Александръ Дунаенко - На снегу розовый свет...

• Название: На снегу розовый свет...
• Автор: Александръ Дунаенко
• Издательство: Средне-уральское книжное издательство
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2006
• ISBN: 5-729-0894-9

Немного грустная, лиричная, разбавленная иронией, проза Александра Дунаенко посвящена вечной теме. Его рассказы — о любви и других чувствах, не поддающихся точному определению, но связывающих мужчину и женщину иногда на всю жизнь, а иногда лишь на миг.

---

Аляпкина руками раскрыла, раздвинула себя внизу и слегка наделась, присела мокрыми, обляпанными семенем губами, на глянцевую головку растревоженной кобры. Качнулась несколько раз, так, что теперь от счастья глаза закатились у Гурия Львовича и медленно, с опаской, со стоном во всю его длину или высоту, опустилась до основания, и вся змея благополучно в ней скрылась.

У них у обоих уже не было сил заниматься любовью. И поэтому Аляпкина, оставляя внутри себя напряжённого Гурия Львовича, наклонилась, прилегла, прижалась голыми грудями к его груди, и опять неверному мужу сделалось хорошо. Так, как не случалось никогда раньше.

Уже в сумерках им захотелось есть, они вспомнили о еде. Со смехом стали искать пожалованные им бандитские шашлыки. Полузасыпанные песком, разбросанные вокруг шампуры с кусками мяса показались невиданным деликатесом. Гурий Львович подсовывал своей подруге лучшие куски, сдувая и отряхивая с них песчинки. Открыли и водку, и отпили по глотку прямо из горлышка…

* * * *

С того жутко–памятного дня в семейной жизни Гурия Львовича произошёл радикальный надлом.

Во–первых, по возвращении из поездки, Гурий Львович пошёл мыться в ванную, и жена, Снежана Игнатьевна, как обычно, зашла помыть ему спинку. Намылив мочалку, она было уже и принялась за это рутинное занятие, как вдруг… Вообще, Снежана Игнатьевна все двадцать лет совместной жизни с мужчиной Гурием Львовичем, старалась избегать смотреть туда. О детородном предмете супруга она имела мысленное представление. Нет, ну конечно, обстоятельства иногда всё–таки ставили её в ситуацию, когда жизненная правда представала перед ней в своей вопиющей наготе. Куда от этого убежишь, если уж выходишь замуж, но сеансы эти носили вынужденный, если не сказать — подневольный характер и ничего, кроме неприятного осадка в чистом сердце Снежаны Игнатьевны, не оставляли. Говорить же о том, что она, например, как иные извращенки, хотела бы вывесить в спальне портрет мужниной гениталии во весь рост — такого не могло случиться с ней, нормальной советской учительницей, и под расстрелом.

И вот, значит, занесла Снежана Игнатьевна руку с намыленной мочалкой над спиной Гурия Львовича — и — чуть мочалку не выронила. Сдавленно вскрикнула остановившимся лицом: — Гуря, откуда у тебя это такое?

А дело в том, что, как у Гурия Львовича в тот день член вырос, так больше в прежнее, общечеловеческое своё состояние, и не вернулся. И — Не знаю, — честно ответил супруге Гурий Львович, — и стыдливо потупил глаза. А в ванной у него между ног (которые, между прочим, какой были обыкновенной длины, такой и остались) — в ванной между его ног колыхался в мыльной воде член, как минимум, кавказской национальности, а то и вовсе от какого–нибудь Луция, которого, за величину совокупительного органа, назвали Золотым Ослом.

Орган Гурия Львовича, помимо воли хозяина, почувствовав на себе изумлённый взгляд Снежаны Игнатьевны, благодарно на это отреагировал: зашевелился и стал выползать из ванны, толстея и поворачивая вправо и влево любознательную головку. Всё это выглядело бессовестно и нагло. К собственному ужасу, впервые за все годы кристальной и непорочной половой жизни, в голове Снежаны Игнатьевны мелькнуло, и даже на пару секунд задержалось, ослепив, ненормативное слово «Хуй!!!». Снежана Игнатьевна с отвращением швырнула в воду мочалку и с криком: — Фу! Какая гадость! — вылетела из ванной.

Гурий Львович был огорчён лишь отчасти. Его не удивило поведение Снежаны Игнатьевны. Внутренний голос подсказывал, что теперь перед Гурием Львовичем все дороги открыты, все пути. И любая красотка теперь ему по плечу.

Уже на другой день он подкараулил Аляпкину по дороге в клуб и без особого труда уговорил её заглянуть с ним в пустующую баню, которая работала только по пятницам и в субботу. И Аляпкина даже не спросила, зачем, только на пути к бане всё твердила: «Да ну, неудобно, а вдруг кто увидит…». После пятого свидания ей уже было всё равно, где, на чём и как. Вот сказал бы ей Гурий Львович, чтобы средь бела дня встала Аляпкина перед конторой на четвереньки раком и ждала его, запрокинув на голову свою цветную юбку — так на минуту не задумалась бы! Встала бы ещё с утра. Наверное, это была любовь. Что без денег делает тебя богатым.

Встала бы перед конторой Снежана Игнатьевна? Ни–ког–да! Скорее бы она отрубила голову Гурию Львовичу, а с ним заодно и его безобразный член.

Из–за таких вот мелочей и распадаются самые крепкие советские семьи.

И Гурий Львович ушёл к дуре Аляпкиной. Нонсенс. Восемь классов образования. В словаре двести слов, из которых половина матерных. У новоявленных любовников не было ничего общего. Кроме, как выяснилось, удивительной сексуальной совместимости. А гармоничные половые отношения очень быстро приводят партнёров к общему знаменателю. Конечно, это не означает, что умный делается тупее, а глупый — умнее. Просто хорошая постель заставляет людей забывать об интеллектуальных различиях, о цвете кожи и даже о том, что один из них минуту назад знал только китайский язык, а другой — немецкий.

Но во внезапном счастье Гурия Львовича оказался замешан ещё и его половой член, выросший до чудесных размеров. На радость, или на горе, но член нашего биолога оказался физиологически совместим только с Аляпкиной. Ведь, как мы уже упоминали, среди сорокалетних мужиков на пятьсот вёрст в округе не было ему равных, таких, с кем бы не захотела завести хотя бы мимолётную интрижку хорошенькая женщина. И не дура. И были поводы для искушений. Но, до памятного своего грехопадения, Гурий Львович и никакой подобной мысли не допускал. А после…

Да, во время корпоративного пикничка в честь августовских совещаний, отличник народного просвещения, биолог Старкин увёл под шумок в кусты молоденькую учительницу. Но она, едва завидела, с чем он к ней подходит, держа впереди себя наперевес обеими руками, от него сбежала, забыв на траве модельные трусики. Кажется, она выбежала на полянку и кричала, сильно раскрыв рот, и никто не мог её остановить. А когда учительницу, наконец, успокоили, и она в толпе, среди гуляющих, увидела Гурия Львовича, с ней опять случилась истерика.

Женщины, конечно, радуются, если у мужчины, с которым они встретились, чтобы поужинать, оказывается большой член. И радуются вдвойне, если этот орган обладает возможностью проявлять известную твёрдость. Но то, чем стал обладать простой сельский учитель Старкин, поражало воображение самых смелых женщин. Естественно, распространились слухи. И многие не верили. И Гурию Львовичу пришлось пережить тяжёлый период, когда ему женщины самого разного возраста и весьма уважаемых профессий просто не давали проходу. Всегда находилась какая–нибудь неверующая Фома, которая считала, что уж её–то удивить нечем. Обычно сбегали, едва завидев. Две или три рискнули — а, где, мол, наша не пропадала! И их, действительно, чуть не пропали. Потом потребовалось срочное хирургическое вмешательство, сеансы у психотерапевта. У одной девушки после свидания с Гурием Львовичем даже почему–то сдвинулась набок челюсть.

А вот с Аляпкиной у нашего педагога никаких проблем не возникало. Чудовище, которое наводило ужас на всю округу и стало уже притчей во языцех, уходило в девицу легко и свободно, как в прорву, у которой дно, всё–таки, есть, но его очень трудно достать. Вот вам и восемь классов…

Собственно, так и определилась дальнейшая судьба Гурия Львовича, его окончательный выбор.

Снежана Игнатьевна, конечно, погоревала, когда Гурий Львович её оставил. Как об утере дорогой и весьма полезной в хозяйстве вещи. И только. А так всё прошло без видимых осложнений. Женщина страдает, если теряет любовника, а слово «любовь» давно потеряло в бывшей семье педагогов свой половой смысл.

А на уроке немецкого однажды, спустя уже месяца два или три после описываемых событий, произошёл у Снежаны Игнатьевны конфуз. Войдя утром в класс, она о чём–то задумалась. Машинально раскрыла журнал. В классе установилась тишина, и учительница должна была по–немецки поздороваться с детьми. И Снежана Игнатьевна, отрешённо глядя в окно, сказала громко и внятно: «Хуй!..».

На что деликатные сельские школьники ответили: «Guten Morgen, Frau Snejana Ignatievna!».

24.10.2003 г.

ТОЛ ПОД КОРСЕТОМ

Глава первая

— А это ещё что такое? — спросила жена, когда зажгла свет в спальне. На полу лежал комок тряпочки, и жена пихнула его ногой. Муж в это время топтался в передней, стягивая с натёртых красивыми ботинками ног, красивые ботинки. Он водил жену в кино на вечерний удлинённый сеанс. Муж прошёл в спальню и увидел, как жена, в вытянутой руке, двумя пальцами держала кусок тряпочки лимонного цвета.

Когда человек хочет убить другого человека из пистолета, зарезать его ножом, просто задушить из чувства ненависти, то он может посмотреть определённым образом на предмет своего интереса. Если яд и злобу этого взгляда возвести в десятую степень, то получится…нет…не луч лазера. Получится взгляд замужней женщины, которая нашла у себя в квартире трусы другой женщины. Именно так и смотрела на своего мужа Екатерина Петровна Возвышенцева, держа в руках интимную часть женского туалета.