Мириам Анисимов - Ромен Гари, хамелеон

• Название: Ромен Гари, хамелеон
• Автор: Мириам Анисимов
• Издательство: Деком
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89533-169-9

Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.

Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.

Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.

---

Гари думал о смерти. Через два месяца после выхода «Европы» он написал Клоду Галлимару, что беспокоится «о судьбе своих наследников». Вся эта юридическая канитель предпринималась исключительно для того, чтобы обеспечить Диего ренту на протяжении первых лет после смерти Гари. Он, очевидно, предвидел, что ждать осталось недолго, потому что по завещанию Диего должен был ежемесячно получать деньги до 1977 года. Для того чтобы накопить их, Гари поставил перед собой задачу написать еще три книги{648}.

Работая над романом «Чародеи», часть событий которого разворачивается в Городе дожей, он отправился в Венецию с Элизабет де Фарси{649}, с которой поддерживал любовно-дружеские отношения. Они ехали в спальном вагоне, и Ромен в очередной раз разъярился из-за того, что всё складывалось не так, как он планировал. Приходилось стоять в очереди в грязном вагоне-ресторане, чтобы положить себе на тарелку неаппетитную пищу, а по части комфорта и чистоты их купе даже отдаленно не напоминало приличный спальный вагон.

В Венеции Элизабет захотела прокатиться на вапоретто[92]. Тогда Гари нанял шикарный катер, который довез их прямо до гостиницы «Даниэли», где во время своего злосчастного путешествия останавливались Жорж Санд и Альфред де Мюссе.

Элизабет тогда работала в небольшом издательстве. Она показала Гари, где можно найти полезную для него информацию о городе. Он повез ее ужинать в ресторан отеля «Киприани» на острове Джудекка, где когда-то жил Микеланджело. В тот день Гари был в черных кожаных брюках и шелковой рубашке с широко распахнутым на загорелой груди воротом. Метрдотель предложил ему надеть галстук — их специально держали для непредусмотрительных клиентов. Гари оскорбился, ушел, хлопнув дверью, и с тех пор ходил только в грязные забегаловки, которые по его шкале оценок были «непревзойденными».

Двадцатого декабря 1972 года Гари отправил Клоду Галлимару очередное письмо, в котором сообщал, что связывался с нотариусом по поводу «будущего захоронения» своих останков.

Ромен одновременно работал над несколькими книгами и как раз закончил новый роман, «Чародеи», о чем также сообщил Галлимару. The Gasp — только что вышедшая в США притча о том, насколько опасно ядерное оружие, когда оно находится в руках воинственно настроенных тоталитарных государств, — была очень хорошо принята критикой. В июле Мартина Карре передала Галлимару текст книги на английском языке. Мишель Мор искал переводчика, который согласился бы остаться в тени. Дело продвигалось столь медленно, что во Франции книга вышла лишь в 1978 году. И читатели, и критики увидели в ней футуристический роман, ядерный вестерн. На самом деле это произведение оказалось пророческим — многое из описанного очень напоминает происходящее в начале двадцать первого века.

Другим поводом для огорчения Гари стало уничтожение в феврале 1973 года 3786 непроданных экземпляров «Цветов дня» и 6403 экземпляров «Большого гардероба». Его реакция была наигранно-беззаботной:

Старик!

Я не испытываю никаких особых эмоций по поводу «уничтожения непроданных экземпляров». Все эти вещи неизбежно рождаются, умирают и воскресают, и в любом случае все мы там будем.{650}

83

Адвокату удалось убедить Джин Сиберг, что ее иск в США никогда не будет удовлетворен, так как по американскому законодательству ей необходимо представить судье доказательства того, что смерть дочери была напрямую вызвана двумя строчками ложной информации, напечатанной в «Ньюсуик». Во Франции же Курно и Арриги, адвокаты Гари и Сиберг, брались привлечь журналистов к суду за посягательство на частную жизнь. И действительно, на судебном заседании, прошедшем 25 октября под председательством г-на Бракмона, было установлено, что «Ньюсуик» не несет ответственности за смерть Нины, но во второй части иска, где журналисты обвинялись во «вмешательстве в частную жизнь» истца, решение было вынесено в пользу Джин Сиберг. В свою очередь, американский журнал подал в суд на Ромена Гари за клевету в статье, напечатанной в газете «Франс-Суар». С учетом обстоятельств он был освобожден от ответственности, а «Ньюсуик» в лице его представителя Роберта Бадинтера суд обязал оплатить Ромену Гари судебные расходы. Джин Сиберг и Ромен Гари получили в качестве компенсации 15 000 и 45 000 франков соответственно, тогда как адвокаты требовали для них 500 тысяч. Но эта моральная победа не оказала существенного влияния на психическое состояние Джин Сиберг.

Ни один режиссер не предлагал ей ролей. Гари в благородном порыве вновь попытался ее спасти, хотя и знал, что это бесполезно. Он решил написать еще один сценарий, рассчитывая, что на этот раз ему повезет больше, чем с фильмом «Птицы улетают умирать в Перу». Тем самым он надеялся не столько помочь Джин вернуться на съемочную площадку, сколько вынудить ее хоть на ка-кое-то время отказаться от вина, вовремя вставать с постели и следить за собой. Темой нового сценария Гари избрал проблему, которая была ему лично близка: наркотики.

В «Монд» от 11 декабря была напечатана его статья, в которой он удрученно писал о тяге молодежи к наркотикам и обвинял власти в бездействии и «ложном романтизме».

В номере «Фигаро», вышедшем 27 января 1972 года, когда фильм Kill[93] по его сценарию шел в парижских кинотеатрах, Ромен Гари в очередной раз заявит: «Моя ненависть к наркоторговцам не знает границ».

Кинолента была малобюджетной; сценарий представлял собой нечто вроде нелепой и жестокой пародии, но у Гари не было таланта к постановкам. Ему удалось заинтересовать продюсеров братьев Залкинд, которые хотели, чтобы в фильме было много крови и убийств.

Съемки начались в феврале 1971 года в Мадриде и продолжились в предместьях Аликанте, к югу от Коста-Бравы. Гари удалось получить согласие на участие от Стивена Бойда, Курта Юргенса, Дэниэла Эмилфорка и своего друга Джеймса Мейсона, который должен был играть главную роль. Оператором был прекрасный знаток своего дела Эдмонд Ричард. Скоро Гари вошел в конфликт со своим помощником Бобом Логаном, приятелем Джин. Вместо него на съемочной площадке появился молодой и подающий надежды испанский режиссер Рикардо Франко, с которым Джин познакомилась в мадридском кафе «Санта-Барбара». Он привлек ее внимание тем, что был некрасив и почти карлик. Став любовницей Франко, Джин объяснила ему, что устала от внимания красивых и импозантных мужчин, так что теперь ее привлекает уродство. Рикардо любил Джин. Гари, обрадовавшись, что кто-то будет о ней заботиться, обращался с ним как с сыном. Съемки завершились в Тунисе.

Премьерный показ прошел в Марселе. В дальнейшем он должен был идти в яти парижских кинотеатрах{651}. Критика отнеслась к фильму еще более жестоко, чем к «Птицам». Анри Шапье, например, обратился к Гари с открытым письмом в журнале «Комба»{652}:

Вы оригинальный писатель и прекрасный человек. Мне нравятся Ваши книги, я восхищаюсь Вашей твердостью в моменты принятия важных решений.

Но всё это не мешает мне ясно видеть, что вот уже второй раз Вы идете в кинематографе по ложному пути, и это тем более огорчительно в случае с Kill, ибо Вы избрали интересную тему.

В Ваших поэтических образах и сценарии нет ни капли фальши. Неувязки начинаются тогда, когда Вы, будучи вынуждены изъясняться языком, отличным от языка литературы, беретесь за видеокамеру.

И в тот же миг весь Ваш писательский жар, прекрасное безумие, дух протеста, которые на уровне литературы вызывают лишь восхищение, превращаются из-за неуклюжей постановки в очень плохое кино. Неужели столь чуткий человек, как Вы, не могли понять, что идея, заложенная в Kill, опошлилась до несуразного паясничанья?

В своем возмущении комедией, в которую так называемые развитые страны превратили борьбу с наркотиками, Вы ставили перед собой задачу обличить их, сорвать с них маски.

В уста своего героя, одинаково ненавидящего власть, полицию, наркоторговцев, Вы вложили свое собственное желание расправиться со всеми ими, уничтожить их раз и навсегда (kill them all). Вы пошли еще дальше Уильяма Фридкина с его French Connection («Французский связной»): Вы не только стремились показать, что сильные мира сего выживают за счет слабых, — Вы еще и произнесли пламенную обвинительную речь в адрес истеблишмента во всех его проявлениях, сознательно обрекающего на гибель свою молодежь.

Обо всем этом я могу только догадываться, зная Вас, но на экране получилось совершенно иное… Когда же наконец выйдет фильм, где мы увидим настоящего Ромена Гари?

Ему не суждено было выйти никогда.

Через два дня в «Фигаро» было опубликовано ответное письмо Ромена Гари: