Мэри Кайе - В тени луны. Том 1

• Название: В тени луны. Том 1
• Автор: Мэри Кайе
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-330-1

Роман написан в лучших традициях английской романтическо-приключенческой прозы. Действие романа происходит в Индии в середине XIX века. Девушка Винтер из знатной семьи в возрасте 12 лет помолвлена с Верховным комиссаром Индии лордом Бартоном. Когда она достигает совершеннолетия, Бартон посылает за ней своего помощника Алекса Рэнделла. Алекс пытается отговорить девушку от брака с грубым и развратным Бартоном, но она все же отправляется в Индию. Там ее поджидает масса опасностей, в канун ее прибытия разгорается восстание сипаев. Алекс и Винтер оказываются вовлеченными в самую гущу восстания с его кровавыми оргиями и разрушениями, повсюду их подстерегают опасности, и только пройдя через разлуку и страдания они смогут соединить свои судьбы.

---

Винтер повернулась и медленно пошла к двери своей комнаты. Ее широкие юбки мягко шуршали по пыльному каменному полу веранды.

«Я тоже из Оуда, — подумала она, — и тоже возвращаюсь домой».

Эта мысль воодушевила ее. Она обернулась и подала руку Карлиону, идущему за ней, поблагодарила его за помощь и компанию и пожелала ему спокойной ночи.

Карлион взял ее руку, но не отпустил. Он держал ее, сильно сжимая лихорадочно горячими пальцами, медленно поднимая к своим губам. Затем он поцеловал ее.

Это не был легкий галантный жест. Это был жадный страстный поцелуй, похожий на тот, каким он поцеловал ее однажды раньше, и который все дальнейшие события — нервный шок от известия, принесенного мистером Кэрролом, предательство Алекса, ее неистовое желание убежать к Конвею, — отбросили на задворки ее памяти. Она попыталась выдернуть руку, но он держал ее крепко, целуя снова и снова, впиваясь своим горячим, жадным поцелуем в ее прохладные губы. А когда он в конце концов поднял голову и посмотрел на нее, его глаза не были больше холодны. Они были столь же жаркими и ненасытными, как и его губы.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, тяжело и прерывисто дыша. Щеки его заливал румянец, а глаза горели лихорадочным возбуждением, непонятным Винтер, и вместе с тем настолько сильным, что она содрогнулась всем телом и похолодела от охватившего ее первобытного страха, смутно понимая, что страсть, которую она разбудила, была уже ему неподвластна.

Она почувствовала отвращение и ярость, когда он поцеловал ее в гостиной Эбатнотов. Но страшно ей не было. Ей не пришло в голову пугаться, потому что это произошло среди бела дня, и повсюду было множество людей, которых она в случае чего могла позвать на помощь. Но теперь ей было по-настоящему страшно. Так страшно, что она на мгновение ощутила физическую боль от ощущения, которое затрепетало у нее где-то в желудке и разом высушило во рту. Наконец Карлион отпустил ее руку, и она быстро кинулась в открытую дверь своей комнаты.

Захлопнув за собой дверь, она налегла на нее всей тяжестью своего тела, в ужасе от мысли, что он может за ней последовать. Сердце бешено колотилось, зубы стучали, словно от холода. Когда же дрожащими руками она принялась искать задвижку, чтобы запереть дверь изнутри, она обнаружила только лишь пустую уключину. Задвижки на месте не оказалось.

Отсутствие задвижки вызвало в ней вторую волну болезненного ужаса. Она пробежала через всю комнату, спотыкаясь о корявые циновки, и зажгла масляную лампу, стоявшую на маленьком столике рядом с ее кроватью. Руки девушки тряслись, и ее широкий кринолин отбрасывал огромные, дрожащие тени на стены, когда она наклонилась, чтобы осмотреть то место, где должна была быть задвижка. Неровное пламя лампы ясно высвечивало те места, где были скобы, ее державшие. Так же ей стало ясно, что их убрали недавно…

Она смотрела на свое открытие несколько секунд, не в силах сдвинуться с места, болезненно размышляя про себя, сколько Карлион заплатил этому продажному носильщику из Калькутты за то, чтобы он убрал задвижку, и что этот человек подумал, получив такое распоряжение? Но столь явное доказательство его намерений неожиданно подтолкнуло ее к решительным действиям. Теперь она столкнулась не с абстрактным, а самым, что ни на есть конкретным злом. Выход был только один: ей следовало немедленно бежать. Во дворе есть лошади… Она может выйти через ванную комнату, затем через черный ход в конюшни. Там она сможет оседлать лошадь и ускакать на ней. Но она должна действовать быстро, потому что в любой момент дверь может отвориться, а ей нечего было и думать тягаться силой с Карлионом.

Винтер сняла с себя пышные верхние юбки в оборках, годные лишь для коротких прогулок в карете, и отвязала кринолин. Он шумно упал на пол. Она перешагнула через него, схватила дорожную сумку… чемодан придется оставить. Времени переодеваться не было, но без кринолина она сможет скакать верхом.

Внутренняя дверь ванной была заперта, ключа не было.

Паника охватила ее снова, но она поборола ее. Она выйдет через дверь на веранде. Другого пути нет, и ей казалось невозможным, что Карлион будет поджидать ее снаружи. Он будет оставаться в своей комнате до тех пор, пока не уедет индусская дама, а слуги в бунгало не отправятся спать. Он вряд ли предполагает, что она сбежит, ведь ей некуда бежать.

Эта мысль, пришедшая ей в голову, заставила ее остановиться. Ей, действительно, было некуда бежать. Дорога назад в Дели была перекрыта разлившимся бродом, а если она продолжит двигаться вперед, то не далеко сможет от него уйти. Вскоре он обнаружит, что она сбежала и отправится за ней в погоню. Ужаснувшая безнадежность положения сдавила горло. Она снова привалилась к двери спальни, дрожащая и ослабевшая.

Звук голосов и случайный смех донеслись до нее снаружи, и ее ухо различило позвякивание колокольчика, говорившее о том, что один из волов замотал головой. Другие путешественники, видимо, собирались уезжать. Ну, разумеется! Она попросит помощи у леди из Оуда. Конечно эта женщина не откажется помочь ей!

Винтер осторожно отворила дверь на веранду. Скрипнули петли, но веранда оказалась пуста. Огни факелов, масляных ламп и говорливая группа слуг окружала рут, а квадратное пятно света из окна дальней комнаты говорило о том, что индуска еще не ушла оттуда.

Винтер приподняла одной рукой свою длинную волочившуюся юбку, в другую взяла дорожную сумку, и побежала по озаренной лунным светом веранде.

Дверь не была заперта, она могла слышать доносившиеся из-за нее женские голоса. Глубоко вздохнув, она толкнула ее и вошла внутрь.

В комнате находились три женщины. Молодая и удивительно красивая женщина была одета в шелковую тунику и мусульманские штаны-шальвары замужней дамы. Две других, постарше, очевидно были ее служанками. Молодая женщина тихо вскрикнула от неожиданности при появлении в ее комнате незнакомки.

Винтер приложила палец к губам, призывая ее к молчанию, и заговорила мягким шепотом, объясняя, что она не стеснит их, если они окажутся так добры и возьмут ее с собой. Индийская девушка, которая не могла быть намного старше, чем Винтер, выслушала ее с широко раскрытыми от удивления глазами, и когда та закончила, захлопала в ладоши, как дитя.

— Но это же просто удивительно! — Она обернулась к служанке: — Разве это не удивительно? Услышать, что ферингхи говорит как одна из нас? Кто ты? Как твое имя?

— Винтер. Винтер де Баллестерос. Если Бегум Шагиба будет так добра…

— Что? Что ты сказала? — резко переспросила девушка. Она схватила масляную лампу, поднялась с пола и поднесла ее ближе к лицу Винтер.

Винтер сощурилась от яркого света, а девушка молча разглядывала ее, перемещая лампу так, чтобы свет от нее падал сперва на одну, а затем на другую половину лица Винтер. Отсветы пламени заиграли на ее черных кудрях.

— Так и есть! Точно! — сказала девушка. — Аллах Керимаст! Точно! Маленькая сестрица, разве ты не узнаешь меня?

— Я… не думаю… — тихо начала смущенная Винтер.

— Амира! Неужели ты не помнишь Амиру? Неужели ты забыла Гулаб-Махал и мою мать, Хуаниту Бегам, и сказки, которые нам рассказывали няни на крыше?

Старая служанка вдруг вытянула вперед руки с тихим возгласом.

— Айе! Айе! Это Чота Моти! Это Зобейда Баба, которую я нянчила малышкой!

Глаза Винтер расширились так, что стали похожи на темные озера на ее белом лице. Она посмотрела на старую женщину, а затем перевела взгляд на девушку, называвшую себя Амирой.

— Анн-Мари! — из глаз Винтер мгновенно брызнули слезы, и голос превратился в дрожащий шепот: — Анн-Мари!

Затем, довольно неожиданно, они оказались в объятиях друг друга, смеясь и плача, расходясь в стороны, чтобы посмотреть друг на друга, и обнимаясь снова.

Мягкий шелк, запах сандалового дерева, розовое масло, по-восточному неправильные гласные… Ощущения, звуки и запахи ее родного дома…

Внезапно сумятица, донесшаяся из-за двери, вернула Винтер назад к реальности, и она, разом отпрянув от своей подруги, стала прислушиваться, с явной тревогой на лице.

— Быстрей, Анн-Мари, быстрей! Возьми меня с собой. Если он обнаружит, что я ушла…

— Ш-ш! Ш-ш-ш! — прошептала Амира, дочь Хуаниты. — Сейчас мы уедем. Там во дворе мои слуги, и они тебя защитят.

— Нет! — поспешно сказала Винтер. — Драки быть не должно. У него есть пистолеты. Давай лучше побыстрее уедем, пока он еще не обнаружил, что в комнате меня нет.

— Как пожелаешь, — сказала Амира. — А по дороге ты мне расскажешь, кто этот ферингхи, который так тебя напугал. Может быть, ты убегаешь от своего мужа?

— Нет, это один человек, который… Анн-Мари, я не могу вот так туда выйти. Там огни, и слуги увидят, как я уезжаю. Нельзя ли подогнать рут поближе?

Амира засмеялась.