Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая

• Название: Мари Антильская. Книга вторая
• Автор: Робер Гайяр
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-320-00017-0, 5-320-00015-4

Предлагаемая читателю книга — продолжение романа об авантюрных приключениях Мари на Мартинике; захватывающее повествование, в котором тесно переплетаются верность и вероломство, благородство и коварство, измена, любовь и смерть.

---

— Я видела корабль. Я слышала выстрелы. Я знала, что ты там! Но Боже, Жак, как же долго я тебя ждала!

— Я тебе все объясню, — ответил он.

В тот момент в дверях показалась Жюли с фонарем в руке, который ей никак не удавалось зажечь.

— Мадам, вы где? — крикнула она.

— Здесь! — ответил ей радостный голос, но это был голос мужчины. — Мы здесь!..

— Генерал! — всхлипнула служанка от внезапно подступивших слез.

— Разве могло быть иначе, Жюли! — заметил Дюпарке. — И я непременно хочу, чтобы вы помогли нам как следует отпраздновать мое возвращение…

Он обнял Мари за плечи и, слегка отстранившись от нее, спросил:

— Надеюсь, вы еще не ужинали?

— Нет. Мы как раз собирались садиться за стол…

— Жюли! — позвал Жак. — Приведите-ка моего коня. Я нарочно привязал его у ворот, чтобы не производить шума, ведь я хотел сделать вам сюрприз… Там, в седельной сумке, вы найдете все, чтобы устроить настоящий пир. Приготовьте-ка нам ужин, да побыстрее…

Он повел Мари в дом. В его руках она весила не больше оцепеневшей от холода птички. Она словно парила над землей, и ей одновременно хотелось и плакать, и смеяться.

Тесно обнявшись, они переступили порог замка. Потом остановились у освещенного свечами стола. Жак окинул взглядом скудную трапезу, которую приготовила Жюли. И снова повернулся к Мари, впившись взглядом в эти карие, цвета лесного ореха, глаза, которые так сияли любовью. Обнял ее за шею и еще раз пылко поцеловал.

Им так много надо было сказать друг другу, но они были так влюблены, что не испытывали потребности говорить. Оба ощущали ту радость бытия, какая бывает у выздоравливающих после тяжкой болезни, когда они будто вновь возвращаются к жизни. Ни у одного не было сил произнести ни звука, кроме единственного слова — имени любимого…

Ужин уже подходил к концу. Жак потягивал французское вино, такое светлое, что всякий раз, поднося к губам бокал, он ясно видел сквозь прозрачную жидкость силуэт сидящей напротив Мари.

Они уже поговорили, сбивчиво, бессвязно, то и дело перескакивая с одного на другое. Мари думала, что сможет так на многое открыть глаза генералу. Однако с удивлением обнаружила, что он уже в курсе всех событий. У нее в голове не укладывалось, как можно было узнать обо всем за столь короткое время, и она призналась ему в этом; но он объяснил, что Лефор возвратился с Сен-Кристофа вместе с ним и ничего не упустил из того, что произошло здесь за год его отсутствия.

Потом они поговорили о Лефоре, об отце Фовеле, о Бофоре с его кликой, о капитане Байарделе и о Мерри Руле, но о последнем было упомянуто лишь вскользь. С уст Мари рвался один вопрос — Лапьерьер? Она ведь еще не знала, успел ли он оклеветать ее перед Дюпарке, и никак не решалась спросить генерала.

Но он заговорил об этом сам.

— Похоже, — заметил он, — мой адъютант, я имею в виду господина де Лапьерьера, вел себя в отношении вас отнюдь не с той учтивостью, какой мы были бы вправе от него ожидать.

Она боялась, как бы не выдать своего волнения, но посмотрела ему прямо в глаза.

— Кто вам об этом сказал? — спросила она.

— Ну, сначала Лефор, а потом и господин де Гурсела, — ответил он. — Если верить лейтенанту Мерри Рулу, я возвратился как раз вовремя, чтобы уберечь вас от многих огорчений. Лапьерьер задумал ни больше ни меньше как реквизировать этот замок, чтобы превратить его во второй форт; иными словами, он собирался выгнать вас отсюда, чтобы отправить один Бог знает, под какую крышу! Однако я также узнал, что лейтенант снова поставил здесь стражу. Кстати, что вы думаете об этом Руле?

— Думаю, этот человек верен вам, — заметила она.

— Я того же мнения! А поскольку каждый здесь должен получить от меня по заслугам, у меня есть большое желание назначить этого Мерри Рула майором Мартиники.

— Что ж, по-моему, он человек здравомыслящий и не без способностей. К тому же в нем есть та суровость, которая позволит ему стать достойным мэром Мартиники и обеспечить покой и порядок на острове.

— Да, я тоже так думаю.

— А что будет с Лапьерьером?

— Я мог бы вздернуть его на виселице за измену. У меня есть на это все права… Однако я этого не сделаю. Просто отправлю его во Францию. Он покинет остров на первом же судне, какое прибудет оттуда и бросит якорь у нас в Сен-Пьере.

— Должна сказать, не слишком-то суровое наказание! — не без досады заметила Мари.

— Вы находите? Но ведь у него уже все равно нет будущего, карьера его безнадежно загублена. И там он не сможет причинить мне никакого вреда!

— Вы ошибаетесь, еще как сможет! Он сможет навредить вам во Франции куда успешней, чем здесь, где мы, я имею в виду себя и ваших друзей, всегда защитим вас, как уже сделали однажды! Во Франции же он непременно станет плести интриги и распускать сплетни, которые дойдут до двора и рано или поздно достигнут ушей кардинала.

— Но к тому времени это уже не будет иметь для меня никакого значения, — ответил Жак.

Она с изумлением бросила на него вопрошающий взгляд.

— Да-да, ровно никакого, — подтвердил он. — Ведь я намерен последовать примеру командора и купить Мартинику у компании, она на грани разорения и, чтобы хоть как-то выжить, будет вынуждена распродавать все Антильские острова.

— О! Жак! — в сильном волнении воскликнула она. — Если это правда, если вы и в самом деле сможете купить этот остров, ведь тогда вы будете править здесь почти как король…

— Почти… — повторил он. — Как король — вассал короля Франции, что, впрочем, ничуть не помешает мне здесь, на острове, пользоваться властью не меньше любого монарха…

Она нервно сжала маленькие кулачки.

— Жак, — твердо проговорила она, — надо сделать это во что бы то ни стало!..

— Именно так я и собираюсь поступить. Более того, я намерен завладеть также Гренадой и Сент-Люсией, где произрастает наилучшее какао. Правда, во Франции какао пока что еще не в чести, но увидите, со временем и там его тоже полюбят… Впрочем, с испанцами порой куда легче договориться, нежели с нашими соотечественниками.

Мари задумчиво повторила:

— Гренада и Сент-Люсия! Но ведь на Гренаде живут индейцы-караибы!

— Разумеется! Мне даже известно, что пару лет назад Уэль де Птипре уже пытался завладеть этим островом, но дикари оказались настолько сильны, что оттеснили его обратно в море вместе со всеми его людьми… А мне, еще до вашего приезда на Мартинику, уже приходилось иметь дело с вождем этих дикарей, неким Кэруани, и нам удалось тогда прийти к соглашению о дружбе и даже взаимной поддержке. Что недоступно Уэлю, то вполне достижимо для меня…

— Послушайте, Жак, — вновь обратилась к нему она, — здесь не должно быть никаких колебаний. Я помогу вам… Вы ведь не знаете, как сильно я переменилась, какой я стала, пока вас не было рядом! Я буду вам поддержкой и опорой. Я тоже отправлюсь вместе с вами к дикарям… Надо немедля приступать к осуществлению ваших замыслов. Для начала надо увеличить население этого острова, привлечь новых колонистов, чтобы они приплыли сюда и обосновались на Мартинике. Чем больше их станет, тем сильнее мы будем, чтобы завоевать, превратить в наши колонии другие острова… А чтобы привлечь сюда колонистов, Жак, на этот счет у меня есть свои соображения.

Он улыбнулся, довольный произошедшими в ней переменами, потом поинтересовался:

— И что же вы предлагаете предпринять, дабы привлечь на Мартинику новых колонистов?

— Мне думается, — ответила она, — во Франции хватает людей с темным прошлым, но которые хотели бы искупить свою вину, честно трудиться, чтобы сделать себе состояние в краях, где их никто не знает, к примеру, здесь, у нас…

— Согласен, и что дальше?

— Так вот, мы предложим этим людям сесть на корабль и отправиться в колонию. По прибытии сюда им будет обещано, что их не станут тревожить ни лучники, ни правосудие, но при одном условии: все они должны выдержать то, что я назвала бы искупительным сроком. Для начала все они должны три года прожить как простые батраки у колонистов, которые нуждаются в рабочих руках. По истечении же этого трехлетнего срока они вправе обрести полную свободу, самостоятельно обосноваться на острове, обзавестись домом, плантациями и всем прочим… Мало того, что это быстро превратит наш остров в процветающую колонию, но у нас к тому же еще всегда будут под рукою люди храбрые, отчаянные, умеющие рисковать и способные на все…

— Мари! — воскликнул Дюпарке. — Но это же просто замечательно! Прекрасная идея, и я нисколько не сомневаюсь в ее успехе!.. Черт побери! Я должен сам поговорить об этом с кардиналом! Пусть попробует меня не выслушать! Мы непременно добьемся удачи!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Публичное бракосочетание

Тридцатого апреля тысяча шестьсот сорок седьмого года Жак Дюпарке намеревался отплыть во Францию. Он рассчитывал лично увидеться с кардиналом Мазарини и получить от него все дозволения, необходимые, чтобы осуществить его замыслы и добиться процветания острова.