Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война

• Название: Месть за победу — новая война
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: Экcмо
• Жанр: Политика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13363-1

Великая Победа советского народа во Второй мировой войне привела к новой расстановке сил в Европе и мире. В сферу влияния СССР вошли страны всех континентов, объединенные общим порывом к справедливому устройству общества. Запад ответил на увеличение влияния стран народной демократии холодной войной, которая привела к поражению советской сверхдержавы и распаду социалистическою лагеря. Но и этого оказывается недостаточно: единственная сверхдержава стремится к тотальному пересмотру итогов Второй мировой и контролю над природными ресурсами планеты. Известный ученый–американист А. И.Уткин убедительно доказывает, что новый глобальный передел мира уже идет. И в центре схватки — вновь Россия с ее колоссальными запасами сырьевых ресурсов. Поэтому не случайны «бархатные» и «оранжевые» революции на постсоветском пространстве, войны на Балканах, в Ираке и Афганистане, спланированные и развязанные США в последнее время. Американский реваншизм — это месть за Великую Победу СССР над фашизмом.

---

Даже американские специалисты по Северной Корее критически относятся, мягко говоря, к прямолинейному курсу по отношению к Пхеньяну. Так, С. Харрисон указывает на постоянно проявляемую американской стороной неспособность выполнять обещания, данные северокорейскому руководству. Он пишет: «Северная Корея настойчиво продвигалась по пути нормализации начиная с 1994 года, когда две стороны пришли к договоренности, согласно которой Пхеньян согласился заморозить свою программу создания ядерного оружия в обмен на поставки нефти и строительство западными фирмами атомных реакторов. В 1999 году администрация Клинтона односторонне изменила основные пункты согласованной политики, и дипломатические переговоры на высоком уровне возобновились снова. Вашингтон подорвал соглашения, подписанные под его давлением»[115]. Сторонники жесткой линии в США стали указывать на то, что американские интересы страдают от этого неожиданного сближения с Северной Кореей. При всем этом специалисты, как С. Харрисон, убеждены, что продвижение северокорейских конструкторов по пути создания ракетного оружия преувеличено, равно как и общий потенциал северокорейской военной машины. Харрисон советует администрации Буша «осознать ту реальность, что Северная Корея не находится на грани краха, и прекратить давление на ракетную программу корейцев как условие нормализации отношений»[116]. Другой американский специалист — К. Кольдер полагает, что в Вашингтоне недооценивают рациональности Ким Чен Ира и его прагматизма. Специальная группа совета по внешним сношениям опубликовала в 2001 году доклад, в котором указывает, что в случае односторонней жесткости с американской стороны дипломатические приобретения последних лет окажутся под угрозой. И все же преобладающим мнением в США является то, что ядерные специалисты КНДР приобрели достаточно обогащенного плутония для производства по меньшей мере одного ядерного заряда.

3 апреля 2002 года правительство КНДР впервые дало понять, что готово к диалогу с администрацией Буша. Официальное северокорейское агентство сообщило о том, что Север «решил возобновить переговоры» с организацией, созданной Америкой, Японией и Южной Кореей для претворения в жизнь соглашения 1994 г., по которому КНДР обещала прекратить развитие программы разработки ядерного оружия. Но ни администрация президента, ни американские законодатели не интерпретировали публично это заявление как официальный ответ на угрозы и предложения Соединенных Штатов, а только по минимуму как согласие восстановить сотрудничество с Организацией по развитию энергетики на Корейском полуострове. В центре внимания вопрос о строительстве указанной организацией на территории Северной Кореи двух легководных ядерных реакторов (напомним, что в 1994 году Америка выразила желание помочь в финансировании данного проекта стоимостью 4,6 млрд долл.; а до ввода в строй реакторов пообещала Северной Корее топливный мазут). Реализация проекта отодвинута, как минимум, до 2008 года. Администрация Буша–младшего ведет сложную политику. Эта политика сочетает в себе жесткость и тот самый пряник, от которого Пхеньян не может отказаться. На фоне причисления Северной Кореи к «оси зла» такая политика видится двусмысленной.

Драматическим развитие событий стало после 4 октября 2002 г., когда администрация Буша (заметим, что этот поворот произошел месяц спустя после провозглашения «доктрины Буша», декларировавшей готовность Вашингтона к односторонним силовым действиям против любого государства, которое американцы оценят как «угрожающее Соединенным Штатам») неожиданно обвинила правительство КНДР в тайных усилиях по созданию ядерного оружия.

Неоконсервативная администрация объявила, что Соединенные Штаты не считают себя связанными данными в 1994 г. обязательствами. Собственно конфронтация началась в апреле 2002 г., когда Соединенные Штаты блокировали принятый обеими Кореями проект смычки северной и южной железнодорожных магистралей с целью создания в Северной Корее, в Кэсоне, международной индустриальной зоны, в которой хотели участвовать около тысячи южнокорейских фирм. Американцы резко выступили против разминирования панмыньчжонской полосы (разделяющей две Кореи). Более того. Американская сторона заявила, что, в случае неподчинения корейцев американским требованиям, Вашингтон заблокирует корейский проект, ограничивая использование американских лицензий на передовые технологии, запрещая инвестировать в указанную зону.

Обе корейские стороны чувствовали себя ущемленными. Южная Корея предприняла особые усилия, чтобы переубедить американцев. В августе 2002 г. президент Южной Кореи Ким Тэ Чжун лично обратился к президенту Бушу–младшему с просьбой снять свои возражения. Последовала подлинная дипломатическая битва, и Вашингтон решил несколько отступить. 12 сентября 2002 г. американское военное ведомство неохотно сняло свои возражения и позволило южнокорейцам приступить к началу разминирования приграничной полосы.

Здесь в ситуацию вторгся японский фактор. Практически не уведомив американцев, японский премьер Дзюньитиро Коидзуми посетил Северную Корею в сентябре 2002 г.

Заместителю госсекретаря Ричарду Армитеджу было сказано об этом визите в последний момент, и Коидзуми не попросил американского разрешения совершить визит в Пхеньян. Более того, Коидзуми отказался отложить визит даже после того, как Вашингтон высказался о своих опасениях в отношении секретной урановой программы Пхеньяна. Администрация Буша обостренно переживала новую степень самостоятельности своих фактических сателлитов — Японии и Южной Кореи, стран, на территории которых размещены американские войска. Председатель департамента стратегических исследований в Военно–морском колледже США Джонатан Поллак писал по поводу сложившейся обстановки: «Существуют реальные опасения того, что ситуация на Корейском полуострове будет во все возрастающей степени зависеть от других.

Госдепартамент послал в Пхеньян ответственного за корейскую политику Келли через три недели после встречи Коидзуми с Ким Чен Иром. Келли, основываясь на специальных докладах ЦРУ, выдвинул северокорейской стороне ряд обвинений в осуществлении ядерной программы. Дипломаты Буша открыто критиковали «слишком мягкий» подход к Северной Корее администрации Билла Клинтона. Новый доклад ЦРУ в ноябре 2002 г. был еще более жестким. Окружением президента Буша было решено оказать на Пхеньян давление. (При этом американская сторона никак не оповещала китайских, русских и прочих партнеров по шестисторонним переговорам о жестко известных новых фактах. Американская сторона говорила, что опасается раскрыть свои источники. Представитель КНР позже скажет, что «до сих пор Соединенные Штаты не представили убедительных свидетельств существования урановой программы. Мы не знаем, существует ли она»[117].)

Американцы говорили о попытках северокорейских ведомств закупить оборудование, которое можно использовать для создания урановой центрифуги (переключатели частоты тока, сверхчистый кобальтовый порошок для подшипников в больших магнитах, сверхпрочные алюминиевые трубы).

14 ноября 2002 г. США объявили о прекращении поставок нефти Северной Корее, которой отныне нечего стало терять. Правительство КНДР в ответ выдворило из страны международных инспекторов и возобновило остановленные эксперименты воспроизводства плутония. Как должны были реагировать власти Пхеньяна на жесткий нажим Вашингтона? По оценке американского специалиста в корейских делах Зелига Гаррисона, «администрация Буша восприняла наихудший из возможных сценариев в качестве неопровержимой истины, она преувеличила (во многом именно так, как она поступила в отношении Ирака) степень опасности якобы производимых Пхеньяном усилий по секретному созданию ядерного оружия на основе обогащенного урана. Неумение различить гражданские и военные усилия по обогащению урана в огромной степени усложнило то, что в любом случае было бы сложными переговорами»[118].

В 2003 г. японская сторона запретила северокорейцам закупить высокочастотные конвертеры. И все же Лондонский международный институт стратегических исследований пришел к выводу, что «неудачи Северной Кореи в закупках приводят к мысли, что Северная Корея еще не имеет слишком многих ключевых элементов, особенно специальных марок стальных роторов и подшипников для роторов».

Для создания ядерного оружия нужна постоянная работа сотен и даже тысяч центрифуг — и на протяжении значительного периода времени. Американские специалисты обозначили основные параметры так: работа 1300 центрифуг на протяжении трех лет дает 60 килограммов ядерного «взрывчатого» вещества. Все это потребовало бы огромного расхода электрической энергии. Возникли версии, что севе–рокорейцы используют моторы поставлявшихся Россией истребителей «МиГ‑21». Общая оценка успеха Пхеньяна на этом пути была весьма скептической. Инспектировавший северокорейские предприятия в 1990‑х годах Роберт Альварес выразил скепсис по поводу «способности Северной Кореи преодолеть технологические сложности. Им нужны более совершенные инструменты. У них, в отличие от иранцев, нет средств купить фантастическую современную технологию. Ливийцы не смогли добиться успеха даже с помощью Пакистана».