— Мань, а как же Пал Семеныч?

— С ним по-другому. Он — почитаемый мною муж. А ты — возлюбленный брат мой во имя Души Святой и Безгрешной.

«Так-то оно, пожалуй, лучше…»

— …Ника, скажи, пожалуйста. Может, мне потом не надо Настю, вот так, ну, как сегодня Маньку, поджаривать на медленном огне?

— Куда ж ты денешься, братец Фил? Исправляй и очищай бабье от бесчинной скверны телесной. Тебе так по уставу положено, рыцарь-инквизитор.

Между прочим, по-арматорски скажу о твоей любимой маленькой Настене. И помощь мою предлагаю.

Ей тебя, милок, хочется, словно заядлому курильщику сигаретку. Быстренько курнет, несколько раз затянется и глубоко удовлетворяется. Покуда опять не захочется. Не дают покурить, то есть потрахаться — обижается, кручинится, горюет…

Не помешало бы избавить ее от дурной привычки к беспорядочному сексу при каждом удобном случае. Аль возразить хочешь?

— Чего уж тут возражать? Сама знаешь: баба с кровати — коню легче… Потому за Маньку тебе мое огромное нечеловеческое спасибо… Где потеряешь — там и найдешь…

Мария Казимирская находила, что ей эпигностически повезло. По ее мнению, она обрела не одного а сразу двух наставников, не считая дамы-зелота Вероники, ее официального прецептора. «Пресвятая Дева помогла! Ave, Maria…»

Если о чем-нибудь дама-неофит Мария затруднялась спросить рыцаря-зелота Павла, то рыцарь Филипп весьма редко отказывался отвечать на вопросы дамы-неофита Марии под предлогом недостаточности ее уровня посвящения в орденские таинства, о чем она зачастую слыхала от арматора Вероники.

— …Видишь ли, Мань, секулярная эктометрическая практика нечастой тавматургии, истинно наделяющая таинствами прихожан и рукополагающая во священство, как в римском католицизме, так и в византийской ортодоксии исходит из «Opus operatum, id est passive opеratum…»

Иными словами, секуляры наивно полагают, будто действие церковных таинств и наделение пастырской благодатью распространяется на недостойных и тех, кто их приемлет пассивно. Таков догмат Тридентского вселенского собора римско-католической церкви, поныне имеющий приложение с 1563 года от Рождества Христова.

Аналогично, де-факто и де-юре в РПЦ, в других православных конфессиях также признают, что вера мирянина в храмовые таинства, его желание принять их вовсе не так уж необходимы. Мол, Христос Спаситель рукоположил 12 недостойных мирян, сотворил из них апостолов, наделил оных грешников, предателей, мытарей и невежд, собственной пресуществленной в хлебе и вине Благодатью, а по воскресении Дарованиями Святого Духа. А они уж вроде как безусловно в первозданном виде передали правопреемную Благодать путем хиротонии, благочинно рукополагая пресвитеров, дьяконов, дьяконисс… И так далее по церковной цепочке, непрерывно распространяемой-де по сю пору.

В экклезиастическом правопреемстве таинств можно было бы усомниться, если бы его много раз de acta et visu не поддерживал Промысл Божий, укрепляя и продвигая христианскую веру, несмотря на греховность людскую. Ибо Первое пришествие Мессии Спасителя никому отменить не дано.

Он очистил наши бессмертные души от первородного греха. Однако о телах пообещал позаботиться в другой раз.

Следовательно, правопреемная Благодать нисходит не только на душу, но и на ее телесное вместилище. Очищение тела и его избранность в вышних имеет место быть sine qua non, непременным условием, без чего наделение Дарованиями Духа Святого становится невозможным.