Карло Гоцци - Синее чудовище

• Название: Синее чудовище
• Автор: Карло Гоцци
• Жанр: Драматургия
• ISBN: 978-5-4467-2359-1

В наказание за дерзость дух Дзелу обращен в Синее Чудовище и вынужден нападать на Нанкин и его жителей. Спасти его могут только по-настоящему верные влюбленные, но, чтобы освободиться, Дзелу должен обречь на несчастия самих влюбленных. Его жертвами становятся грузинская принцесса Дардане и пропавший принц Нанкина Таэр. Дух разлучает влюбленных и, освободившись сам, превращает в Синее Чудовище Таэра, которому под страхом смерти запрещает кому-либо открывать свое имя. Но у принца есть всего сутки, чтобы Дардане полюбила его в обличии Синего Чудовища, иначе он все равно погибнет.

---

Фанфур

                   Звезда моя,
Жестокая звезда… Ты насылаешь
Так много бед измученному старцу,
Что он не в силах слез своих сдержать.
Когда ж в слезах он ищет облегченья,
То этим он отягощает душу
Той, что одна его утешить может…
К двойной своей печали… Гулинди,

(встает, дрожа)

Судьбы удары вызывают слезы,
И у меня нет сил их в сердце скрыть,
Ты видеть их не можешь, а Фанфур
Не может видеть дивный лик твой грустным
Хотя б на миг. Утешься, дорогая,
И постарайся чем-нибудь развлечься.
Пойду в свои покои, чтоб тебя
Не огорчать и волю дам тоске.
Прости, что я смутил тебя невольно.

(Уходит.)

Явление V

Гулинди одна.

Гулинди

Ступай, старик несчастный. Видит небо –
Мне жаль тебя… Но, ах!.. Безумьем было
В твои года преклонные жениться
На женщине и молодой, и пылкой.
Ахмет!.. Пора мне страсть тебе открыть.
Эй! Труффальдино!

Явление VI

Гулинди, Труффальдино.

Труффальдино смотрит, ушел ли старик; он знает все, потому что подсматривал из-за портьеры; умирал от ревности; видел, как она ему трогала кончик носа; у него голова закружилась; он чуть не упал замертво; называет ее тиранкой, неверной, изменницей и пр.

Гулинди

(в сторону)

Ах, этот негр! Какой забавный шут!

(Громко.)

Как? И так быстро ты воспламенился?

Труффальдино говорит ей, что ее шутка, когда он подавал ей мыть руки, и она брызнула ему водой в лицо, была шуткой красноречивой, говорящей и т. д. Он вне себя от любви и т. д.

Гулинди

Ну, шут! Пришли Ахмета и ступай!

Труффальдино, – о жестокая обманщица, соблазнительница! Как она могла забыть тот щелчок, который дала ему в нос, ту иголку, которую всадила ему в ягодицу, и т. д. Такими нежностями не увлекают мужчин для того, чтобы потом изменить им и т. д.

Гулинди

Но если хочешь милости моей,
То повинуйся, позови Ахмета.

Труффальдино, – о милая! О добрая! «Но если хочешь милости моей». Он все понял. Он сделает над собой усилие и пр. Но вручает себя ее нежности, ее верности и пр. Делает жесты страдающего любовника. (Уходит.)

Явление VII

Гулинди одна.

Гулинди

Какое счастье женщиною быть!
Соблазном, лаской, шуткой иль улыбкой
Мужчин смущать и мучить, как угодно.
Особенно героев, важных, мудрых,
И делать их игрушками своими.
Какая ж радость есть еще у нас?
Ужель Ахмет погибелью мне будет?
Я столько побеждала, а сама
Осталась до сих пор непобежденной.
От ласк моих он отвращает взор.
Потупившись, не смотрит. В наше время
Такая редкость юная стыдливость,
Румяный, нежный… О любовь, я вижу,
Ты хочешь мне отмстить; в моей груди
Пожар бушует! Если не полюбит
Меня Ахмет… О, фурией слепой
Тогда я стану. Вот он! О, красавец!
Вся кровь во мне кипит.

Явление VIII

Гулинди, Дардане в образе Ахмета.

Гулинди

(нежно)

                     Ахмет, приблизься!
Что так несмел? Так холоден, скажи?
Ты молод и красив, но не хватает
Тебе огня. Проснись! Чего боишься?

Дардане

Боюсь поднять глаза я на царицу,
Так долг велит.

Гулинди

             А если повелит
Царица, чтоб ее ты не боялся?

Дардане

Тогда еще б я больше стал бояться:
Нельзя нам милость высших принимать,
Как должное и не сообразуясь
С величьем их.

Гулинди

(удивленно)

             Ахмет, одно из двух:
Иль скромности пример ты небывалый,
Иль самой редкой хитрости пример.
Оставь свою боязнь. О почему
Печалью и тоской ты отуманен?

Дардане

Не будь в моей душе тоски другой,
Известной небу, было б для тоски
Довольно видеть город обреченный
И горе старца бедного, Фанфура,
Супруга вашего. Его страданья
Так тяготят меня, что я не мыслю,
Что кто-нибудь здесь, при дворе, стремился
Искать отрады, кроме как в слезах.

Гулинди

(в сторону)

Упрек суровый! Но из этих уст
И он мне сладок.

(Громко.)

               Сядь, Ахмет, сюда.

Дардане

Простите мне, царица, что я смею…

Гулинди

Садись… я так велю.

Дардане

                  Я повинуюсь.

(Садится.)

Гулинди

Послушай, я в глазах твоих читаю,
Что недоверье в сердце у тебя.
Здесь, при дворе, меня все ненавидят –
Я знаю, но… Вот видишь ли, Ахмет:
Коль молодая женщина – но, правда,
Не глупая, живая – отдана
В супруги старику – в глазах других
Ей никогда безгрешной не казаться!
От клеветы не уберечься ей.
Все это предрассудки старины…
Меня считают гордой, а министры
Несправедливо судят обо мне,
И, верно, не успел ты к нам прибыть, –
Они тебе уж прожужжали уши.
Довольно лжи и черной клеветы!
Тебе меня изобразили злобной,
Безбожною, порочной и коварной.

Дардане

Коль вы подозреваете министров,
То и меня должны подозревать!
Я здесь всего лишь несколько часов.
Кто б мог со мной здесь говорить так смело?
И неужель так низок я душой,
Чтоб слушать и не наказать тех дерзких,
Кто так преступно о моей царице
Посмел бы говорить?

Гулинди

                  Увы, Ахмет,
Иначе вскоре ты заговоришь.
Скажи, прекрасный мальчик, ты, цветущий
Всей силой юности: ужель возможно,
Чтоб молодая женщина, насильно
Соединенная с холодным старцем,
Могла бы отвращенье победить
И полюбить его?

Дардане

               О да, возможно,
Я это видел.

Гулинди

           Как? Старик холодный,
Усталый, дряхлый, хилый, весь в морщинах,
Подверженный всем старческим болезням,
Внушить способен женщине любовь?

Дардане

Дух благородный, благостное сердце,
Царь и влюбленный – в образе почтенном
И престарелом – трогательный вид!
Моложе видел женщин я, любивших
В супруге старом душу, а не плоть;
Ее ж, хоть не любили, – почитали.

Гулинди

Ты говоришь, как хитрый царедворец,
И то, что у тебя на языке,
Уверена, не чувствуешь ты в сердце.
Тебе признаюсь я, что сотни раз
Я над собою делала усилье,
Но полюбить супруга не могла.
Возможно ль полюбить заставить сердце?

Дардане

Не любите его? Но почему же
Когда вы с ним, то нежности полны,
Горячие слова любви твердите?

Гулинди

(в сторону)

От милого снесу я все упреки.

(Громко.)

Ахмет, ты должен знать, что нам нужна
Политика… Но я тебе признаюсь:
Я не люблю его, а ненавижу.
Ты добродетелен; так научи же,
О, научи меня его любить!

Дардане

Я научил бы… но разгневать вас
Я опасаюсь.

Гулинди

          Нет, твоим устам
Все можно говорить: я не обижусь.

Дардане

Так будь я вами, я б к самой себе
Повел такую речь.

(Величественно.)

                О Гулинди!
Ты в низкой доле рождена была,
И продана сюда ты как рабыня,
Царь снизошел к тебе и полюбил
Тебя, рожденную в грязи рабыню.
Он все забыл: в любви великодушной
Тебя царицей сделал он!

Гулинди

                     Довольно,
Ахмет, молчи, молчи.

Дардане

                   О нет, царица,
Позвольте досказать: я говорю ведь

За вас.

(Как выше.)

      Неблагодарная! Люби,
Люби супруга своего, пускай
Бессчетные его благодеянья
Горячую любовь тебе внушат.
Но, если низость, себялюбье – дщери
Неблагодарности – тебе мешают
Любить царя, – люби сама себя,
Люби пристойность, царское величье
И честь свою и миру докажи,
Что благородство не в одном рожденье
И что родиться может в низкой доле
Душа, по добродетели своей
Достойная и скиптра, и короны.

Гулинди

(нежно)

Ахмет, ни слова больше… ты хотел
Меня разгневать, оскорбить, но знай:
Своею речью только увеличил
Мою любовь. О если б так умел
На языке пленительном любви
Ты говорить! Тебя я обожаю.
Скрыть не могу, и, если на любовь
Мне не ответишь, я умру от горя.

(Плачет.)