Фридрих Цюндель - Иисус. Картины жизни

• Название: Иисус. Картины жизни
• Автор: Фридрих Цюндель
• Жанр: Религия
• Год: 2015
• ISBN: 978-3-87667-420-9

Чем примечательна личность И. К. Блюмгарда? Почему он оказал столь сильное влияние на молодого Цюнделя, студента технической школы в Штутгарте, что он переменил род своих занятий и обратился к теологии?

Собственный религиозный опыт Блюмгарда привел его к глубокому пониманию мира Библии и событий вокруг Иисуса Христа. До Цюнделя доходили сведения о происходившем в общине Блюмгарда, и это побудило его еще с вечера отправляться пешком в Мёттлинген, чтобы присутствовать на его воскресных проповедях. Будучи свидетелем небывалого движения пробуждения 1840-х годов, Цюндель становится лучшим учеником Блюмгарда и пребывает со своим учителем до конца его жизни. Постоянно находясь в дружеском доверительном общении, они исследовали общие религиозные переживания, приходя к все более глубокому экзистенциальному пониманию жизни Иисуса и апостольского времени. Цюндель, взявший за основу древнегреческий текст Библии в его изложении экзегетом Юлиусом К. фон Гофманом, предлагает нам свое толкование Евангелий в свете исключительного духовного опыта И. К. Блюмгарда.

---

Цель настоящего издания – представить русскоязычному читателю в известной степени новое освещение личности Иисуса, Его учения о спасении человечества, которое автор рассматривает под доселе неизвестным углом зрения. Книга предназначена прежде всего для священников и тех, кто изучает теологию, но она может быть полезной и для всех, идущих своим личным духовным путем, которым их ведет собственная жизнь.

Книга написана Цюнделем, но, как уже говорилось, в ее создании сыграл огромную роль Иоганн Кристоф Блюмгард, и потому, представляя ее, необходимо остановиться на нескольких значимых событиях в жизни этого человека, определивших его путь и являющихся важной составляющей его духовного опыта. Важнейшее из них – исцеление в 1843 году одержимой Готтлибин Диттус, прихожанки возглавляемой им Меттлингенской общины. Читая внимательно его отчет об этом в вышестоящую церковную инстанцию[3], нельзя не заметить, сколь глубоким было вовлечение – совершенно против его воли! – в демонический мир, представший перед ним как живая реальность. При виде разверзшейся бездны охватывал ужас. Закрыв глаза, он пытался внушить себе, что это всего лишь иллюзия[4]. Позже Блюмгард стал свидетелем того, как после исцеления Готтлибин Диттус и ее сестры Катарины[5] на его общину излился поток небесных сил, в корне изменивший духовную жизнь прихожан, – свершилось их радикальное «пробуждение». Один за другим приходили они к нему в его рабочий кабинет, чтобы покаяться перед Господом в своих грехах. И так неделю за неделей, месяц за месяцем. «Каждый посетил меня не менее трех раз, иные же, кому не давали покоя даже самые незначительные, но утаенные прежде грехи, приходили рассказать о них по семь, а то и по восемь раз»[6]. И это была не игра словами, это было искреннее, живое переживание собственной греховности, какое и достигает нашего Отца. О том свидетельствуют сопутствующие обстоятельства, запечатленные Блюмгардом в его письмах, – насколько человек вообще способен судить о подобных вещах.

Вскоре после исцеления Диттус и второго, еще более значимого события – единого порыва прихожан Блюмгарда к покаянию, последовало, по словам Цюнделя, «третье, не менее прекрасное и предвещавшее нечто великое и значимое – чудеса. К их постижению Блюмгард пришел не сам – ему это, как и положено, было даровано свыше. В трех случившихся одно за другим знаковых событиях видится мощное и благодатное воздействие руки Всевышнего, но одновременно и трудноуловимая Божественная логика. Для самого Блюмгарда это было откровением, чуть ли не словом Божьим, которое прозвучало в нем с необычайной силой и было уверенно воспринято как пророчество. Разумеется, между вторым и третьим событиями, равно как между первым и вторым, не было четкой временной границы, и третье органически вырастало из второго»[7].

Цюндель познакомился с Блюмгардом, жившим тогда в Меттлингене, в 1845 году, вскоре после того, как поступил в инженерную школу[8] в Штуттгарте. Со временем их отношения переросли в дружбу, которая длилась всю жизнь. Это естественно привело его к занятиям теологией. В итоге он стал пастором и написал три своих главных произведения: биографию Блюмгарда, книги «Иисус в картинах Его жизни» и «Апостольский век».

Нам сегодня нелегко составить правильное представление о том, что значила для Цюнделя и его формирования эта дружба с Блюмгардом. Будучи студентом инженерной школы в Штуттгарте, молодой Цюндель вечером в субботу отправлялся пешком в Меттлинген, чтобы, проделав восьмичасовой путь, поспеть к утренней службе в тамошней церкви и послушать Блюмгарда. Затем, после обеда в пасторском доме, в ночь на понедельник, он отправлялся домой и успевал к началу занятий в инженерной школе. Блюмгард, к тому времени выстоявший и победивший в борьбе (по его выражению – «в схватке») с силами тьмы, стал признанным лидером своих прихожан, испытавших единый небывалый порыв к пробуждению. Именно здесь, в это время и в этом месте, для пробудившейся к новой жизни общины открылись Небеса, став в сердцах прихожан повседневной реальностью.

Вооруженные ценным опытом участия в этом движении – в пробуждении меттлингенской общины, став свидетелями проявлений Божьей воли и необычайных событий, имевших место и в Бад Болле, Блюмгард и Цюндель посвятили свою жизнь осмыслению всего, что повествует Священное Писание о жизни Иисуса и о времени апостолов, сопоставляя происшедшее тогда с тем, что постигли они на собственном опыте.

Познать веру как нечто реальное, воплощаемое собственной жизнью во всех сферах нашего бытия, способствовать тому, чтобы она стала такой же реальной и для ближнего – во здравии, болезни, противостоянии демоническому миру, – вот к чему стремился Блюмгард, ради чего он жил. И Цюндель во всем этом следовал за ним. Они познавали и осмысливали Божественность Иисуса как современную, очевидную, живую, исполненную созидательных сил реальность, постоянно проявляющуюся в повседневной жизни, несмотря ни на что.

Своим примером, своим служением и литературными трудами они оказали, незаметно и неожиданно, благодатное влияние на выдающихся теологов XX века – мыслителей ХХ века, а через них на умы многих других людей, занимающихся теологией. Карл Барт, в частности, пишет: «Следует помнить, что именно Фридрих Цюндель, биограф Блюмгарда, пожалуй, ближайший из его друзей, преодолев робость перед авторитетом бесконечно почитаемого им учителя, передал воспринятое от него в виде глубочайших теологических размышлений (я имею в виду известные книги Цюнделя об Иисусе и об апостольском веке)»[9]. В другой работе Барта говорится: «По мнению Блюмгарда, сведение христианства к частному делу каждого означает его «недопонимание», ибо спасение каждого неразрывно связано с сокровеннейшим содержанием всей человеческой истории, с победой, свершившейся в искупительной смерти Христа и в Его Воскресении»[10].

Вглядываясь в жизнь и дела тех великих пасторов, мы узнаем в них истинных людей Божьих, для которых Иисус не некий абстрактный образ, как обычно Его воспринимают после смерти и Воскресения, а живая реальность, и в Его имени жизнь человека обретает новый, вечный смысл и во многом, хотя и не во всем, может быть исправлена. «Блюмгард, – пишет Цюндель, – (ту же мысль мы встречаем и в его книге об Иисусе) был и остался бедняком, взывавшим к Богу за все человечество. Он совершенно не понимал тех, кто утешает себя словами: «Слава Богу, что я такой (или мы такие), что это у меня (или у нас) есть», да еще ставит себе это в заслугу».

Подробнее о становлении Цюнделя, о его внутреннем отношении к Блюмгарду можно узнать из предисловия Георга Метца к книге Цюнделя «Из времен апостольских».

В сборнике своих работ[11] о Блюмгарде Отто Брудер метко замечает: «Что отличало Блюмгарда от других современных ему теологов, почему его слово вновь стало сегодня таким веским и важным, коренится в его восприятии Библии.

Засвидетельствованные в Библии и открывшиеся ему «реалии» – проявление славы Божьей на Земле, победа Христа, власть Господа Всевышнего, сила прощения грехов, – все это Блюмгард воспринимал не как достояние истории, не как опыт прежних времен, важный разве что для жизни потусторонней. Через слово Писания, которое услышано и в которое уверовали люди, Бог и теперь, в каждое мгновение, открывается нам в Иисусе Христе как могущественный Бог-победитель, желающий, чтобы мы постигли Его еще полнее, чем Он открылся нам сегодня».

Такая позиция Блюмгарда означает для Евангелической Церкви нечто новое, чего не знала ее история последних четырех веков, когда библейские события, о которых рассказали пророки и апостолы, воспринимались людьми как некие религиозные факты, не имеющие отношения к нашему повседневному опыту и значащие что-то для спасения отдельной души. Для Блюмгарда же слово Библии стало свидетельством великих деяний Бога Живого, которые не закончились вместе с теми временами, когда создавалась Библия, а по-прежнему творятся Им и скоро откроются нам, которые и сегодня все активнее вторгаются в само существо Земли, созидая мир, избавленный от всякого греха и тьмы, мир, где люди станут единой общиной, ожидающей прихода Господа нашего Иисуса Христа и предоставившей себя в Его распоряжение для спасения человечества».

Книги Блюмгарда и Цюнделя обращены в первую очередь к теологам, они, по словам Карла Барта, – своего рода повторный «запрос» к современной теологии, не давшей ответа на прежде «посланный в ее адрес документ». Вот что он пишет об этих двух великих теологах в своей работе, посвященной данной теме (1920): «Некоторые из нас давно задаются вопросом: как это могло случиться, что тогда, примерно 30 лет назад, духовный мир отца и сына Блюмгардов и их друзей не был замечен современниками? Между тем из книг Фридриха Цюнделя они могли бы почерпнуть много такого, что избавило бы современную теологию от окольных и ложных путей, которыми она шла все эти годы. Нужно было только прислушаться к тому, что говорили эти теологи»[12].