Ариадна Борисова - Люди с солнечными поводьями

• Название: Люди с солнечными поводьями
• Автор: Ариадна Борисова
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-82594-3

Отправившись в опасный поход, Хорсун оставил дома беременную жену Нарьяну, а вернувшись, не застал ни женщину, ни ребенка. Говорят, их похитили духи. Не зря Нарьяна, наследница по крови династии могущественных шаманок, чувствовала беду. Зло преследовало их еще не рожденного ребенка, в котором ярким цветком должен вспыхнуть наследственный дар. И тогда могучий воин Хорсун поклялся, что если не спасет любимых, то хотя бы отомстит за них.

---

Захотелось привстать на цыпочки и погладить рукой округлость крылатого шлема, ощутить живой гудящий холод железа, отлитого кузнецом Тимиром. Испуганно отдернула ладонь: совсем уже растеряла в путанице мыслей здравый разум и память… Забыла о запрете! Брюхатой бабе до боевых доспехов и дотрагиваться нельзя, не то что гладить.

Нарьяна в отчаянии топнула ногой: ну почему, почему воины до сих пор не явились?! Тревожным мыслям путь не закроешь, устремились во все стороны, тянут в голову худые думы. Вдруг разбойники барлоры или хориту, люди с узорными лицами, перебили дружину, безмятежно спящую в наспех сооруженных шалашах? Что, если охотники утонули в реке или ссыпался кряж над ними безымянным могильным курганом? Страшно, страшно! Крикнуть бы громко, через леса и земли, пролегшие между нею и мужем, упасть на грудь ему малою птахой: «Хорсу-ун!» Где ты, любимый, в каких дебрях скитаешься-бродишь, бросив жену, может быть, на погибель?..

Вспомнив ворону, отругала себя: полно каркать, кликать напасти, позаботься о ребенке! Бежать в горы, к Каменному Пальцу, у подножия которого стоят юрты жрецов? Но и это один из многих женских запретов! Женщинам не разрешается подходить близко к селенью мужчин в светлых одеждах. К тому же Хорсун презирает жрецов… А бежать все-таки надо к ним! Люди, озаренные Белым Творцом, помогут. Должны помочь, должны спасти ее и ребенка! Ведь воины охраняют и их священный утес, невыгодно заметный отовсюду, навлекающий на долину опасность!

Нарьяна приникла к окну, выглядывая мощный стан Модун. Тут охранница и сама зашла, густо звеня медными подвесками на платье. Занесла воды в берестяном ведре. Поинтересовалась, не глянув на скользнувшую к лежанке хозяйку:

– Ты что, не ела еще?

Та нарочито зевнула, унимая занявшееся дыхание:

– Ела. Выпила целую чашку сливок.

Модун подкинула дров в очаг, протянула к огню замерзшие руки. Поежилась зябко:

– Ох как холодно! Северный ветер подул.

Будто упрекнула.

– Ну и шла бы домой, – буркнула Нарьяна.

Модун молча подвесила на железный крюк в очаге глиняный горшок с молоком. Нарьяна почувствовала себя виноватой. У женщины ребенок маленький, работы дома невпроворот, а тут будь добра исполнять приказ, оберегать капризную жену багалыка.

– Скажи, почему тебя мужским именем зовут? – спросила миролюбиво.

Женщина улыбнулась:

– Не ты первая этот вопрос задаешь. У моего отца Бэргэ́на, багалыка дружины в том краю, где я раньше жила, было две жены, а рожали только девчонок. Я девятая по счету, последыш от баджи́[37]. Вот отец от отчаяния и нарек меня не по-женски – именем, какое мечтал дать сыну. Еще, правда, потому так назвал, что родилась я крупной, тяжелой, будто желудок сытой коровы. Не успели, говорят, занести в юрту из родильного шалаша, как я ухватила вертевшуюся у порога сестрицу за безымянный палец. И он у бедняжки посинел!

Модун засмеялась и, не удержавшись, похвасталась:

– Среди дочерей ботура Бэргэна я самая сильная и сноровистая! Он меня и на охоту всегда брал, и боевым искусствам учил. Жаль, недолго. Сказал: не женское это дело – вспарывать брюхо врагу. Но я все равно добьюсь, чтобы Хорсун посвятил меня в молниеносные!

– Разве женщине можно?

– А почему нельзя? – усмехнулась Модун. – Все запреты придумали жрецы и шаманы, чтобы запугивать людей. Трусливых-то легче себе подчинить.

Подметая шесток заячьей лапкой, Модун увлеклась воспоминаниями. Начала рассказывать Нарьяне об отце и сестрах, о своем аймаке, обитающем далеко отсюда по Большой Реке. О том, как приезжал к ней свататься Кугас.

– Хорошо, когда на дочери воина женится воин! Прибыли сговаривать меня Кугас с Хорсуном. Мы с сестрой, тоже не просватанной еще, выглянули в дверь и по молниям на щеках узнали ботуров Элен. Сестра навострила уши, подслушала разговор и губы надула: «Пы-ы, пы! Жених, оказывается, не тот высокий красавец, что первым с коня сошел, а второй, широкий в кости, рыжий, как летняя белка!» А мне Кугас сразу понравился. Ну и что – рыжий, значит, человек с огоньком, и глаза веселые!

Модун кинула мелкие щепки в жерло и тоже вспыхнула глазами – в них отразился огонь проснувшегося камелька.

– Сначала пригласили за стол Хорсуна. Поговорил он с отцом, потом жениха позвали. Вошел Кугас в юрту, поклон родителям отвесил. Мать по обычаю подала ему чорон, полный кумыса. Наклонился парень отпить, а отец вдруг ка-ак прыгнет, да ка-ак кольнет его мечом в живот, целясь в печень! Я аж по́том вся облилась. Ну, думаю, убил жениха! Смотрю: стоит мой рыжик невозмутимый, а из чорона не пролилось ни капли! Даже не заметила, как увернулся. Лишь после этого испытания отец согласился отдать одну из дочек на выбор. Кликнул нас с сестрой, и я поняла, что тоже приглянулась Кугасу. Но на том сговор не кончился, жениху еще надо было меня догнать и силою взять, коли сумеет… Помчалась я не хуже волчицы, бегущей от своры собак. Ох и долго же гнался за мной Кугас! Семь раз родовой алас кругом обежали! Потом я пожалела парня, сама встречь вышла из-за кустов. С того дня и понесла. А свадьба была через полгода, когда Кугас выплатил весь калым…

Нарьяна слушала вполуха. В животе снова все завертелось.

– Э-э, да тебе плохо? – прервала себя Модун. – Не время ли рожать?

– Не время, – солгала Нарьяна, улыбаясь через силу. – Просто устала и на душе неприятно. За Хорсуна, за дружину волнуюсь.

И все же не вытерпела, взмолилась:

– Прости, мне бы подольше одной побыть. Отдохнуть хочется. Так бы и продремала до следующего утра. А там, может, воины вернутся.

– Ну, гляди.

Модун положила в очаг три толстенных лиственничных полена. Одно будет пылать лучиной, второе возгорится не скоро, третье станет тлеть потихоньку на красных углях.

– Что ж, беспокоить сегодня не стану. Только вечером потревожу, на ночь огня завести. – Махнула ладонью: – К тебе и близко не подойду. Спи! Про еду не забудь, не то совсем ослабеешь. На полке мясо, сливки в горшке. Вот и молоко вскипятилось. Ведро с ледовой водой на лавке стоит. Если в чем вдруг возникнет нужда, позовешь. Не я, так кто-нибудь все равно посторожит во дворе.

– Ладно…

Модун тихо закрыла дверь.

* * *

Нежная жена у Хорсуна, слабая телом. Сразу видно – нечадородная, этим бы ребенком без лишних мук разрешилась. Пусть отдыхает, набирается сил. У самой Модун сын, она родила легко, потому что чревом крепка… и много еще принесет сыновей во славу ботуров рода!

Они с Кугасом дали первенцу имя грозного оружия – Болот. В этом имени все что нужно. Мальчик будет справным воином, сейчас уже видно. Всего две весны живет, а лепечет уже вполне по-человечьи, сам ловкий и быстрый, след да след за таким. Широкий в кости, рыжий, как Кугас и деверь Дуолан… Младший брат мужа ботур хоть куда. Самый рослый и дюжий в дружине, один лишь Хорсун выше его на ладонь. Но уж больно несерьезен парень, совсем еще мальчишка.

В этом году Кугас обещал свозить жену к родным. Ох и соскучилась же она! Пройдут ровно три положенные весны для визита мужней дочери к родне с подарками, сразу и отправятся к празднику Новой весны. Кугас, наверное, возьмет брата. Модун поможет сговорить ему девушку из родного аймака. Есть на примете одна, статная и плечистая, нравом чинная, на работу свирепая… Женился бы, остепенился парень.

Модун засмеялась и тут же насторожилась: кто-то шел напролом, ломая кусты… Кто-кто, конечно, Дуолан!

– Испугал меня, увалень! – выдохнула Модун, сердясь на себя за внезапную дрожь в коленях. – Зачем пришел?

– Кугас сказал, чтобы я сменил тебя. Болот зовет. Целыми днями здесь пропадаешь, совсем о ребенке забыла, – укорил Дуолан. – Брат хочет с вышек посмотреть, все ли тихо.

– Что может случиться плохого? – зевнула Модун. – Две с половиной весны здесь живу, тишина…

– Беспокоится он. Мы же одни.

– Видно, добычи много, потому и припоздала дружина.

Круглое мальчишеское лицо Дуолана расплылось в счастливой улыбке. Крутанулся на месте, играя легким копьем:

– Сколько рассказов будет! А весной, когда ветвисторогие обратно двинутся на острова, пусть только попробует Хорсун меня не взять!

– В дом не заходи, хозяйка спит, – предупредила Модун.

– А если я захочу попить-поесть?

– Тебе лишь бы попить-поесть! Скверный из тебя сторож, – рассердилась Модун.

Хозяйка подслушивала у двери. Обхватив живот руками, покачивалась в смятении. Как сбежать, как отвлечь Дуолана? Но отодвинулись участившиеся боли и постаралась успокоить себя: зато бдительная Модун ушла.

Нарьяна накинула на ровдужное платье нарядную соболью доху с двумя черно-белыми полосами по подолу. Надела лисью шапку с распушившимися из рожек перьями журавля стерха и медным кругом-солнцем на тулье. Ах вот что еще нужно сделать: наворотила на лежанку подушек, придав им форму человеческого тела, прикрыла рысьим одеялом.

Готовая к дороге, с туеском и свертком под мышкой, жена багалыка снова приблизилась к двери, приотворенной на палец. За ней послышался голос мясовара Асчита. Наверное, Модун завернула к нему, попросила, чтобы отнес поесть Дуолану. И точно: