Семен Лопато - Искушение и разгром

• Название: Искушение и разгром
• Автор: Семен Лопато
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90041-1

Настоящая женщина — это женщина, у которой есть что-то, за что можно простить все остальное. Именно с такой женщиной сталкивается герой романа, когда в конце 90-х ему приходится выполнять незаконное поручение на территории одной из стран СНГ, к которому по политическим соображениям невозможно привлечь спецслужбы. История аварийно упавшей крылатой ракеты, которую необходимо вернуть на Родину, опередив посланцев западных «партнеров», заставляет героя пройти через целую череду трагикомических обстоятельств, где техногенные загадки, эротика, убийства, побеги из заключения и потери друзей сплетаются в один причудливый клубок. Книга — как оборотень: в какой-то момент она почти превращается в шпионский детектив. Но в ней действуют живые люди, с их страстями, пороками, иллюзиями и убеждениями, многие из которых рушатся на сломе эпох, в том смертельно опасном водовороте, в котором закрутилось вместе глобальное и личное.

---

Сергей, опустив глаза, улыбнулся. Андрей, развеселившись, сделал успокаивающий жест рукой.

— Да нет, все нормально. Трудись спокойно, Лен, не отвлекайся. Все хорошо. Никаких ста сорока восьми миллионов нет. Это нас так, пугают.

Бухгалтер Лена, кажется обрадовавшаяся передышке, с облегчением откинулась к спинке стула.

— Вы, главное, меня не пугайте. Как я такую прибыль спрячу?

— Была бы прибыль, мы бы сами спрятали. Хоть под забором старой бани. Никто б сто лет не нашел, — окончательно придя в хорошее настроение, Андрей, чуть помедлив, почти по-дружески посмотрел на Сергея. — Ну так что, в министерство сейчас поедешь?

— Поеду. Морально я уже готов.

— Только морально?

— Да, этого маловато, ты прав. Надо бы что-то еще, — Сергей, поднявшись со стула, мельком посмотрел на Андрея. — Парабеллум у тебя с собой?

Андрей похлопал по карманам.

— К сожалению, забыл дома.

— Вот так всегда. — Сергей повернулся к Лене. — Как правильно сказал Андрей, сорока миллионами они с утра пугали. Бог знает, чем они будут пугать вечером. Не знаю, что с собой и взять.

Бухгалтер Лена, секундно отдыхая, с улыбкой смотрела на них.

— Люблю вас слушать, — сказала она. Она подумала. — Все-таки двух начальников лучше иметь, чем одного.

— Интересное замечание. — Андрей, улыбнувшись Лене, предупредительно тронул Сергея за плечо. — Пойдем, я тебя чуть провожу.

Они вышли в коридор.

С мгновенно изменившимся бесцветным выражением лица, словно никаких шуток только что не было, Андрей поднял глаза на Сергея.

— Если Сергачев будет звонить, что ему сказать?

Сергей усмехнулся:

— Людям его профессии стоит говорить только правду. Скажи, что из министерства я сразу к нему, как освобожусь. Не думаю, чтобы все это затянулось надолго.

— Ну, в общем, конечно. Если ложная тревога, то выяснится сразу. Такие случаи уже бывали, — Андрей задумчиво пожевал губами. — Либо неувязка, либо действительно, как Бакланов говорил, какая-то межотраслевая программа — расхищения бюджетных средств. — Он осторожно взглянул на Сергея. — В любом случае сразу ответа не давай. Хоть на день паузу возьми — может, успеем как-то сориентироваться. Скажи там, пару интегралов проверить нужно.

— И пару чисел в столбик умножить. Ладно, разберусь. Ты до скольких будешь?

— До трех. Потом уеду.

— До трех в любом случае позвоню.

— Ладушки. Ну тогда разбежались. Мне еще звонить должны.

— Давай.

Проводив взглядом Андрея и понаблюдав, как закрылась за ним черная дверь, Сергей секунду постоял посреди коридора. Больше его в институте ничего не удерживало. Машинально проверив в нагрудных карманах рубашки наличие пропуска и записной книжки, он направился в новое здание, к главной лестнице.

2

Привычно придержав тяжелую, с дребезжащим стеклом дверь, которая тем не менее гулко грохнула у него за спиной, Сергей вышел в институтский двор. Влажный ветер, светлые блики на изрезанном трещинами асфальте, два ряда припаркованных машин. Проход тем не менее был закрыт — посреди двора натужно ревели, пытаясь разъехаться, две огромные иномарки. Остановившись чуть в стороне, у чугунного забора, за ними наблюдали несколько упитанных молодых людей в разноцветных плащах и шарфах и столько же девиц, в одной из которых Сергей узнал известную с недавних времен эстрадную диву. Сергей усмехнулся. С тех пор как институтское начальство сдало два верхних этажа коммерческим радиостанциям, в холлах и лифтах института стали периодически встречаться невиданные здесь доселе люди. Пугая завсегдатаев, в лифтах поднимались диджеи с заплетенными косичками, долговязые, в блестках девицы с невыспавшимися лицами и прочие неожиданные личности, иногда совершенно немыслимого вида, вплоть до панков с трехцветными волосами. Шумно переговариваясь на манер американских туристов и, похоже, не слишком представляя себе, где именно они находятся, они поднимались на двадцатый этаж под остекленевшими взглядами институтских старожилов, помнивших недавние еще времена, когда охранники внизу у входа подолгу сверяли лицо каждого из входящих с фотографией на пропуске, а молодежи запрещалось приходить на работу в джинсах.

Протиснувшись между машинами, за рулем одной из которых, похоже, сидел ведущий популярной телепрограммы, Сергей вышел в тенистый переулок. До тоннеля под железнодорожным полотном, ведущего ко входу в метро, было рукой подать. Вспомнив, что ничего еще сегодня не ел, Сергей остановился у киоска, чтобы купить сникерс. Листья шелестели над головой, над домами сквозило белое небо. Сунув сникерс в карман, Сергей двинулся дальше, сбавив шаг. Был тихий весенний день, светлый и бессолнечный, с холодящей свежестью и белыми бликами взболтанной дождевой воды в лужах, навстречу, смеясь и переговариваясь, шли студентки геодезического института, ветер путал их волосы, трепал пальто и распахивал плащи, скользнув ниже, он блуждал по асфальту, перетаскивая с места на место прошлогодний сор и бумажки. Пройдя переулком, Сергей миновал темно-коричневое, еще дореволюционной постройки здание арматурного завода, впереди выстраивались два ряда ларьков, между ними бегали собаки. Еще издали, как всегда, при виде их тронутый каким-то странным чувством, Сергей невольно стал вглядываться, пытаясь выделить двух-трех из них, которых он видел и знал давно. Собак здесь было много, целая стая. Группами по пять-шесть они лежали на траве или перебегали с места на место, занятые какой-то своей, значительной и непонятной для непосвященных жизнью.

Все началось с полгода назад, когда среди ларьков, торговавших сигаретами, пивом и кексами в упаковке, вдруг развернулась красивая мясная лавка на колесиках, с которой торговали сардельками, ветчиной, рулетами и прочей пахнущей продукцией, разложенной за стеклом в железных лоханях. Первые собаки появились почти сразу, потом их стало больше, и вскоре как будто какая-то пружина стала раскручиваться здесь по своим собственным законам, которые уже ничто не могло отменить или остановить. Собаки бегали и ходили, озабоченно принюхиваясь друг к другу, между ними возникали какие-то отношения, вскоре суки заходили беременные, появились щенки, новый уклад и миропорядок образовались на этом пространстве сами собой, независимо ни от чьей воли, новая жизнь мгновенно складывалась здесь, со своими заботами, сложностями, правилами, серьезными и важными, так, как будто они всегда были и будут тоже всегда. И причиной всему была мясная лавка, случайно закатившаяся сюда, и которой при другом раскладе здесь запросто могло бы и не быть. Вся жизнь этих собак, значительная, многообразная, и, как им, наверно, казалось, вечная, — все это было из-за нее. Мясная лавка была их солнышком, дающим жизнь и тепло, убери ее отсюда, и солнце погаснет, и ненужной и лишней окажется вся пестрота жизни, вся важность и значительность отношений, сложившихся здесь. Хрупкость того, что составляет жизнь, самое ее основу, была здесь как на ладони, что-то беспокоящее и важное было во всем этом, и когда Сергею приходилось видеть по телевизору или читать об угасших доменных печах и остановившихся заводах, об опустевших и вымерших рабочих поселках, он всегда вспоминал этих собак. Ясно было, что мясная лавка когда-нибудь уйдет отсюда, и тогда все рухнет, и непонятно было, что делать тогда, разве что взять жизнь нескольких из этих собак на себя и принести костей из дома.

Бросив прощальный взгляд на черную, клоками линявшую шавку, которую он, кажется, знал, Сергей вошел в тоннель, ведущий ко входу в метро. Зная по опыту, что лучшее средство избавиться от тянущих сердце ощущений — это прочитать газету, он купил свежие «Известия» и «Комсомолец». На чтении второго абзаца экономической рубрики все его сентиментальные настроения надежно затянулись. Проехав одну остановку на метро и выбросив на выходе обе газеты в урну, Сергей вышел на широкую центральную улицу. До министерства было недалеко. Миновав несколько старинных реставрируемых зданий в лесах, с деревянными заборами и щитами, возвещавшими, какому банку каждое из них принадлежит, он съел сникерс, прошел мимо нового здания «Макдональдса» и наконец приблизился к цели своего путешествия — грозно-серому, имперской архитектуры зданию, сложенному из неотесанных гранитных глыб. Зайдя в один из боковых подъездов и оформив пропуск, он вернулся к главному входу и, оттянув на себя дверь, за рукоятку которой, как за двуручный меч, можно было браться только двумя руками, по широким ступеням поднялся в огромный зеркальный вестибюль.

В высоком, без окон зале было немноголюдно. Охранники и несколько посетителей, ждавших, когда к ним спустятся, смотрели сериал «Умная и красивая». Отдав пропуск вахтеру, сидевшему за столом, и пройдя в спрятавшуюся в углу зала неприметную двустворчатую дверь, он оказался на маленькой, по контрасту узкой площадке с ведущей вверх лестницей. На старом, но ухоженном лифте он поднялся на шестой этаж. Узкие, с высокими потолками коридоры, ковровые дорожки, густо насаженные двери, на каждой из которых была табличка с указанием должности и фамилии. После недавней реорганизации и сокращения штатов число сотрудников министерства в полном соответствии с законом Паркинсона увеличилось в полтора раза, и теперь даже крупному начальству приходилось ютиться в небольших кабинетах. Свернув за угол, Сергей оказался у апартаментов Червенева. Маленькая комнатка для секретарши была пуста, дверь в кабинет открыта. Там тоже никого не было. Судя по свежести окурков в пепельнице и валявшемуся в кресле кейсу, хозяин был где-то в здании. Выйдя из кабинета, Сергей секунду постоял под жужжащей лампой дневного света. Ситуация была неопределенной. Червенев мог вернуться через пятнадцать минут, а мог и через два часа. Делать, впрочем, было нечего. В любом случае Червенева следовало дожидаться. Сунув руки в карманы, Сергей неспешно двинулся вдоль коридора.