Танит Ли - Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

• Название: Повелитель гроз. Анакир. Белая змея
• Автор: Танит Ли
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032666-1, 5-9713-0685-5, 5-9578-2735-5

…Молва о славных деяниях Ральднора — мага и меченосца — летит из королевства в королевство.

Уже сейчас ему, герою-одиночке, незаконному сыну короля Перворожденных Висов и жрицы черной Богини-Змеи, нет и не может быть равных.

Но существует смутное предсказание — однажды Ральднор обретет ИСТИННОЕ МОГУЩЕСТВО.

И тогда содрогнется ВЕСЬ МИР!

Трилогия «Висские войны» в одном томе.

---

— Ральднор из Сара, — выдавил солдат. — Ральднор из Сара, ваш Дракон-Лорд…

Оплеуха Амрека разбила ему губу. Рот наполнил вкус крови.

— Ты лжешь! — крикнул Амрек. — Кто заплатил тебе, подонок, за эту ложь?

Солдат лежал ничком. Амрек метнулся в одну сторону, потом в другую, крича высоким стенам:

—  Вы лжецы! Вы все лжецы! Будь вы прокляты! Будь прокляты ваши лживые душонки!

Он кружил по двору, крича на них, колотя воздух кулаками. Внезапно его глаза закатились. Он упал на землю, корчась в судорогах, извиваясь и дергаясь посередине пустого пространства. Никто не подошел к нему. Все слишком боялись. Казалось, им словно овладел какой-то могущественный и непобедимый демон.

Потом припадок внезапно кончился. Он лежал совершенно неподвижно.

Тем, кто смотрел с башен, он казался черным крестом на белом снегу.

21

Во дворце на Аллее Рарнаммона поспешно собрали Высший Совет. Многие не пришли, оставшись в этот промозглый и зловещий день в постелях и сославшись на своих лекарей, которые якобы запретили им подниматься с постели. Матон, Глава Совета, нервозно потирал заледеневшие руки. Это был дряхлый старик, выбранный на эту должность за свою удобную нерешительность и полное отсутствие честолюбия — а эта ситуация была явно ему не по зубам.

Осунувшийся, с совершенно больными глазами, Амрек сидел на кресле с ножками в виде лап дракона. Он оправился от своего ужасного припадка, настигшего его в Саре, лишь для того, чтобы тут же с неистовством безумца броситься в Дорфар. Предательская оттепель закончилась, и к тому времени, когда он добрался до Мигши, уже снова валил густой снег. Снегопад не испугал его. Он скакал через караванные пути Равнин и через холмы, останавливаясь на ночлег в отсыревшем шатре и упрямо прорываясь сквозь бураны, которые на два дня заперли его в оммосском городишке Гопарре, потому что его колесница увязла в снегу. Его гвардия осталась позади. Он опередил их, бросив на произвол судьбы сражаться с волками и лютым морозом. Он перешел границу Дорфара с десятком человек. Никем не узнанный, он проехал через весь Корамвис и немедленно отправился во Дворец Совета. Заляпанный грязью плащ валялся на полу за креслом.

— Значит, мы все согласны, — подытожил Амрек. — Ни одна армия не может выступить в поход, пока не сошел снег. Необходимо послать гонца в Зарависс. Они все страшные лентяи, но зато у них достаточно войск, чтобы усмирить этот сброд с Равнин.

— Милорд, — осторожно заметил Матон, — боюсь, что Зарависс уклонится от этой задачи.

— Они — наши вассалы, — сказал Амрек, — они подчинятся нам. Пошлите гонца.

Совет безмолвствовал. Слухи с Равнин уже дошли до них, опередив даже безумную гонку Амрека. Они не хотели еще больше раздражать его.

Из дальнего конца зала послышался голос, не узнать который благодаря его густому закорианскому акценту было совершенно невозможно.

— Тут есть одна небольшая закавыка, которая меня беспокоит.

Собравшиеся беспокойно заерзали. Похоже, Катаос эм Элисаар бесцеремонно затронул больное место, которое до сих пор все так старательно обходили.

— Солдат вашей светлости клялся, что этот равнинный «король» никто иной, как Ральднор Сарит.

Черные глаза Амрека невидяще сверкнули.

— Этот болван ошибся.

— Это ошибка в корне все изменяет, милорд. — Катаос сделал паузу, давая Совету понять, что Амрек допустил, чтобы его суждениями руководили ревность и стыд. — Милорд, стоит непременно принять во внимание, что если Сарит все еще жив, подозрение падает на командующего теми самыми армиями, которым мы все доверяем защищать наш город. Если вы помните, Крин, Дракон-Лорд Речного гарнизона, уведомил нас, что Ральднор мертв.

— Я помню.

— Тогда, милорд, несомненно…

Амрек вскочил на ноги.

— Мы вызовем Крина сюда и потребуем ответить на твои обвинения.

Члены Совета точно примерзли к своим местам.

— Матон, шевелись же, чтоб тебе провалиться! Прикажи стражникам Совета привести Крина сюда!

— Повелитель Гроз, вы так и не отдохнули….

— Плевать мне на отдых. Делай, как я приказал.

— А если он откажется прийти? — вкрадчиво осведомился Катаос.

— Тогда я заставлю его силой.

Однако это Амреку не удалось. Гарнизон был выстроен как крепость задолго до того, как вокруг него выросли хижины и причалы, для защиты от нападения с реки. Изнутри здания окружали массивные зубчатые стены с бойницами; запасов еды и питья там было достаточно, чтобы пересидеть любую осаду, а подчиненные Крина, как мужчины, так и женщины, были всецело ему преданы. Одним словом, гарнизон мог выдержать годичную осаду, тогда как об окружающих его улицах и домах вряд ли можно было бы сказать то же самое.

На требование Амрека Крин ответил безукоризненно учтивым посланием, в котором говорилось, что он захворал и не может вставать с постели, но Повелителю Гроз в гарнизоне всегда будут рады, в какое бы время он ни пожелал появиться у ворот.

Услышав такое, Матон побледнел, испугавшись, что город вот-вот охватит какая-нибудь бесконечная распря.

— Нужно послать к Дракон-Лорду делегацию советников. Нужно попытаться убедить его одуматься.

Амрек прошагал мимо них к выходу и со своим импровизированным эскортом поскакал к воротам гарнизона.

Он стоял перед воротами в своей коляске, точно проситель, с желтым от усталости лицом. Часовой в красном плаще отсалютовал ему и провел внутрь.

Крин был на ногах и ожидал его, даже не пытаясь прибегнуть к каким-нибудь уловкам.

— Мне кажется, вы находитесь в добром здравии, Дракон-Лорд, — заметил Амрек.

Крин улыбнулся.

— Скажем так, милорд: вид столь знаменитого посетителя пошел мне на пользу.

— Катаос полагает, что ваше нежелание предстать перед Советом полностью доказывает вашу виновность.

— Мне кажется, любые предположения стоит тщательно обдумывать, милорд. Вы считаете, что Сарит жив?

Взгляд Амрека затрепетал, точно пламя свечи.

— Я жду ответа на этот вопрос от вас, Крин.

— В этих стенах есть одна могила, милорд.

— Да. Полагаю, моя мать послала своих людей убедиться в этом. В то время ее очень заботили вопросы моей чести. Так это могила Сарита?

Крин, не дрогнув, встретил его взгляд.

— Вне всякого сомнения, милорд. Какие доказательства я могу предоставить вам?

— Вашего слова будет вполне достаточно, насколько я слышал.

— Я его вам даю, милорд.

Он и в самом деле похоронил здесь Сарита — ту выдумку, что была маской человека, которому он открыл глаза и исцелил, одновременно уничтожив.

Когда его царственный гость удалился, Крин еще некоторое время стоял в полутемной комнате в одиночестве.

Ранние сумерки смягчали безжалостную белизну дворцовых мостовых. Горы маячили на горизонте, точно грозные тучи.

Снег слепил глаза Амрека. Сойдя с колесницы, он споткнулся и словно повис над зияющей чернотой, но один из гвардейцев вовремя подхватил его под локоть.

По комнате, где уже зажгли лампы, к нему направлялась женщина, шурша юбками из мерцающей парчи. Вздрогнув, он вышел из оцепенения и увидел свою мать, Вал-Малу.

Он оттолкнул поддерживающего его локоть солдата и метнул сердитый взгляд на ее белое накрашенное лицо. До чего же она была все еще красива, его мать. Стали бы ее объятия утешением для него, раскрывай она их ему хотя бы на миг, когда Катаос, Орн и прочие покидали их?

— А, мадам. Я вижу, вы уже слышали.

— Да, я все слышала. Я слышала, что эти желтоволосые равнинные крысы с позором выгнали вас со своих навозных куч. Я слышала, что вы, как простой крестьянин, скакали через всю страну, а после этого на брюхе поползли к Крину. Хорошенького же сына я произвела на свет! Должно быть, повитухи во время родов повернули меня так, что я легла вам на голову и передавила ваши мозги!

Он смотрел на полыхающие в ее волосах и ушах алмазы. От их нестерпимого блеска у него закружилась голова, к горлу подступила тошнота.

— Вы рассказываете мне, что слышали все эти вещи, мадам, и при этом ни разу не слышали, что бывает с женщинами с такими белыми лицами. Чтобы на вас больше не было этих белил, когда я в следующий раз увижу вас, мадам.

— Ты так убежден в моей послушности, Амрек. Я же все-таки твоя мать, — сказала она сочащимся ядовитым медом голосом.

— А я, мадам, ваш король, сколь бы сильно вас это ни печалило. Если мне взбредет в голову, я могу отправить вас на костер за ваше распутство.

На миг на ее лице отразился страх. Горькое ликование разлилось по его венам, точно ядовитое, но бодрящее зелье.

Но она все же оставила последнее слово за собой.

— Нет, Амрек. Это все твоя болезнь. Ты с кем-то меня путаешь.