Виталий Поликарпов - История нравов России

• Название: История нравов России
• Автор: Виталий Поликарпов
• Издательство: издательство "Феникс"
• Жанр: История
• Год: 1995

---

И только при Петре Великом в России возникло крупное производство; после его смерти насчитывалось уже 233 казенных и частных фабрик и заводов. Петровские фабрики и заводы такое же создание великого реформатора, как и преобразование внутреннего административного устройства государства, новая организация армии, распространение начал европейской культуры в высших слоях общества и вообще европеизация России. Однако созданная им крупная промышленность, считает М. Туган — Барановский, не была капиталистической, ибо она не основана на наемном труде — отсутствовал класс свободных рабочих (272, 23).

Сама жизнь поставила проблему нужных рабочих рук для фабрик и заводов; поэтому при их учреждении владельцам давалось право свободно нанимать русских и иноземных мастеров и учеников, «платить им за труды достойную плату». Иногда к фабрике приписывались целые села, но в большинстве случаев фабриканты и заводчики должны были сами приискивать себе рабочих путем найма и в основном на фабрику приходил всякий сброд. В силу существующих обстоятельств «главным контингентом фабричных рабочих были беглые крепостные и казенные люди» (272, 24). И все равно рабочих рук не хватало, поэтому Петром Великим был издан ряд указов, в соответствии с которыми на горных и железноделательных заводах организовывались школы, куда набирали грамотных солдатских, подъяческих и поповских детей, а на фабрики посылали женщин, виновных в разных проступках. Последующими указами 1736, 1753,1762 и 1771 годов велено отдавать на фабрики бродяг, нищих и публичных женщин (209, т. V, 3313; т. VI, 3808; т. XV, 11485; т. XIX, 13664). На фабриках, например, Петербурга в 1762 году были распределены забранные полицией праздношатающиеся и способные к труду солдатские, матросские и других служилых людей жены.

Таким образом, котингент фабричных рабочих состоял из самых разнообразных социальных элементов: беглые крепостные, бродяги, нищие, публичные женщины, преступники. В отличие от западноевропейских мануфактур, получивших прекрасно обученных рабочих из бывших ремесленников, российским фабрикам даже необученных рабочих негде было взять, и поэтому прибегали к вышеописанным полицейским мерам. В таких условиях пришлось перейти к принудительному крепостному труду, и фабрика приняла характер рабочего дома, в котором порядок поддерживался суровой дисциплиной, а поощрением к труду служили телесные наказания.

Жизнь рабочих на фабриках XVIII века представляла собой мучительное существование с грубыми и жестокими нравами. По указу императрицы Анны Иоанновны фабриканты и заводчики получили право наказывать своих крепостных рабочих «домашним порядком», а также и отправлять их в Ком-. мерц–коллегию «для ссылки в дальние города или на Камчатку на работу, чтоб другим был страх». В случае бегства мастеровых с фабрики воеводы должны были их ловить и по учинении наказания отсылать обратно на фабрику (209, т. IX, 6858). Понятно, что эти отданные в неволю рабочие (посессионные крестьяне) не выдерживали тяжесть угнетения и оказывали сопротивление. Уже вскоре после появления посессионных крестьян, в 1752 году, на парусной и бумажной фабрике Гончарова, в Малоярославском уезде, произошел бунт, причем возмутившиеся крестьяне разбили высланную против них воинскую команду и отняли у нее пушки. Но после того присланные вновь три пехотных полка с артиллерией одержали верх и «привели крестьян к покорности» (310, 308). На фабриках порядок управления и нравы напоминали обращение с тюремными арестантами.

Нет ничего удивительного, что фабричные рабочие подавали жалобы Екатерине II, Павлу I, Александру I, Николаю I, за что многих из них подвергали битью плетьми, некоторых ссылали в Сибирь и отдавали в солдаты. Неповиновение рабочих владельцам было обычным на посессионных фабриках, возникали волнения, и в итоге посессионные фабрики в середине прошлого века были ликвидированы, более выгодными оказались формы труда, связанные со свободными рабочими. Интересно, что ликвидация крепостного права, а следовательно и вотчинной фабрики, привела в тому, что рабочие целыми массами бросали заводы и переселялись в другие губернии. «Бывших заводских рабочих так тянуло бросить постылые заводы, что усадьбы, дома и огороды продавались совершенно за бесценок, а иногда и отдавались задаром» (272, 245). Заводы внезапно лишились весьма значительной части рабочих рук, заменить же на Урале ушедших рабочих новыми было невозможно, что привело к сильному сокращению производства. Вот яркий пример влияния нравственности и прежде всего жестоких и грубых нравов на экономику!

О том, какие нравы господствовали в среде фабричных рабочих дореформенной России свидетельствует проект законодательства московского генерал–губернатора графа Закревского, регулирующий условия рабочего труда. И хотя этот проект не был утвержден законодательно, генерал–губернатор в конце 40‑х годов прошлого века собственной властью ввел содержащиеся в проекте правила для исполнения на фабриках. Прежде всего, данные правила строжайшим образом регулируют всю жизнь рабочего. Рабочие в праздничные дни не имеют права отлучаться из своих квартир (если они помещаются в фабричном здании) позже известного часа. Им запрещается принимать у себя на квартире знакомых и родных «ни для ночлега, ни в какое время, которое превосходит краткость обыкновенного свидания».

Далее, рабочим не дозволяется «курить сигареты и папиросы ни во время работ, ни в застольных помещениях и на дворе фабрики»; не разрешается «заводить кулачные бои и всякого рода вредные для других игры и шутки, игру в орлянку и в карты на деньги» и даже не дозволяется «употребление бранных и неприличных слов, под опасением взыскания в пользу доказчика пятидесяти копеек серебром и наказания исправительного со стороны полиции». По воскресеньям и праздничным дням рабочие должны ходить в церковь, «под опасением штрафа в пользу доказчика пять копеек серебром» (272, 147).

Интересно, что правила Закревского отнюдь не являются лишь историческим курьезом — еще в 80‑х годах прошлого века некоторые из них признавались имеющими силу на иных московских фабриках. В отчете фабричного инспектора за 1882–1883 годы отмечается, например, что правило об обязательном посещении рабочими воскресной и праздничной церковной службы, под угрозой штрафа в пользу доносчика, вывешено на стенах многих фабрик (271). В то же время правило о штрафе за произнесение бранных слов не прижилось, ибо в силу необразованности рабочих их невозможно удержать от этого, причем бранились они непреднамеренно, а штрафы превысили бы всю их зарплату.

В XIX веке фабричных рабочих вербовали, в основном, из крестьян; в первой половине этого столетия по вольному найму трудились государственные и помещичьи крестьяне. Фабриканты предпочитали рабочих из помещичьих крестьян в силу того, что они были более покорными, покладистыми. Немалую роль играло и то, что помещичьи крестьяне находились в полной зависимости от фабрикантов, уплачивавших за них помещику оброк. Перед нами особый слой так называемых «кабальных» рабочих — они работали очень плохо, однако их труд обходился весьма дешево, и фабриканты охотно к нему прибегали.

Экономист А. Бутовский следующим образом характеризует нравы кабальных рабочих, зависящие от поистине нечеловеческих условий их существования: «Самый дурной род работников составляли крестьяне, отдаваемые внаймы помещиками на чужие фабрики и заводы. Сколько ни умеренна иногда плата, взимаемая за подобную ссуду, одна только крайность может побудить предпринимателя к употреблению столь нерадивых и часто развращенных работников. От них нельзя ожидать никакого старания, никакого порядка; фабриканту угрожали ежеминутные побеги, воровство, плутовские шашни; мы слышали, что подобные работники, на которых не действуют ни увещевания, ни угрозы, часто гуртом оставляли заведения и останавливали работы в самые дорогие минуты» (36, 482).

Н. Тургенев в своей книге «Россия и русские» пишет о кабальных рабочих, об их бедственном положении, которое было еще хуже, чем ситуация крепостного крестьянина: «Одно из самых возмутительных злоупотреблений замечается в белорусских провинциях (Витебской, Могилевской), где крестьяне так несчастны, что вызывали сострадание даже русских крепостных. В этих провинциях помещики отдавали своих крепостных сотнями и тысячами подрядчикам, которые исполняли землекопные работы во всех концах империи. Эти бедные люди употребляются, главным образом, на постройку больших дорог и каналов. Помещик берет обязательство поставить такое–то количество людей по условленной плате, а подрядчик обязуется кормить их во время работы. Правительственные инженеры, наблюдающие за работами, не требуют от подрядчика в пользу этих несчастных ничего сверх того, что требуется для поддержания их жизни» (242а, 137–138). Иными словами, кабальные рабочие вели полуживотный, полурастительный образ жизни, они существовали на грани выживания, и ясно, какие нравы господствовали в их среде. Именно руками кабальных рабочих были проложены дороги в окрестностях Царского Села.