Дмитрий Старицкий - Горец. Гром победы

• Название: Горец. Гром победы
• Автор: Дмитрий Старицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2271-5

В мире ушедших богов война, охватившая целый континент, длится уже четвертый год, давно надоела всем враждующим сторонам, но все продолжается из-за невозможности преодоления «окопного тупика». Сотни тысяч павших под пулеметами в бесплодных атаках на колючую проволоку с обеих сторон.

На фронте стабильное, но шаткое равновесие, и победит тот, кто сможет прорвать хорошо, инженерно оборудованный фронт.

Опальный после крушения дирижабля, списанный по контузии из армии, имперский рыцарь Савва Кобчик в глубоком тылу создает не только тракторный завод, но и самоходные боевые машины на базе паровых тракторов… С формированием рецкой гвардейской «железной» бригады бронеходов появилась возможность выиграть войну…

Но вот как после войны выиграть мир?

Получится ли это у бывшего студента Тимирязевской академии – вот вопрос.

---

Весна радовала. Но в этот год она для меня со слезами на глазах. У Элики случился выкидыш.

Меня вырвали из Калуги телеграммой. Я мчался в своем «коротком» поезде с максимальной скоростью и тупо смотрел в окно на степь, которая на неделю во всю свою ширь покрылась прелестнейшим ковром цветов, похожих на мелкие оранжевые тюльпаны. Как пожаром вокруг занялось до горизонта. В другое время я бы сполна насладился таким великолепным, но кратковременным зрелищем, а сейчас как оцепенел.

В голове крутилась всего одна мысль: за что?

И сам понимал, что было бы за что – совсем убили. Мне-то еще есть за что. А вот за что такое Элике? Созданию по определению невинному и желающему окружающему миру только добра и счастья.

На вокзале меня встречала Альта с кучером. Для моей охраны пригнали шарабан, что было избыточно, так как половина егерей оставалась сторожить поезд до того, как его перегонят на заводскую ветку «Гочкиза».

Альта схватила мою руку обеими ладонями и, низко склонившись, поцеловала ее прямо через перчатку.

– Прости, мой господин, презренную свою ясырь. Недоглядела… – произнесла она скорбным голосом, не глядя мне в глаза.

– Разве ты в чем-то виновата? – спросил я, стараясь сдерживаться. Все же это мать наследника герцогского трона, хоть и считается по обычаю моей рабыней.

– Только тем, что меня в тот момент не было дома. Я отлучалась к сыну в загородный дворец.

– Поехали, – сказал я, с усилием вырывая свою руку из ее сильных ладоней. – По дороге все расскажешь.

Я слабо разбираюсь в медицине – кроме поверхностной травматологии, тем более в акушерстве и гинекологии, знаю только, что делать, чтоб дети были. Ясно лишь одно: дочки у меня не будет.

М-да… богатые тоже плачут.

В холле, наскоро скинув шинель, сапоги, портянки и ремни, босой взлетел на второй этаж в нашу супружескую спальню.

Элика не спала. Она полусидела на больших подушках, тупо уставившись большими синими глазами, которые я так любил, в ковер на противоположной стене. Жена даже не откликнулась на мой поцелуй. Не ответила.

Я сел рядом. Привлек женщину к себе, уложив ее белокурую головку себе на грудь, и, не зная, что вообще можно сделать в такой ситуации, запел «Вечную любовь», которую к тому времени успел переложить на рецкое наречие.

– Спой на русском, – тихо перебила меня любимая ровным безжизненным голосом.

Я подчинился и попал исключительно в точку. Со второго куплета Элику так затрясло в истерике и пароксизме рыданий, что я еле ее удерживал в руках. Но это уже лучше бесконечного тупого рассматривания узоров ковра.

В приоткрытую дверь заглянула Альта с вопросом в глазах.

– Можжевеловки… – приказал я. – И соленой закуски.

И продолжил петь.

Пел по кругу, с начала до конца и снова с начала… Долго пел, пока истерика у обессилившей жены не кончилась.

Потом влил в нее грамм сто пятьдесят водки и подождал, пока она заснет у меня на руках. Что-то мне подсказывало, что хуже уже не будет. Я рядом.

Беда не приходит одна. В тот же день фельдъегерь привез от императора указ о моей отставке из военно-воздушного флота. И вообще из армии «с почетом». По сумме ранений… Ага… одна большая такая контузия… политическая. Кстати, уволили, не дождавшись окончания полугодового срока предписанного «лечения».

Но в сложившейся ситуации я был бы несчастней еще больше, если бы мне дали под командование дирижабль и отправили на Северное море бомбить Сиофор – столицу Соленых островов, оторвав от семьи. А так я рядом с любимым человеком, который нуждается в моем тепле. В конце концов, для кого мы все делаем в жизни, хоть в той, хоть в этой?..

Паршиво на душе. Даже подарок Имрича, который прислал мне пару новых «миротворцев», не радовал. Гоч просто сунул их в посылку Эллпе, ответную на мои апельсины, орехи и вино. Пистолеты находились в деревянной шкатулке, оформленной в лучших традициях дуэльной эстетики.

Потом пришел врач, которого я не пустил к жене до тех пор, пока она не проспится. Сон в ее положении – лучшее лекарство. Эскулап легко со мной согласился, что лучше подождать, пока больная сама проснется.

Ожидая ее пробуждения, я приказал накрыть поляну на веранде и потчевал нашего местного Грауэрмана редкой в этих краях огемской можжевеловкой и вел допрос: почему так?

В ответ доктор от медицины разводил турусы на колесах о том, что науке до сих пор не все ясно, что происходит с таинством зарождения новой жизни. И почему она в некоторых случаях не приживается еще до своего явления на свет из утробы матери.

В общем, когда Элика проснулась, доктор, непривычный к крепкому алкоголю северян, был уже никакой, просто дрова, и его со всей осторожностью отнесли в свободную комнату в атриуме. Не посылать же за ним снова. А так проспится и снова готов к эксплуатации.

Меня же водка совсем не брала. Как вода. Я только каменел в своей обиде на весь свет. Что тот, что этот…

Сидел в полутемной спальне, держа Элику за руку. За вторую ее держала Альта.

Наконец что-то наподобие улыбки мелькнуло на бледных, красиво очерченных губах жены.

– Знали бы вы, как я люблю вас обоих… – тихо произнесла Элика, переводя взгляд с меня на ясырку и обратно. – Я окрепну, обещаю… А ты мне сделаешь еще дочку? Обещай.

Конечно, я пообещал. Со всем жаром. При этом прекрасно понимал, что две подряд беременности для ее юного организма не есть хорошо. И что в следующий раз беременеть у меня жена будет только после восемнадцати лет. Путь для этого мне придется презервативы «изобрести».

Капитан Милютин Щолич благополучно для меня провалил экзамены в Академию генерального штаба и очень удивился, когда Главным управлением кадров генштаба был направлен к нам в Калугу для строительства полигона по подготовке штурмовиков для Западного фронта. После окончания стройки ему приказано возглавить как сам полигон, так и учебный процесс на нем. Все, как мы заранее договаривались с начальником ГАУ.

Я же, соблазнив капитана дармовой рабочей силой пленных, совместил военный учебный полигон с испытательным автодромом для нашей дорожной техники и новых гусеничных машин. Места пока вокруг много. Но… лучше, когда все под присмотром.

– Согласен, но только при условии, что ты проведешь к полигону железную дорогу, – продавливал свои требования капитан. – Как мы без нее и у Многана намучились, сам помнишь. Хоть узкоколейку на конной тяге, но обеспечь.

Чувствовалось внутреннее недовольство капитана тем, что его выдернули как морковку из привычной грядки и собираются неведомыми интригами мне же и скормить. А вот перспектив своих он пока не видел, так как в последнее время свой карьерный рост рассматривал только сквозь призму возможностей выпускника Академии генерального штаба. И условия свои он ставит так, чтобы от его услуг отказались.

А я соглашаюсь.

Мне на калужском полигоне не абы кто, а именно Щолич нужен. Талант у него учебный процесс организовывать.

– Будет тебе «железка». И не декавилька, а ветка нормальной колеи. Кстати, как сам Многан поживает? – спросил я его, разливая вино и придвигая поближе к гостю немудреную закуску.

– Поймал старик удачу за хвост, – завистливо процедил капитан, принимая от меня фужер. – Уже подполковник. А полигон называется теперь Королевским учебным центром. В отставку выйдет полковником и потомственным дворянином. Только вот передать титул ему некому. Детей у него нет и, по-видимому, уже не будет. А ты, я смотрю, уже майор, – кивнул Щолич на мои полевые погоны на френче.

Я только вздохнул.

– В отставку император кинул мне капитан-лейтенанта. Списали меня, Милютин. Вчистую, – пожаловался я. – Страшен я для врагов, а для своих, выходит, еще страшнее. Так что служу я теперь по гражданской части. Город строю…

– А я уж тебе, Савва, было, позавидовал, – сознался капитан, снова разливая по фужерам красное вино производства моего поместья. – Но ты – это не мы… не серая скотинка, которая живет только службой. Тебе и без службы есть чем жить. Так что давай за твою удачу и выпьем.

Я давно понял, чего Щоличу не хватает для успешной карьеры. Не умеет он себя начальству правильно подать. И по натуре слишком одиночка для такой только с виду простой организации, как армия. Но парадокс в том, что только армия и дает ему возможность карьеры. Однако генералом ему точно не быть. Куража не хватает.

– Ничего, Милютин, не упивайся грядущими бедствиями, – ободрил я его. – Край тут богатый. Женим тебя удачно. В последние годы много появилось молодых вдов с хорошими земельными владениями. А парень ты видный. Сделаешь герцогу учебный центр, как в Будвице, тоже полковником станешь.

Сидели и квасили мы в моем салон-вагоне, в котором я жил, когда находился в Калуге.

– На одних штурмовиках? – не поверил мне Милютин. – Не смеши, Савва. Я тут сгнию в капитанах, как Многан годами на своем полигоне гнил. Так бы и сгнил он, если бы не война.