Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 5

• Название: Миры Филипа Фармера. Том 5
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-146-4

Включенные в пятый том собрания сочинений Ф. X Фармера романы «Мир одного дня: бунтарь» и «Мир одного дня: распад» завершают одноименную трилогию, повествующую о борьбе прирожденного бунтаря Джеффа Кэрда против бесчеловечного режима тотальной слежки.

---

Впрочем, ему казалось, что и ребята в школе — тоже не люди, не земляне.

Джефф с Бейкером вернулись к себе и сели рядом на диване. Джефф сказал:

— А вдруг они включат мой монитор, чтобы посмотреть, как я тут?

— Зачем им это?

С сердцем, забившимся еще сильнее, Джефф активировал голосом аудиомонитор в спальне родителей и прибавил громкость. Видео он включать не хотел. Если его застанут за этим, то накажут вдвойне. И потом, у них в комнате темно и он их все равно не увидит. А может, они включили свет и занимаются этим самым?

Он поделился своей мыслью с Бейкером. Тот фыркнул:

— Что-то непохоже, чтобы они были настроены на любовь.

— Нет, нельзя ему об этом говорить, — сказала мать. — Мы не должны. Такой шок повлияет на всю его жизнь.

Крепким нашего мальчика не назовешь, он чувствителен, даже слишком. И что будет, если мы ему скажем, а он скажет кому-то еще? Тогда мы попадем в большую беду, сам знаешь.

— Знаю, знаю. Не такой я дурак, каким ты меня считаешь. Мы ничего ему не расскажем, пока он не подрастет настолько, чтобы понимать, что болтать об этом нельзя.

— Да зачем вообще говорить? Ему вовсе не нужно об этом знать. Это не сделает его ни лучше, ни счастливее.

— Правда есть правда.

— Черт бы побрал тебя и твою правду! Тут речь не о науке. Мы говорим о нашем сыне, о его чувствах. При чем тут правда? Незачем ему знать, что мы лгали ему для его же блага и уж точно для своего. Люди постоянно лгут друг другу. Да, иногда нужно сказать правду, но людям нужна именно ложь. А Джеффу нужна именно эта ложь.

— Нет. Правда должна торжествовать. Но сказать её следует осторожно, в нужное время и при нужных обстоятельствах.

«Что сказать, что? — спрашивал себя Джефф. Сердце у него разрывалось на части, он потел и весь дрожал. — Что?»

Из телефильмов он знал, что бездетные пары иногда усыновляют детей. А быть приемным ребенком почему-то — он не совсем понимал почему — опасно. Или стыдно. Чего-то тут следовало остерегаться, хотя актеры и говорили, что любовь решает все. Не моя плоть и кровь! Так сказал кто-то в фильме.

— Давай оставим это и поспим немного, Бога ради! — сказал отец. — У меня завтра трудный день, серия финальных испытаний «Экса». А у тебя встреча с членом комитета молекулярных исследований, и…

— У тебя всегда предлог найдется. Сделай милость, давай закончим этот разговор сейчас и придем к какому-то разумному решению! Терпеть не могу откладывать на потом и не вижу причин откладывать.

— К разумному, — саркастически повторил отец. — То есть к твоему. Почему нельзя подождать? Даже если мы решим сказать ему, сейчас это все равно невозможно. Пройдут годы, пока это станет возможным. Так почему бы не подождать того времени? Когда ему будет восемнадцать и ему можно будет сказать заодно и об иммерах?

— Ты же знаешь, какая я. Мне нужно знать сразу. Промедление сводит меня с ума. Ты прав в том, что сейчас ему ничего говорить нельзя. Но я годами не буду спать по ночам, если мы не решим этого сейчас.

— Невротичка.

— Я по крайней мере этого не скрываю.

— На что ты намекаешь?

Они продолжали ругаться, и Джефф не все понимал из их разговора. Потом они успокоились, хотя каждый остался при своем. Они говорили и о других вещах, но все время возвращались к предмету своего спора. Джефф начал складывать одно с другим и понимать, о чем они спорят, не давая ему спать. Или ему казалось, что он понимает. Его пятилетний разум просто не в силах был охватить некоторые их фразы.

Сначала смысл едва просачивался, потом забил струйкой, а потом плотина прорвалась, и в брешь хлынул ревущий поток.

Он — Джефф Второй, а был еще Джефф Первый.

Джефф Первый был их ребенок, и родился он в день, который Джефф Второй считал своим днем рождения.

Джефф Первый умер, когда ему было два месяца.

Никто из родителей так и не сказал, кто или что послужило причиной смерти ребенка. У Джеффа Второго, когда он вслушивался в слова и интонации, сложилось впечатление, что в этом была повинна мать. Произошел какой-то несчастный случай, ребенок получил мозговую травму и через несколько минут умер.

Матери было тогда сорок пять сублет. Родители долго тянули с ребенком, слишком увлеченные своей работой и светской жизнью. Так сказала мать, и голос у нее при этом был очень злой. Потом, поскольку она стала слишком стара для деторождения, а ее замороженные яйцеклетки погибли при пожаре, они решили, что это их последний шанс. И Джефф Первый, здоровый малыш, явился на свет путем кесарева сечения. Ему суждено было стать первым и последним ребенком доктора Кэрда и доктора Сервантес. Хотя парам с таким профессиональным уровнем и такими отличными генами, как у них, разрешалось иметь двух детей, мать не получила бы больше разрешения из-за возраста. Ей и на этот раз дали согласие только потому, что оба доктора использовали свои связи в высших кругах. Лицензию на второго ребенка ей никогда бы не выдали.

Джефферсон Кэрд, видевший себя и Бейкера Но Уили на экране своего сознания, понимал все. В пять лет он, конечно, не имел никакого понятия об этой процедуре. Не знал он тогда и об иммерах. Теперь-то он понимал, почему его мать не могла сказать властям, что, хотя официально ей сорок пять, ее физиологический возраст всего тридцать два года.

Она стала иммером в семнадцать лет, и тогда же ей ввели ФЗС.

Итак, ребенок, Джефф Первый, умер. Каменировав его тельце, родители сначала собрались вызвать «скорую» и органиков, хотя и знали, что помочь ему уже нельзя. Потом у доктора Кэрда возникла одна мысль. Ведь они с женой очень хотели иметь ребенка — так им, по крайней мере, тогда казалось.

Отец раскаменил ребенка и взял у него кусочек кожи, который потом каменировал. О смерти сообщать не стали. С помощью тайной иммерской организации Кэрд и Сервантес поместили окаменелое тельце Джеффа Первого в нью-джерсийское хранилище. Чтобы осуществить это, иммеры ввели ложную информацию в банки данных.

Джефф Первый, именуемый теперь Бейкер Но Уили, занял место в тихих недвижных рядах хранилища близ Хобокена.

Его клон был выращен в лаборатории доктора Кэрда, но только сам доктор знал, что это клон. Он подготовил фальшивую документацию о мнимом эксперименте, его результатах и о последующем уничтожении искусственного тела. Джеффа Второго тайно перевезли домой, и он занял место Джеффа Первого. Отец произвел операцию, сделав ему искусственный пупок. Малочисленные друзья, видевшие первого ребенка, не заметили легкой разницы в возрасте.

— Господи, и что меня толкнуло сказать ему, чтобы он назвал своего воображаемого дружка Бейкер Но Уили! — рыдала мать. — Ну зачем я это сделала? Он попросил меня придумать имя, и оно вылетело. Я в тот же миг поняла, что допустила ошибку. Теперь, когда он произносит это имя и даже когда не произносит, я думаю о нашем малыше, который лежит там…

— У нас есть Джефф.

— Знаю, знаю. Я люблю его. Но клон — не то же самое, что донор. У них разный опыт. Клон никогда не будет точно таким же, хотя и сделан по тому же генетическому чертежу. Это отдельный, другой человек.

— Мы оба это знаем. Незачем сызнова повторять.

— Повторять! — вскричала она. — Но это же жизнь, это реальность. Это причиняет боль.

— Твое состояние не внушает мне доверия.

— Ты хочешь сказать, мне надо полечиться? Прыснут на меня чуточку ТП, и все выйдет наружу. Сам знаешь.

— Возможно, мы совершили ошибку, — сказал доктор Кэрд.

— Нет! Нет! Я люблю Джеффа, и ты тоже. Но…

— Эй, Джефф! — сказал Бейкер Но Уили.

— Чего? — Джефф оцепенел, не в силах двинуться — мысли еле ползли, как лава с пологого склона, но очень, очень холодная лава.

Бейкер встал перед ним, мрачный, но такой сильный и смелый. Джеффу хотелось кричать и плакать, но он не мог. А Бейкер, похоже, совсем не страдал.

— Нам остается только одно, — сказал он.

— Что?

— Давай поиграем, как будто это я — настоящий, а ты — это я.

Свет на экране начал меркнуть. В миг перед тем, как тьма совсем вытеснила свет, Джефф увидел, как Джефф Первый и Бейкер Но Уили обнялись и слились воедино. Как будто Бейкер был Т-клеткой и поглотил Джеффа Первого, став и тем и другим.

С последним проблеском света Джефф подумал: значит, я лгал, когда мой детский психик применял ко мне ТП. Я так ничего и не рассказал ему об этом. Или это было так глубоко похоронено во мне, что даже ТП не смог откопать.

Глава 36

— Это пятилетний мальчик в теле взрослого мужчины, — сказала Сник.

Она видела Джефферсона Кэрда на экране. Он играл с большим игрушечным мишкой, разговаривал с ним, а порой обращался к кому-то невидимому. Дети в огромной игровой комнате привыкли к нему и иногда принимали его в свои игры. Но все-таки они не знали, как с ним обращаться, и вряд ли могли это преодолеть. Хотя им сказали, что он не умственно отсталый, они продолжали видеть в нем чужака. Детям велели не дразнить его, но некоторые не могли удержаться. И за Джеффом нужен был глаз да глаз. Пятилетний мальчик с силой и массой взрослого может быть опасен для малых детей.