Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

• Название: Воин тумана (Воин - 1)
• Автор: Джин Вулф
• Жанр: Научная Фантастика

---

Если я был разбужен лунным светом, то моих соседей разбудило солнце; люди сонно потягивались, зевали и изумленно озирались. Я снова побрел по воде к берегу, жалея о том, что так долго любовался девой с луком в руке, а не искал, чем бы укрыть ту женщину, что провела со мною ночь. Она все еще спала, и я бросил в озеро разбитый кувшин из-под вина, что лежал с нею рядом. Чуть поодаль я обнаружил свиток и хитон, а также меч и латы; все это явно принадлежало мне, и я укрыл женщину своим хитоном.

Мой сосед, мрачноватого вида человек лет сорока, спросил, не соотечественники ли мы с ним, а когда я ответил отрицательно, удивился:

- Но ты же вроде бы не варвар? И говоришь как мы.

Он тоже был нагим, однако на голове у него красовались не бинты, а венок из плюща; в руках он держал легкий сосновый посох, увенчанный сосновой шишкой (*29).

- Твоя речь мне действительно понятна, - ответствовал я, - но я не могу объяснить, откуда знаю этот язык. Я... в данный момент я здесь. Это единственное, в чем я уверен.

Девочка, которая давно прислушивалась к нашей беседе, пояснила:

- Латро ничего не помнит, жрец. Он мой господин.

- Так, так! - Жрец кивнул, как бы в подтверждение собственных мыслей. Со многими случается нечто подобное. Бог Из Дерева (*30) начисто промывает мозги, так что ты, парень, ни в чем не виноват.

- По-моему, твой бог тут ни при чем, - с важным видом возразила жрецу девочка. - Латро лишила памяти Великая Мать богов. А может, Мать-Земля или Хозяйка свиней.

- Все это одна и та же богиня, милая, - ласково сказал ей жрец. Подойди сюда, сядь. Ты уже достаточно выросла, чтобы кое-что понимать.

Он уселся на траву, Ио села напротив, а я - с нею рядом.

- Судя по твоему выговору, ты родом из семивратных Фив, верно?

Она кивнула.

- Тогда вспомни человека, которого, должно быть, не раз видела в родном городе. Ну, скажем, гончара, что делает разные горшки. Он также является отцом девочки, вроде тебя, мужем женщины, какой ты станешь, когда вырастешь, и сыном другой женщины. Но если случится война, гончар надевает шлем, берет в руки тяжелый щит и копье и становится гоплитом (*31). А теперь ответь: кто же он такой? Воин, сын, муж, отец или просто гончар?

- Все вместе, - сказала девочка.

- Ну как же ты станешь обращаться к нему? Если, предположим, не будешь знать его имени?

Девочка молчала.

- Ты обратишься к нему, как полагается в той ситуации, в какой вы оба в данный момент оказались, и в зависимости от того, что в данный момент тебе от него нужно, не так ли? Если ты встретишь его на плацу, то окликнешь его: "О воин!"; если в лавке - спросишь: "Горшечник, сколько стоит вон то блюдо?" То же самое и с богами, милая; их у нас, конечно, много, однако все же не так много, как считают некоторые невежественные люди. То же самое и с твоей богиней, которую ты назвала Хозяйкой свиней. Когда мы хотим, чтобы она благословила наши поля, мы называем ее богиней Зерна. Но когда мы представляем ее прародительницей всего сущего на земле: деревьев и ячменя, диких зверей и домашнего скота - то именуем Великой Матерью богов.

- По-моему, богам самим следовало бы называть людям свои имена, сказала девочка.

- У них много имен. Именно этому, в частности, я и хотел бы научить тебя, вот только успею ли? Если бы тебе пришлось побывать в Речной Стране, как мне когда-то, ты бы и там обнаружила Великую Мать богов, хотя египтяне называют ее совсем иным именем. Боги или богини должны иметь имена, подходящие для языка каждого народа.

- А поэт говорил, что твой бог - это прекрасный юноша, - сообщила Ио.

- Ну вот тебе и еще один пример! - Жрец улыбнулся. - Тот поэт, которого ты имеешь в виду, называл его Юным богом и имел полное на это право. А я всего несколько минут назад назвал его богом Из Дерева, что тоже справедливо... Ото! Вот это да!

Я обернулся: к нам приближался человек, черный как ночь. Он, как и мы сами, был совершенно обнажен, однако в руке держал копье с крученым раздвоенным рогом на конце.

- Как я не раз утверждал в беседе с менадами (*32) и сатирами из его свиты, такое действо, как вчера, сближает бога с людьми. И вот вам пожалуйста - доказательство, почти чудо! Подойди и сядь с нами рядом, друг мой.

Черный человек присел на корточки и знаками показал, что хочет пить.

- Он хочет еще вина, - сказала девочка.

- Он что же, не говорит на нашем языке?

- По-моему, он нас понимает, но только сам никогда ничего не говорит. Может, кто-нибудь посмеялся над ним, когда он попробовал, да неудачно?

Жрец снова улыбнулся.

- Ты мудра не по годам, детка. Друг мой, вина у нас, к сожалению, больше нет. Все, что было, выпили вчера в честь нашего бога или разлили во время либатий (*33). Сегодня, если хочешь пить, придется пить воду. - Жрец сперва показал, как льют из горсти на землю вино, а потом кивнул в сторону озера.

Чернокожий явно все понял, однако с места не двинулся.

- Так что я хотел сказать? - продолжал жрец, оборачиваясь к Ио. - Когда непостижимые боги явили нам нашего чернокожего друга, то, видимо, хотели пояснить, почему наш бог Из Дерева носит еще одно имя: царь Нисы (*34). А кто-нибудь из вас знает, где находится Ниса?

Мы с Ио не знали.

- Это страна чернокожих людей, расположенная на южной границе с Речной Страной, выше по течению Великой реки. Наш бог был зачат, когда Громовержец во время своих странствий приметил некую принцессу Семелу (*35), дочь правителя дивных Фив семивратных. Да, в те дни у нас был еще свой царь... - Жрец помолчал и откашлялся. - Громовержец тоже притворился обычным земным царем и посетил дворец отца Семелы в качестве высокого гостя. Ему удалось завоевать ее любовь, хотя они и не сочетались браком. Ио печально покачала головой, а жрец продолжал: - Увы, жена Громовержца Телейя [Гера] узнала об этом. Кое-кто говорит, между прочим, что Телейя одно из имен богини, как и Мать-Земля, как и Великая Мать богов; однако, по-моему, это заблуждение. Впрочем, не важно. Так вот, Телейя, превратившись в скромную старушку, нанялась в няньки к принцессе Семеле. "Твой возлюбленный куда более высокого происхождения, чем земные цари, заявила она своей воспитаннице. - Заставь же его открыть свою тайну!.."

К нам вдруг приблизился какой-то человек весьма привлекательной наружности; он был чуть помоложе жреца. С ним была красивая темноволосая женщина с голубыми, точно фиалки, глазами. Мужчина спросил меня:

- Ты, верно, не помнишь меня, Латро?

- Нет, не помню, - ответил я.

- Этого я и боялся. Я Пиндар, твой друг. Эта малышка, - он кивнул в сторону девочки, - твоя рабыня, Ио. А это... э... как бы это сказать?..

- Меня зовут Гилаейра (*36), - опередила его молодая женщина. Только теперь я сумел оторвать взгляд от ее фиалковых очей и заметил, что она старается незаметно прикрыть обнаженную грудь. - Во время вакханалий не принято называть друг друга по имени. А теперь можно. Ты ведь помнишь меня, да", Латро?

- Я знаю, что мы спали с тобою рядом и я прикрыл тебя хитоном, когда проснулся, - сказал я.

- Память у него отняла Великая Мать богов, - пояснил Пиндар. - Он очень быстро все забывает.

- Как это ужасно, должно быть! - воскликнула Гилаейра, и все же я видел: втайне она довольна, что я, видимо, уже не помню, чем мы занимались прошлой ночью и что выделывали.

Жрец между тем продолжал свой урок, и я услышал, как он говорит Ио:

- ...и дал новорожденному богу облик мальчика.

Ио, должно быть, предпочитала слушать нас; во всяком случае, она быстро обернулась и шепотом пояснила Гилаейре:

- Ничего, Латро все записывает, чтобы не забыть. - Потом сказала мне: Господин мой, вчера ты долго сидел и писал, а потом к тебе подошла эта женщина, и ты сразу скатал свой свиток.

- ...Однако Телейя, царица богов, - вещал между тем жрец, - сразу раскусила ее хитрость. Из благовонных трав и меда она приготовила угощение, которым сманила мальчика и в итоге привела его на остров Наксос, где верный страж ждал приказов от ее дочери, хозяйки Афин... (*37)

Уже успели проснуться и встать последние из спавших вокруг участников вакханалии; многие выглядели совершенно измученными и больными, точно воины после тяжкого поражения в битве, - по-моему, я много видел подобных воинов когда-то. Я напряг память, однако перед моим мысленным взором возник лишь какой-то мертвый человек на обочине дороги, потом другой, живой и с курчавой бородой, и он набрасывал на лошадь попону прямо поверх седла...

Чернокожий, которому явно наскучил рассказ жреца (и, видимо, он не слишком хорошо понимал его речь), пошел к озеру напиться. Вернувшись, он стал знаками призывать меня к себе.

Указывая на Пиндара, Гилаейра шепнула мне:

- Он сказал, что эта девочка - твоя рабыня. А сам ты что, раб этого чернокожего? - Поскольку я не отвечал, она пояснила: - Но ведь раб не может владеть другим рабом; даже если он его купит, этот раб тоже будет принадлежать его господину.

- Не знаю, кто он, - ответил я, - но чувствую, что это мой друг.

- Было бы невежливо с нашей стороны прямо сейчас встать и уйти, тихонько заметил Пиндар. - Ведь твоей юной рабыне рассказывают о важных вещах. Уйдем чуть позже; нам все равно нужно еще где-то позавтракать.