Шломо Вульф - Шаг в сторону

• Название: Шаг в сторону
• Автор: Шломо Вульф
• Жанр: Русская классическая проза

---

На экранах началось торжество компьютерной графики, сделанной специалистами с моих слов. Шагающие трактора, не знающие технических ограничений по тяге и пробуксовки на любых почвах, способные двигаться в автоматическом режиме по прямой линии и совершать запрограммированные маневры с точностью до сантиметра, вспахивали плугами с разравниванием сразу же огромными боронами целинные пространства, компенсируя малую скорость обширными навесными приспособлениями. На фоне дождей и распутицы, когда колесная техника покорно ждала "погоды", шагающий комбайн с цикличностью станка курсировал по полям, скашивал, высушивал, молотил, ссыпал готовые продукты в контейнеры шагающих грузовых машин, строго по программе подходивших к заполненным комбайнам. Грузовики шагали по раскисшим полям к дорогам, перегружали контейнеры на обычные скоростные электромобили, принимали с дороги пустые контейнеры и возвращались к комбайнам по командам компьютера. На поле не было ни одного человека. Процесс управлялся из пульта за переделами угодий.

Путаясь от волнения, не веря чуду своего понимания иврита и умения на нем говорить, я отвечал на доброжелательно деловые вопросы коллег, еще более не веря, что такое обсуждение вообще возможно. Я привык к амбициям вместо логики, идиотски намеренной слепоте завистников и конкурентов в оппортунизме любой чужой идее. На подобные совещания люди приходили с таким собственным мнением, что любые аргументы докладчика не имели смысла. Если же к этому добавить патологическую экспансивность и недержании речи коллег, то любая дискуссия не имела ни малейшего практического смысла.

Тут же, судя по всему, издавна сложились совсем иные человеческие отношения, которые только и могут считаться естественными для лиц, заинтересованных в техническом прогрессе. Я до сих пор просто не был знаком с положительным пониманием термина "ничто человеческое"... Новые коллеги искренне удивлялись и переглядывались, когда я настораживался от их вопросов. Им было невдомек, как можно вопрос по существу воспринимать, как намеренное запутывание, что при деловом обсуждении любое замечание может содержать только подвох.

Ничего подобного не было на этом совещании. До меня, наконец, дошло, что евреи здесь давно осознали: в доставшемся им хрупкоммире можно выжить только при нормальных производственных и социальных отношениях...

Тут веками культивировался примат дела перед амбициями, жизненно необходимый любой островной республике, окруженной диким миром.

4.

...А что это за мир, где начало складываться иудейское общество, я понял, когда Толя-Натан с представителем Министерства внешнего мира Ури пересекли на моей шагайке границу республики. Это был частокол мачт, уходящих до горизонта в обе стороны, возвышаясь над самыми высокими деревьями.

Мы с Бени наблюдали опытный рейс по видео.

"Мачты индуцируют разноообразные излучения между собой и на километры ввысь, - пояснял Ури. - Через это поле ничто живое проникнуть не может. Даже насекомые, даже бактерии. При любом ветре, ливне, дыме от пожаров в диком мире. Излучения нам заменяют ваши пушки и пулеметы. До постройки этого забора треть нашего населения служила в пограничных силах." "А разве ваши враги не совершенствуют свои методы проникновения в Иудею?" "Человеко-обезьяны? Да, они не сразу смирились с нашей непроницаемостью" "А остальные звери?" "Они эволюционируют естественным путем - веками, не поспевая за нашими технологиями. Последние десятилетия у нас проблем не было." "А если вы сюда примете... кого-то из людей?.." "Если это и произойдет, то ни при каких обстоятельствах речь не пойдет об иммиграции, о приращении населения Иудеи. Мы все жесткие изоляционисты. Хватит! Пожили среди гоев." "Гоев? Вроде меня и моего народа?" "Не обижайся. Твоя Сибирь тоже не была бы в восторге от инфильтрации китайцев или талибов, не так ли? И ты сам, Натан, имел счастье оценить достоинства дружбы народов."

"Мой отец говорил, что как раз дружба народов, а не их разделение границами и этническая вражда позволила Советскому Союзу выстоять в смертельной схватке с общим врагом. Те же чеченцы, которых я "полюбил" за годы моей неестественной кровавой биографии, воевали тогда рядом с русскими и евреями, хотя фашисты провозгласили своими смертными врагами только последних."

"У нас своя биография! Мы выстрадали Иудею не для того, чтобы делиться ею с кем бы то ни было. В то же время мы готовы помочь тем из евреев параллельного мира, которым будет отказано в приюте гоями, если Израиль будет потерян окончательно. Но эти люди будут поселены вот здесь, рядом. Пусть строят свою собственную страну и назовут ее Израилем. В конце концов, в нашей общей с ними истории сосуществовали некогда рядом Израиль и Иудея. И - не особенно помогали или мешали друг другу. Мы будем прирезать к освоенному людьми доледниковому миру участок за участком, по мере заселения их израильтянами, перемещая новый забор от хищников вглубь дикого мира. Но не разбавляя Иудею израильтянами. Им придется заново выстраивать свою страну. Выстрадать ее. Ни один народ не способен оценить землю, выстраданную и обустроенную для него другими!" "Взаимоотношения Марка и Израиля?" "Не исключено... Хотя я об этом до твоего замечания не подумал..." "То есть для вас самих соплеменники-израильтяне будут считаться такими же хищниками? Каждый из них, кто попробует пересечь этот забор..." "Так действуют нормальные патриоты любой страны. Никто не заставлял самих израильтян вести себя иначе, допуская инфильтрацию в свою страну кого-попало... Надо было и им не оглядываться, что скажут в какой-нибудь стране внешнего мира по поводу каждого инцидента на их границе со своим диким миром. Потому они и теряют сейчас собственную страну. Можно быть либо независимыми, либо "гуманными". Третьего не дано. Разумные евреи нас поймут."

"Никогда! Никогда бедный и бедствующий не простит богатого и благополучного. Только по этой причине и возник арабо-израильский конфликт. Им и не пахло, пока евреи в Палестине не стали жить много лучше окружающих арабов. Те тут же начали просачиваться в Израиль. Как вооруженные чеченцы в Россию. А там..." "Вот вы сами и ответили на свой же вопрос, Натан. Тот факт, что по обе стороны забора будут евреи - аргумент только для сионистов. Мы же - изоляционисты. Для нас нарушитель нашей границы не имеет ни пола, ни возраста, ни национальности. При должном порядке, трудолюбии, да еще и при нашей бескорыстной помощи в экономике и в защите от дикого мира, в новом Израиле за несколько лет будет немногим хуже, чем в Иудее. И уж тем более лучше, чем в захваченной арабами Палестине."

"Тем более, что внешне я не замечаю особых различий. Та же роскошная растительность, благодатнейший край. И за четыре часа шагания по дикому миру ни одного агрессивного живого существа."

"Благодарите Всевышнего, что мы за бронированным стеклом кабины, адони. В диком мире действует закон скрытного выслеживания добычи с последующим внезапным и неотвратимым нападением. Особенно это свойственно удивительно коварным приматам. Ага, вот и они..."

Вылетевший из густых кустов огромный камень, привязанный к палке,с трескомразлетелся, ударившись в бронестекло. Русло реки, где шла шагайка, стремительно пересекла серая мохнатая тень. Она отмахнулась длинной рукой и послала в сторону людей второй камень, который попал бы Толе точно в лоб.

"У них есть... более современное оружие?"

"Было, пока их пытались приручить. Уже лет тридцать, как нового оружия им добыть не удалось, а старое осталось без боеприпасов. Потому, - улыбнулся Ури, -что у нас, в отличие от израильтян, совершенно исключен компромиссный подход к врагам, тем более подкуп и нелегальная продажа им оружия. Иная ментальность, как ты понял." "Ты меня перепутал с Мариком, Ури. Я не очень сведущ в израильских реалиях. Впрочем, то, о чем ты говоришь, я годами наблюдал на Кавказе, где нас били в основном нашим оружием... Непонятно другое. Почему над диким миром не летают вертолеты?" "Летают. Но только на большей высоте." "А что им грозит на малой?"

"Увидишь..."

Вокруг медленно уплывали назад густые мощные заросли, шевелящиеся не то от ветра, не то от затаившихся врагов. Светлое облачное небо над долиной реки пересекали крупные и мелкие птицы. Одна из них вдруг стала стремительно вырастать на глазах и исчезла из поля зрения из кабины. Толя тут же бросился к окуляру перископа, но объектив безотказного дотоле прибора словно ослеп.

"Что это... Ури?"

"Крак сожрал нок мачты вместе с объективом перископа, - спокойно пояснил Ури. - Я его загасил, но поздно. Запасной выдвигай ненадолго. Краки никогда не атакуют в одиночку. А вот и второй..."

О кабину билась крыльями пятиметрового размаха красно-коричневая птица, распластав по бронестеклу циклопические лапы с когтями и яростно колотя в него полуметровым клювом, не сводя горящих злобой глаз с людей за непонятной преградой. Ури плавно провел нависающим над окном стволом лучевой пушки. Крак забился, разбрасывая перья словно осенние листья, и рухнул под ноги шагайки. Толя с трудом перевел дух.