Вирджиния Эндрюс - Руби

• Название: Руби
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11939-0

Роман «Руби» открывает увлекательную сагу о семействе Лэндри, созданную известной американской писательницей В. К. Эндрюс.

Красавице Руби пятнадцать лет, она выросла в Луизиане, в среде каджунов (это потомки выдворенных в XVIII веке с территории Канады жителей бывших французских провинций). Мать Руби умерла, поэтому воспитанием девочки занималась ее бабушка Кэтрин, гордая и добрая каджунка-знахарка. Она непримиримо враждебна по отношению к собственному мужу – живущему в лачуге на болотах Джону Лэндри, который Руби кажется вполне безобидным пьянчугой. По мере взросления, однако, девушке открываются все более темные страницы семейной истории, а смерть любимой бабушки меняет судьбу Руби навсегда…

---

– Пусть это станет для тебя хорошим уроком, Руби, – говорила она. – Запомни: сердце способно обмануть разум и оставить его в дураках. Сердцу, как говорится, не прикажешь. Но прежде чем ты свяжешь свою жизнь с мужчиной, попытайся понять, куда он тебя поведет. Иногда лучший способ увидеть будущее – оглянуться в прошлое, – наставляла бабушка. – Жаль, что я была так глупа и не желала слышать, что говорили люди о Лэндри. О том, что у них дурная кровь… Это стало ясно уже тогда, когда они только здесь появились. Представь, были времена, когда повсюду висели таблички: «Лэндри вход воспрещен». Но мне было наплевать на любые предостережения, и это не довело меня до добра. Теперь-то я знаю: слушаться надо не собственного глупого сердца, а древней мудрости.

– Но ты же любила дедушку, правда? – настаивала я. – Наверняка видела в нем что-то хорошее.

– Я видела только то, что хотела видеть.

Я никак не могла понять, по какой причине бабушка говорит о своем муже с таким упорным пренебрежением и почему столь непреклонна в своим отношении к нему. Как-то раз, набравшись смелости, я попыталась приподнять завесу над прошлым.

– Бабушка, почему дедушка живет не с нами? Неужели только из-за пьянства? Мне кажется, живи мы все вместе, он бросил бы пить.

Во взгляде бабушки мелькнула жалость.

– Нет, дело не в том, что он пьет, – произнесла она. Помолчала и добавила: – Есть другая причина, поважнее.

– Он проигрывает деньги в карты, да?

– Беда не только в этом, – проронила бабушка, всем своим видом показывая, что не желает обсуждать эту тему.

Но я не унималась:

– Тогда в чем дело, бабушка? Что такого ужасного дедушка натворил?

Лицо ее стало непроницаемым, но скоро смягчилось.

– Это касается только нас двоих, – изрекла она. – Тебе знать ни к чему. К тому же ты еще слишком мала, чтобы во всем разобраться. Дедушке нельзя жить с нами… Живи он здесь, все было бы иначе.

С этими словами она повернулась и ушла, оставив меня озадаченной и разочарованной, как всегда.

Бабушка Кэтрин обладала мудростью и силой, в этом я не сомневалась. Почему же она не сделает так, чтобы семья наша вновь соединилась? Почему не может простить дедушку Джека? И разве не в ее власти изменить собственного мужа, сделать его таким, чтобы он смог жить с нами? Почему у нас все не так, как у людей?

Дедушка Джек мог говорить все, что угодно, мог клятвенно заверять, будто вполне доволен своей участью. Но я знала: на болоте ему одиноко и тоскливо. Гости редко забредали в его хижину, стоявшую на столбах-подпорках в шесть футов высотой. Освещали хижину бутановые фонари, пить дедушке приходилось дождевую воду, которую он собирал в бочку. Печку он топил пла́вником и прочим хламом. По вечерам дед сидел на галерее и наигрывал на аккордеоне печальные мелодии, то и дело прикладываясь к бутылке с дешевым забористым виски.

Он был несчастен, да и бабушка Кэтрин тоже. Она изгоняла злых духов, проникших в дома других людей, но против духа, устроившегося в ее собственном доме, была бессильна. В точности по поговорке «сапожник без сапог». Почему ей, помогавшей всем вокруг, не удается помочь самой себе? Об этом я не раз с горечью размышляла.

Неужели на подобную участь обречены все целители? Неужели это цена, которую они платят за свое могущество и тайные знания?

А что, если мне предстоит столь же печальная судьба и я тоже буду помогать другим, а себе помочь не смогу?

Наша бухта являлась особым миром, полным загадок. Каждый раз, отправляясь на болота, я встречала какую-нибудь диковину. Делала новое открытие. Но тайны и загадки, таившиеся в людских сердцах, по-прежнему оставались для меня непостижимыми.

В тот вечер, когда мы возвращались от Родригесов, бабушка сказала:

– Кто-то сидит на галерее. Наверняка это мальчишка Тейтов, – добавила она с явным неодобрением.

Подойдя к дому, мы действительно увидели Пола Тейта: он сидел на ступеньках, играя на губной гармонике. Мопед его стоял у ближайшего дерева. Едва увидев нас, он бросил свою гармонику и вскочил.

Семнадцатилетней Пол был сыном Октавиуса Тейта, местного богача. Тейты владели консервным заводом, жили в огромном доме, имели шикарные автомобили и яхту. Помимо Пола, в семье было две дочери – Джин, ходившая со мной в один класс, и Тоби, на два года моложе. Мы с Полом были знакомы всю жизнь, но лишь недавно полюбили проводить время вместе. Я знала, что его родителям наша дружба не по душе. Между дедушкой Джеком и отцом Пола не раз выходили стычки, так что последний имел основания недолюбливать членов семейства Лэндри.

– Руби, как жизнь? – спросил Пол, сбегая вниз. – Где это вы пропадали так поздно?

На нем была голубая спортивная рубашка, брюки цвета хаки и высокие шнурованные ботинки. Он показался мне более рослым и широкоплечим, чем обычно.

– Мы с бабушкой ходили к Родригесам. Миссис Родригес родила мертвого ребенка.

– Ужас, – вздохнул Пол.

Из всех знакомых мальчишек Пол был самым искренним, застенчивым, и в то же время самым взрослым. И уж конечно, самым красивым. Глаза у не го были поразительного небесно-голубого цвета. Людей с таким цветом волос, как у него, каджуны называют помесью блондина и брюнета; иными словами, он был шатен.

– Добрый вечер, миссис Лэндри, – приветствовал Пол бабушку Кэтрин.

Она бросила на него весьма подозрительный взгляд. С тех пор как Пол впервые проводил меня домой из школы, бабушка всегда поглядывала на него именно так. Чем чаще он бывал у нас, тем откровеннее становилось ее недоверие. Меня это очень смущало, а Пола, похоже, забавляло, хотя бабушки он явно побаивался. Как и все здешние жители, он верил, что она обладает даром предвидения и прочими магическими способностями.

– Добрый вечер, – кивнула она. – Скоро наверняка разразится ливень. Уж не знаю, как ты доберешься до дому на этой дурацкой штуковине.

– Как-нибудь доберусь, мэм, – пожал плечами Пол.

Бабушка Кэтрин повернулась ко мне.

– Мы должны доделать начатое одеяло, – напомнила она.

– Да, бабушка. Я сейчас приду.

Бабушка вновь смерила Пола недоверчивым взглядом и скрылась в доме.

– Твоя бабушка так расстроилась из-за смерти младенца Родригесов? – спросил Пол.

– Зря они не позвали ее, чтобы помочь в родах.

Я рассказала ему о событиях нынешнего вечера.

Он выслушал меня с интересом, но, когда я смолкла, покачал головой.

– Мой отец не верит в злых и добрых духов. Он говорит, все эти выдумки и суеверия приносят каджунам много вреда. Из-за них нас считают темными и дикими. Но я с ним не согласен, – поспешно добавил Пол.

– Бабушка Кэтрин не темная и не дикая! – возмутилась я. – А тот, кто не пытается защитить себя от злых духов и сглаза, действительно дикарь!

Пол согласно кивнул.

– А ты… видела что-нибудь?

– Да… Почувствовала, как он пролетел около моего лица. – Я коснулась щеки. – Он даже меня слегка задел. А потом я видела, как он скрылся. По крайней мере, мне так показалось…

– И ты не испугалась? – Пол удивленно присвистнул. – Ну ты даешь!

– Я же была с бабушкой Кэтрин.

– Жаль, сегодня я не приехал пораньше и не пошел с вами… чтобы защитить тебя в случае чего, – заявил Пол.

Слышать это было так приятно, что я покраснела.

– Защита мне не требовалась. Но я рада, что все кончилось и мы уже вернулись, – призналась я.

Пол рассмеялся.

В тусклом свете из окон дома выражение его лица казалось нежным, а глаза лучились теплом. До сих пор мы позволяли себе лишь держаться за руки да обменялись несколькими робкими поцелуями. Всего два раза мы целовались по-настоящему, в губы, и теперь, когда он стоял так близко, сердце мое трепыхалось как бабочка. Ветер играл его шелковистыми волосами, падающими на лоб. Тишину нарушали только шелест волн да хлопанье крыльев невидимой в ночном небе птицы.

– Я так расстроился, когда увидел, что тебя нет дома, – сказал Пол. – Уже собирался уезжать и тут вдруг заметил свет вашего фонаря.

– Хорошо, что дождался. – (Пол расплылся в до вольной улыбке.) – Но пригласить тебя в дом не могу. Ты сам слышал, бабушка хочет, чтобы мы закончили одеяло. Завтра суббота, приедут туристы. Бабушка говорит, в эти выходные торговля пойдет хорошо, а она никогда не ошибается. В прошлом году в это время мы продали кучу одеял. Память у нее на такие вещи отличная, – добавила я.

– Завтра я буду на отцовском заводе, – сообщил Пол. – Но может, вечером заскочу за тобой? Смотаемся в город, посидим где-нибудь, выпьем чего-нибудь прохладительного.

– Было бы неплохо, – кивнула я.

Пол приблизился вплотную, нежно глядя мне в лицо. Несколько мгновений мы буквально пожирали друг друга глазами. Наконец он набрался смелости и сказал то, ради чего пришел.

– Здорово было бы нам в следующую субботу потанцевать файс-додо! – выпалил он.

Это было приглашение на свидание – первое в моей жизни. От радости я едва не запрыгала на месте. Девочки моего возраста обычно ходили в танцевальный зал с родителями и танцевали с теми молодыми людьми, которые их приглашали… И совсем другое дело отправиться туда с Полом и весь вечер танцевать только с ним… При мысли об этом у меня голова пошла кругом.