Анна Йоль - Травница

• Название: Травница
• Автор: Анна Йоль
• Жанр: Юмористическая фантастика

Девятнадцатилетняя студентка Елена, после страшной аварии просыпается невредимой, но в новом мире. Что же произойдет с веселой, ироничной, двадцатилетней студенткой Еленой в новом мире без привычных «фэнтезийных» сил и очарования. Что она будет делать без «волшебных сил и способностей»? Её ждут: незнакомые обычаи, удивительные существа и многочисленные опасности, порой смертельные. А всё что у неё есть: загруженная в голову энциклопедия «С травами на Ты», кривые руки и дюжина подозрительных попутчиков и злопыхателей. Помогут ли приобретенные знания, выжить Елене и найти свою дорогу? А если любовь? Она же, вообще-то, домой хотела — где душ и цивилизация..

Какие приключения доведется ей повидать и сможет ли «попаданка» найти дорогу домой?

---

— А ты так переживал. Извёлся весь, да? — Ответила я, плюхнувшись рядом с ним на кровати.

— Где же моя Расщеколда шаталась? — недовольно оглядел меня. — Потрепанная какая.

Я уже привыкла к таким щедрым эпитетам со стороны домового, конечно, поначалу это мне не нравилось, но со временем стало ясно: он безобидный ворчун. И вот так, на свой манер Укко выражает симпатию. Плюс тех, кто ему не нравится, он называет похлеще: Труду и её муженька например… Даже у меня брови от удивления вздымались.

— С Яримой. — Просто ответила я и, забравшись полностью на кровать, подтянула к себе колени.

— С Яри-и-и-мой? — протянул он и улыбнулся так сладко-гаденько. — Что? На сухари да ягоды купилась?

Отвечать не было смысла — это он так забавится. Я лишь устало закатила глаза.

— Авось и замуж за него пойдешь? Он с наследством, сможет тебя прокормить, но недолго…

— Труда и Халвен все это время мне лгали и использовали. Я сегодня это подслушала. — Как-то само по себе вырвалось у меня и опять стало так дурно. Укко замолчал. — Обворовывали меня это все время…

— Лена… — впервые он назвал меня по имени, — я не мог рассказать. Мне не дозволено…

— Не переживай, я знаю про контракт. — Я мягко улыбнулась расстроенному домовому. — Если бы ты мог, то сделал все что в твоих силах.

— Да, но с них станется. — Слетело с его губ. Одна фраза из разных уст про одних людей — все знали и молчали. Это вызвало у меня лишь кривую усмешку.

— Да ладно бы обворовали, так хотят ещё за дуру держат! Использовать как вещь хотят! — меня словно выворачивало наизнанку: я говорила, даже несмотря на вигта. — Как безмозглую куклу! Хотят подложить меня под племянника и привязать к себе. Как будто у меня чувств нет и я недостойна ничего.

По щекам потекли слёзы злости.

— Заможными они станут…! — С губ слетело крепкое слово, пока я лихорадочно тёрла глаза, пытаясь остановить слёзы. — Поженят нас! И понесу!

Последние слова я выплюнула с особой злостью и откровенно зарыдала, уткнувшись в колени. Это задело меня намного сильнее, чем я думала. Гнев и обида медленно пожирали меня. А если бы я не узнала? Сколько бы они ещё дурили? Страшно представить.

Вокруг меня метешился Укко и что-то быстро бормотал — слышала я лишь отрывки вроде: «что делать-то?!», «белобрысая трупёрда с мужем-полудурком»…

Со слезами пришло понимание того, что продолжать с ними жить и подыгрывать я не собираюсь — лучше удавлюсь. А с жизнью прощаться тоже не хочется и потому нужно искать выход. Для этого нужен ясный не затуманенный эмоциями разум.

— Укко. — сиплым голосом я прервала метания домового.

— Да?

— Завари мне мой чай, пожалуйста.

* * *

В своё время я очень сильно увлекалась игрой на сцене и была завсегдатаем театрального драмкружка. Вела его Виктория Викторовна, местная заслуженная актриса, которая всё никак не хотела смириться с возрастом и уйти на пенсию. Одевалась она всегда ярко и броско, особенно любила вышитые бисером платки и шали. У неё было любимое манто, проеденное молью с утраченным былым блеском и пышностью. Но самым примечательным был его воротник в виде целого лисьего тельца. В своем время меня, любительницу всех живых созданий, это очень возмущало. А Виктория Викторовна любила периодически элегантно поглаживать голову несчастного зверя. Из-за этого экстравагантной манеры, за глаза, мы называли её — «боярыня».

В принципе этот кружок назвать чем-то серьёзным нельзя. Скорее так, чтобы наша боярыня могла показать себя во всей красе и следующие поколения переняли её талант. В основном ходили одни девочки. Лишь однажды к нам попытался влиться новый мальчик. Каждая причислила его к своим женихам и выказывала свою симпатию, тем незатейливым способом, каким могут лишь младшеклассницы: отчаянно измываясь. Вот он долго не продержался в нашем «бабьем царстве». Виктория Викторовна, с весьма драматичным вздохом любила его вспоминать и повторять:

— Девочки мои, умение вести игру, если не сделает из вас актрису, так поможет быть королевой! — с горделивой осанкой она обходила маленькую комнатку, выделенную нам театром для занятий. — Как управлять мужем, к примеру: где прикинутся безропотной, а где и выпустить коготки!

Мы слушали с упоением и большими надеждами на будущее: втайне мечтая стать великой актрисой и в момент вручения награды вспомнить о своём милом драмкружке. Мы даже разыгрывали это, ссорясь за роли.

Но спустя несколько лет, Виктория Викторовна, заболела и кружек закрылся. Но даже несмотря на это, наша горячо любимая боярыня оказалась права, актёрство никогда не было лишним. Не сказать, что я прям, одарена им, но где рожицу посмиреннее сделать или как слёзно выпросить оценку у преподавателя я знала.

К чему я углубилась в воспоминания? А к тому, что я решила играть глупую наивную девочку пока не найду решения своей проблемы. Я буду уступать, покорно молчать в присутствии Халвена, а с Трудой просто нагло тупить и путать травы и мази. Да и с племянником, имени которого я не помню, буду флиртовать. Но как только появится возможность — съеду и порог им солью посыплю.

А съехать, оказывается, было не так уж и сложно. Пока Ярима уходил заваривать чай, я поинтересовалась у Тивы где я смогу снять комнату. Мне сказали, что за один сребреник за неделю комнату сдаст любой — она назвала пару «проверенных» домов и предложила снимать комнату у себя: «лишний доход никогда не повредит». Особо в её добрые намерения я не верила, но все же жить в доме старосты не самая плохая затея: никто ко мне не сунется. Ах, если бы я знала…

Но все будет делаться постепенно, и начну я с убеждения в моей беспросветной тупости и наивности: подожду, пока эта семейка совсем расслабится и прекратит стеречь. И в это же время буду проверять почву на возможность торговли.

Так вот следующим утром и вышла я из комнаты, словно лучик солнца на землю спустился: улыбка настолько широкая, казалось лицо треснет, а взгляд до того наивный почти щенячий, Халвен аж подавился при виде меня.

— Доброе утро! — с придыханием и восторгом говорю я им и присаживаюсь напротив мужчины. Он лишь посмотрел на меня как на…идиотку.

— И тебе утречко доброе, Лена! — Труда ставит передо мной тарелку с кашей и улыбается, совсем неискренне. Я миленько улыбаюсь в ответ, но к еде не притрагиваюсь. В этом доме я больше ничего не ем. — Как спалось?

— Ах. — со вздохом роняю голову на руки. — Сон мне такой приснился!

— Какой сон?

— Красочный! — с придыханием выдаю я. — В нем у меня любил красивый парень.

Надеюсь, она правильно истолкует «любил». Если нет, то чур я не виновата.

— И веришь ты во сны свои?

— Конечно! Сегодня же полная луна в Венере с оттенком Козерога! — Я вытаращила глаза и приложила руки к груди. — Значит вещий! В моем мире — это существенный знак!

Господи, какую же белиберду я несла…

Но наживка закинута и остается не заметно следить за реакцией. Она меня не разочаровала — блондинка просияла и победно глянула на мужа. Господи! В этом доме не я тупая…

— Ну ясно.. - совсем не заинтересовано отвечает она, но потом как будто, «вот я тут случайно вспомнила», продолжает: — Ко мне племянник завтра по утру приедет…

— Племянник? — с дрожащим, как бы от восторга голосом подхватываю я.

— Да, племянник! — гордо повторяет и между прочим: — И хорош он собой, как с картинки!

Я состроила смущённую рожицу: глазки в пол, губу закусила. По довольному хмыку поняла, что впечатлила. Халвен же смотрел на меня уже с долей презрения. Ничего-ничего, как-то подмешаю тебе чего в чай.

* * *

Как и говорила Труда — племянник прибыл утром, весь такой совершенно никакой. Не то чтобы некрасивый, а просто безликий — таких обычно встречаешь на улице и проходишь мимо, не обращая внимания. Короткий ёжик русых волос, обычные непримечательные серые глаза (у Халвена хоть какой-то блеск в них был) и сальная улыбка. Но самым бросающимся были СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНЫЕ переглядывания этих троих. Труда только что не подмигивала племяннику и пальцем в меня не тыкала.

Ну, а что с меня, глупой бабы, взять? Стою тут ножкой вожу по земле, взгляд опущен, смущённая такая вся и впечатлённая красавцем ростом до пупка.

— Я Илкей. — и голос у него совершенно обычный.

— Лена.

— Я тебе подарки привёз. — Меня покоробило оттого, что он сразу начал тыкать. Да ладно, он весь меня коробил.

— Да не стоило… — робко отказываюсь я, но жениха это не останавливает и он протягивает мне леденец в виде петушка. Его травяной запах сразу ударил в нос. Но! Один леденец! Быстрее зовите всех на пир! Отдаваться буду! Такому щедрому и не жалко даже! Ярима, на фоне этого придурка — принц на белом… пони!

Но я, конечно же, изобразила дикий. Получилось, так что блондинка чуть не прыгала от счастья.