Людмила Бояджиева - "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"

• Название: "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Современные любовные романы

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

— И ещё обиднее будет сделать это завтра…

— Знаешь… — Санта взял длинную светлую прядь и медленно разжимая пальцы, задумчиво смотрел на рассыпающиеся, струящиеся волосы. — Как песочные часы, — так и скользят в вечность… Знаешь, ты мне тогда уже показалась странной. Стояла у дома, держа на ладони кленовый листок и что-то шептала — нежная, испуганная, как дикая лань. Потом сидела у камина, рассказывая небылицы своим завораживающим голосом…

Кристина недоуменно подняла брови:

— Каким-таким голосом?

— Русский акцент очень чувственный. И сильный. Он сразу создает ощущение мощи, значительности, власти… Поверь, я знаю толк в звуках… Ты казалась хрупкой и в то же время опасной.

— Опасной? Но почему?

— Я знал уже многое про тебя. Об этом расскажу потом. Но то, что я знал, притягивало. Ницше писал: «Мужчина любит игру и опасность. Но почему он любит женщину? Потому что она и есть все это». А ты была вдвойне, втройне опасна… Прежде всего потому, что притягательна…

— А, во-вторых, потому что русская? Русские все шпионы, воры и убийцы? И ты даже не нашел нужным сказать мне свое настоящее имя, — нахмурилась Кристина.

Санта рассмеялся.

— Просто моя детская кличка куда скромнее. Святой. Их так много в Италии. На каждом углу. А Рим — всегда один.

— Значит, теперь я могу звать тебя Рома? Не верю. Это ты специально придумал, зная, что я влюблена в этот город.

— Это придумала моя мать. Она назвала меня Романо. Сладкоголосая Лидия была цыганкой, поющей под бубны и мандолину… Мама безумно любила «красивое» — породистых лошадей, шикарные машин, богатые дома, яркие украшения и шелка… Поэтому-то и выбрала моего отца. А потом велела всем звать сына Ромой… «Рим — это так прекрасно. Особенно для певца». Мне едва исполнилось три года, но мама пела вместе со мной и была уверена, что вырастит знаменитого певца… Все цыганки немного провидицы, — шутливо заметил Санта. — И, наверно, она знала, что когда-то в жизни сына появится девушка, которая станет звать его Рома… Санта искоса глянул на Кристину. — А ведь и вправду, детка, я так хочу стать твоим покоренным Римом!

— Никудышная я завоевательница, милый. Все жар-птицы, ухваченные жадной девочкой в волшебном саду, оказались воробьями… Но об этом лучше не вспоминать сейчас. Сейчас в моих руках сам Рома! Санта-Рома!.. А где твои родители, Рома? Твоя мать тоже певица?

— Молчи. — Санта опечатал губы Кристины поцелуем. — Не время для длинных монологов. Мне много надо рассказать тебе, дета. Только я сам ещё не все понимаю. А тому, что понимаю, ты прост не поверишь. Мы были сегодня очень близки, когда стали просто мужчиной и женщиной. Но Санту и Кристи разделяет пространство, похожее на пропасть… — Он виновато посмотрел на девушку. — Я не такой уж «святой», детка. И в том, что тебя едва не убили, наверно, есть и моя вина.

— А то, что я жива, наверняка, на твоей совести! И уже за это Санта заслуживает награду. О, нет! — засмеялась Кристина, отметив недоумение Санты. — Не от меня, — я сама награждена тобой. Твоей близостью, твоей заботой, самоотверженностью… Перестань, я серьезно, ведь ты сам говорил о птице… Той, что в любой момент могут подстрелить… А если не случиться у нас больше серьезного разговора… И, возможно…

Кристина задумалась и Санта подхватил недоговоренную фразу:

— …Возможно, он и не нужен будет в другой, настоящей жизни…

— Да, мы — сказочные персонажи, в сказочном царстве… Во сне, который скоро кончится… Сегодня ты даже не спросил, есть ли опасность… То есть, глотаю ли я таблетки. Ты не думал обо мне, как думают своей женщине. Случайная попутчица, абстракция, символ…

— Вот глупости! — возмутился Санта. — Я же не идиот — какие здесь таблетки? Понятно, что у тебя другие меры предосторожности, раз ты молчала.

Кристина насмешливо глянула на него и бросила в воду камешек. Он пронизал зеркальную поверхность три раза.

— У меня вообще все другое, — загадочно вздохнула она.

Ночь наступила сразу, как бывает на юге. Только что все небо с западной стороны пылало закатным заревом, золотя морскую гладь, и вот уже залегли на холмах лиловые тени, в сквозящей зеленью небесной глубине заблестели почти прозрачные звезды. Очень скоро небесный купол затянулся угольным бархатом, став плотным и округлым, а на бархате, как в планетарии, отчетливо и ярко засияли алмазные россыпи.

Тщетно отгоняя тревожные мысли, Кристина сидела у воды одна. Санта ушел, лишь только сгустились сумерки, прихватив пистолет и оставив ей две ракушки воды. Ждать одной в пещере было просто невыносимо — черный ящик, полный видений и призраков. Как быстро они плодятся в темноте! Таящийся в засаде инспектор Курбе со своими ребятами, среди которых и тот — мертвый, павший в ночь побега… Элмер, замеченный Кристиной впервые у подъезда «Карата». — Выскочил из открытой ярко-красной машины, наклонился, чмокнув сидящую за рулем красавицу, откинул длинную русую прядь, а в виске — дыра! А вот и пистолет Санты, упирающийся в спину…

Вскрикнув, Кристина выскочила из норы и теперь сидела у моря, теряясь в сомнениях. То ей казалось, что спутник сбежал, то она замирала от страха, представляя его, настигнутого врагами. Кристина запрещала себе думать о произошедшем с ними, боясь понять, что чувство, вспыхнувшее и разгоревшееся, несмотря ни на что, намного серьезнее «лирического эпизода». Прежде она без оглядки назвала бы его любовью. Да, именно такой должна была стать её настоящая любовь — невероятной, страстной, нежной, восторженной… Не только партнершей в сексе, а подругой, сестрой, дочерью, желанной возлюбленной, почувствовала себя Кристина в объятиях этого странного человека. Именно его любила она всегда, с самого своего рождения. Просто появилась на свет с этой любовью, с его образом в душе, мерещившемся во сне и наяву. Поэтому тогда, у шоссе, в ярком свете фар увидела это лицо ямочку на подбородке, взъерошенную копну цыганских волос, насмешливые, зоркие глаза и потом всегда носила с собой заветный образ, — моментальное фото суженого.

Именно его ждала она всем своим сердцем, стремящимся к преданности и преклонению, всем своим телом, жаждущим единственного властелина… Но кого? Человека с туманным прошлым и загадочным настоящим? Веселого, бесшабашного парня с претенциозным именем, многозначительной кличкой и тенью подозрений за спиной. Подозрений, которые, вопреки всему, продолжали подавать свои глумливые голоса.

Солгал ли Элмер? Ошибся ли Стефано или её водит за нос циничный и хитрый преступник? «Нет! — вопила в отчаянии Кристина. — Не может быть! Ты же чувствуешь, ты знаешь сердцем: он не такой».

Увы, Кристина уже убедилась, как легко подчиняется разум чудесным иллюзиям. «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… — «Верно, верно, — подмигивали Кристине звезды. — Мы тоже — обман, свет, отправившийся во Вселенную миллиарды лет назад. Но мы прекрасны. Мы зачаровываем и вдохновляем. Мы призываем творить красоту…»

Совсем рядом всплеснули весла — к берегу причалила рыбацкая плоскодонка с одиноким силуэтом на борту.

— Эй, детка! Иди сюда! — Тихо позвал голос Санты и Кристина радостно кинулась в прохладную воду.

Санта помог ей забраться в лодку и бросил на колени узелок.

— Это все для тебя. Высокая мода от «Лиловой свиньи». — Он резко направил лодку к выходу из бухточки, оставляя позади скрывавший их уединение камень. — Ну, что, церемония прощания с нашей пещерой отменяется? Салют переносится на более благоприятное время.

Кристине показалось, что в насмешливой интонации парня прозвучала подлинная грусть. Она нагнулась, поддела ладонью искрящуюся в лунном свете воду и бросила пригоршню сверкающих брызг в сторону удаляющегося берега.

— Спасибо всему, что охраняло нас, берегло, радовало, согревало. Я не забуду вас, противные мидии, целебные водоросли…

— А меня? — серьезно спросил Санта, налегая на весла. — Меня ты собираешься сохранить в шкатулке своей памяти рядом с увядшим цветком от Стефано и незабвенным именем Элмера?

— Посмотрим, — насупилась Кристина. Ирония Санты ей не понравилась.

— Ты, кажется, не доверяешь мне?

— Лучше было бы не задавать таких вопросов в начале этого рискованного предприятия.

— Не беспокойся, дорогая, ты нашла в моем лице надежного партнера по борьбе с бандитизмом и мафией. А ну-ка взгляни, что я принес тебе.

Развязав концы черного шерстяного платка, она обнаружила старую шерстяную кофту и поношенные сандалии из кожаных ремешков.

— Где ты взял все это — лодку, одежду?

— Украл, разумеется. То есть, взял напрокат. Здесь на каждом шагу сушат тряпье и везде валяются лодки. Ты что? Отчего такие глазища? Хорошо, признаюсь. Я убил старушку. Как ваш этот русский тип у Достоевского. И снял с неё эти вещи.