Курьянчик - Пузырь в нос

• Название: Пузырь в нос
• Автор: Курьянчик
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Ладно, я отвлекся. Идем дальше, уже по следам экспедиции. Меня все сомнения терзают: уж больно одни следы на мои похожи. Примерил — тютелька в тютельку. Мише сказал, мол, вроде это наши следы, может, мы неправильно срезали и по второму кругу идем, а за нами олени какие-нибудь увязались, и отставшая часть группы следом…

Миша присел и посмотрел повнимательнее, чуть ли не понюхал и объявил, что копыта непарнокопытные, а значит, не олени, а всевозможные лошади, ослы и ишаки. Понятно, что кроме нас, здесь ослов больше нет… Но одна из них с подковой. Вот что значит — Юный Друг Пограничника! Хотя — какой там юный…

— Может, лошадь Пржевальского? Сбежала от него к нам на Камчатку? — не сдаюсь я.

— Не, — Миша говорит, — если и сбежала, то до Камчатки не дошла бы, на мясо бы закабанили…

Фиг с тобой, экспедиция так экспедиция… Свернули вбок на траву и следы потеряли, потом опять нашли. «Мало ли, — думаю, — может, пачку сигарет или там галет потеряют, экспедиция все-таки.» Идем по следу, как по рельсам. Своих нигде не видать и не слыхать уже шестой час. Миша уже увидел водопад место разбивки лагеря. Тут мы основательно привалились последний раз, а как только заметили подходящую группу, отвалили, сделав отмашку. Они нас тоже заметили и тоже дали отмашку, и тоже устроили привал. Миша говорит, что лагерь ушедшей экспедиции наверняка был у водопада, и там что-нибудь осталось. Мы туда и рванули. А местность бугристая, ветер навстречу дует. Я почему-то начал расспрашивать Мишу про медведей:

— Вот что делать, если встретишь вдруг?

Миша ведь самый опытный.

— Я, — говорит, — их тут ни одного раза не встречал. Медведь обычно первый человека чует и уходит. Опасно — это если внезапно, особенно когда медведица и с медвежатами. Эти с человеческой опасностью еще не знакомы, могут знакомиться побежать… Ну, медведица, ясно, их будет охранять, но может не упасти, и тогда сама бросится на защиту…

— Интересно!.. Так что же делать? Деревьев нет… Миша, ты ж патриарх, все знаешь…

— Надо бросить рюкзак. Он обязательно остановится и начнет его потрошить.

— Ну распотрошил, а там — ни хрена. Дальше что?

— Ну еще рюкзак…

— Жалко!..

— Ну, фальшфейер, говорят, хорошо отпугивает, ракетница там…

— …ружье, пулемет, пушка, гранаты, — издевательски подхватываю я.

— Ну там, постучать, позвонить… в свисток посвистеть, — понял Миша. Только голос подавать нельзя.

Группа давно скрылась из виду, вот он — последний бугорок и водопад. Появились первые заросли кедрового стланика…

А дальше надо смотреть видеозапись.

— Миша, — говорю, — кранты! Медвежье стадо! — Чувствовал, что след экспедиции какой-то подозрительный…

— Точно, — отвечает Миша. — Садимся, они нас еще не учуяли…

Пока садились, сняли рюкзаки, до медведицы с тремя медвежатами метров полста. Достаю самое дорогое — видеокамеру и фальшфейер. Страх еще не дошел — спасает близорукость.

— А, фальшфейер! Это хорошо, тудыть-растудыть… — выматерился интеллигентный Миша. — А сработает?

— А хрен его знает… — отвечаю. — Всегда срабатывал…

Пытаюсь снимать на камеру, от волнения путаю «паузу» и «запись», не могу найти медведей в видоискатель — близорукость, да и долго смотреть туда как-то боязно — расстояние там нереальное, может, они уже рядом!

— Надо постучать, — шепчет Миша.

— Чем?

Мы лихорадочно оглядываемся — ничего, только у обоих по лыжной палке заместо альпенштоков… Эврика!!!

— Дай сюда палку! — кричу.

— Тише ты!.. — шепчет опытный Миша, но уже поздно. Медведица радостно бросается в нашу сторону.

Я стучу так, что палки гнутся. Старые добрые горнолыжные палки из дюраля. Медведица останавливается, затем раздает пинки своим чадам и начинает убегать к водопаду — все, как учил Миша. Я продолжаю стучать, как заведенный.

— Хватит, лучше снимай. Все нормально, — Миша вскинул рюкзак и, как ни в чем ни бывало, пошел к водопаду следом за медведями. «Вот что значит опыт! — опять заговорила Совесть. — Не то что ты.»

А я продолжаю стоять на виду, смотрю, наблюдаю, и вижу, как медведица перемахнула через распадок, побежала вверх, но на полпути отчего-то остановилась и начала пристально всматриваться и внюхиваться в нашу сторону. Наверно, ей не понравилось наше явно победное вступление на ее территорию. А Миша тем временем решительно исчез из виду, спустившись в небольшой каньон к водопаду. Медведица начала медленно возвращаться.

Я лихорадочно пытаюсь развести костер из стланика. Зажигалкой не выходит, спичек нет, фальшфейера жалко. Мохнатая мадам со своим выводком все ближе. Тикать надо, но где же Миша, эта медленно ходячая легенда альпинизма?! Иду к каньону и вижу: внизу на каменной площадке метрах в ста сидит Миша без рюкзака и тоже пытается запалить костер, но о приближении медведицы явно не подозревает.

— Миша!!! Она!!! Возвращается!!! — и дальше непереводимый русский фольклор, на всю округу. Медведица, словно все поняв — а все слова были именно в ее адрес — бросается вниз во весь опор. Как быстро!.. О, ужас.

Поворачиваюсь от страха к ней спиной и тоже стартую. Может быть, тоже быстро, но кажется, что стою на месте — знаете, как во сне это бывает? «Что ей нужно, стерве? — думаю, шевеля конечностями. — Мишка чесанул… без рюкзака… А если она его не заметит и за ним бросится?»

— Ему за шестьдесят, и он в пластиковых ботинках, да каньон полста метров, и бросать ему больше нечего, — это Совесть заговорила. — Подожди его и свой рюкзак брось…

— Жалко рюкзака-то, — робко пытаюсь возразить я, вовсю перебирая ногами и не оглядываясь.

— У тебя же фальшфейер, — не унимается Совесть.

— Да пошла ты!!! — ору я вслух и вдруг замечаю впереди себя и правее водопада — желтые Мишкины «кофлачи» быстро-быстро так сверкают. Вот тебе и медленно ходячая легенда!

— Ну, что, — Совести говорю, — довольна? Вот и пиздец тебе, вместе со мной! Станет она пустой рюкзак потрошить, и фальшфейер — тьфу, даже если сработает… Довыпендривалась?

Убегать уже бесполезно. Вся надежда на фальшфейер и на Бога, причем, на Бога гораздо больше.

— А не надо было от коллектива отрываться! — Совесть несет предсмертный бред.

— А ты, ты, ты!!! Ты где была?! С-сука-а-а!!!

От моего последнего вопля медведица озадаченно остановилась и призадумалась. Ну?! Ну же!!! Поворачивает обратно… Пошла лениво…

Прилив сил! Радость! Чудо!

— Что, — ору я, от счастья обезумев, и далее — чисто по-русски………!..………..!!..……!!!

То ли она глуховатая была и хотела получше расслышать, то ли ей мат не по нраву был, а может, и наоборот, но только она, стерва, опять разворачивается — вот же скотина! — и снова к нам, то есть, ко мне конкретно… Миши уже давно не видно, наверное, за второй бугор перевалил. Хватаю палки — тюк! тюк! тюк! тюк! — Совесть молчит давно, чувствует крышка, я тоже зубы сжал — тюк! тюк! Не дамся-а-а-а!!!

Нехотя разворачивается и отступает. Победа!!! Хватаю камеру, дабы запечатлеть свой триумф. Все внутри ликует, Совесть тоже зашевелилась на радостях.

Тут она опять ко мне. Ну уж, дудки! Только полный дурак будет так старательно испытывать судьбу. Ноги! НОГИ!!!

И слышу — родная трель моего же свистка от аварийно спасательного гидрокостюма! Это уже Саша Биченко показался невдалеке, группа вся с ним. Ну, все, пронесло…

Медведица больше не возвращалась, да и я больше не ругался. На кого ругаться, на свою Совесть?

Вот так. Но почему она — медведица — так реагировала на крепкие слова? До сих пор понять не могу. Может, в этом и состоит одна из особенностей национальной медвежьей охоты?

Кража века

На флоте бабочек не ловют

поговорка такая

Аккумуляторная батарея — АБ — для атомохода является аварийным источником питания, но без нее подводный левиафан мертв. Это все равно, что автомобиль без аккумулятора. Разница — только в весо-габаритах: на лодке она весит сотни тонн и состоит из сотен элементов. И, естественно, замена батареи на атомоходе — дело не из легких. Это авральная работа для всего экипажа, в три смены, по план-графику… Такая перегрузка проводится раз в два (а то и четыре) года, то есть — не часто. Поэтому план-график учитывает только непрерывные процессы и мероприятия. А вот как учесть, что потерялась или сломалась погрузочная доска? Или — упала за борт и, соответственно, утонула такелажная скоба? Или — расстройство желудка у крановщика? Ясное дело, графики летят, трещат и ломаются в самых неожиданных и неподходящих местах. А у начальства график — на столе под стеклом и перед глазами.

— Почему срывается план перегрузки?! — грозно несется по телефону на атомоход.

— Уронили за борт такелажную скобу… — мямлит дежурный по лодке или вахтенный центрального.