Анна Баркова - Восемь глав безумия. Проза. Дневники

• Название: Восемь глав безумия. Проза. Дневники
• Автор: Анна Баркова
• Издательство: Фонд Сергея Дубова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94177-011-3

А. А. Баркова (1901–1976), более известная как поэтесса и легендарный политзек (три срока в лагерях… «за мысли»), свыше полувека назад в своей оригинальной талантливой прозе пророчески «нарисовала» многое из того, что с нами случилось в последние десятилетия.

Наряду с уже увидевшими свет повестями, рассказами, эссе, в книгу включены два никогда не публиковавшихся произведения — антиутопия «Освобождение Гынгуании» (1957 г.) и сатирический рассказ «Стюдень» (1963).

Книга содержит вступительную статью, комментарии и примечания.

---

У человека всю эту мерзость скрашивает жажда обладания духовного, инстинкт к пересозданию, к улучшению человека, т. е. инстинкт власти и инстинкт творческий. Только эти инстинкты — нечто отделяющее нас от четвероногих братьев. И… может быть, оба эти инстинкта лишь производное от сексуального инстинкта (догадка моего пятнадцатилетнего возраста).

Неандерталец, а раньше питекантроп и сикантроп блуждали по каким-то участкам мира, вступали в единоборство со зверями, питались и совокуплялись. Всё… Инстинкт господства и созидания появился позднее; конечно, из какой-то нужды появился.

Экономическая база… Давняя, биологическая, до сих пор довлеет над человеческим обществом.

Убеждения. Ненависть к какому-то социальному и полит<ическому> строю. Беспокоит ли меня так уж сильно несвобода личности вообще? Честно говоря — нет! Очень малое число людей достойно этой свободы. Большинство великолепно чувствует себя в рабстве. «Дай работнику небольшую собственность, — говорит Герцен (в „С того берега“), — и он станет мещанином, мелким рантье», и соц. революция превратится в вещь очень проблематичную[164].

Дай существ<енную> власть даже моим пострадавшим друзьям (В. М. и другим), удовлетворительный жизненный минимум (квартиру, более или менее обеспечивающую и не слишком выматывающую работу, свободное время, некоторую сумму развлечений и удовольствий), и ничего больше они не потребуют и почувствуют предел возможного счастья.

Таким, как я, этого мало. Безумная жажда самоутверждения, творчества, власти над человеческой душой, жажда изменения мира — свойства печальные, асоциальные, преступные.

Но при чем тут убеждения? Разве я заинтересована в благе для всего мира? В самоутверждении? В бессмертии?

23/III. Люди попали не под колесницу Джагернадта[165], а под ассенизационный обоз.

Меня нет в списках живых и мертвых. Есть где-то мое «дело». Существование фантастическое. Мой призрак бродит по Москве. Знакомые опрашивают: — Ну, как? Что-нибудь новое есть? Я терпеливо отвечаю: — Ничего нового. А они удивляются. И — естественно — подозревают меня в нежелании добиваться этого «нового». Жаль, что не все «наши люди» пережили арест, дальнее плавание и все проистекающие последствия.

…Семьдесят наших судей освобождены[166]. Можно продолжать сыпать удары зубодробительные и удары-скуловороты, крушить челюсти и ломать ребра.

Флобер. Письма очень интересные, бесконечно можно перечитывать, но какой это претенциозный навязчивый «объективизм» (об искусстве), какая крикливость, какой шум. А восточную экзотику (кроме картин Гогена, в к<отор>ых главное отнюдь не экзотика) просто не переношу.

Искусство. Красота Бовари хороша, а все-таки любая вещь одного из «субъективнейших» художников — Достоевского — на десять голов выше Бовари. Даже и в области Красоты с большой буквы Достоевский, «монархист», «моралист» (все смертные грехи), оставляет Флобера за флагом.

Отсутствие вкуса и такта, столь свойственного настоящему гению.

Умственная и всяческая неуклюжесть.

М<ожет> б<ыть>, стиль.

А все-таки читать Фл<обера> — кроме писем — сейчас невозможно. Бальзак очень читается, Стендаль, даже Мериме. Флобера не могу читать. Что-то неизъяснимое отталкивает. Объективизм, шумливость, «башня из слоновой кости», даже его оттачивание фразы раздражает меня до остервенения.

Примечание

Велись в Москве. Рукопись в двух записных книжках по 50 листов, в коленкоровом переплете, записи чернилами. Одна заполнена полностью. В другой, начатой 7 февраля 1957 г., — 17 с половиной листов. На первых листах штампы: «ХНИИСЭ (Харьковский НИИ судебной экспертизы. — ред.) Вещественное доказательство».

Примечания

1

…волной недоброкачественных событий… — Имеются в виду Венгерские события 23 октября — 4 ноября 1956 г.: восстание, вызванное недовольством политикой, проводимой правящей Венгерской партией труда, и жестокое подавление его советскими войсками. (В Будапеште было 1800 убитых и 12 000 раненых.)

2

Вербицкую… Антонину Коптяеву… — Анастасия Алексеевна Вербицкая (1861–1928) — писательница, автор сентиментальных книг для юношества и романов о любви. Антонина Дмитриевна Коптяева (1909–1991) — советский прозаик.

3

Каролинги — королевская династия, правившая в государстве франков в VIII–IX вв., а после его распада — в Италии (IX в.), Германии и Франции (IX — Х вв.). Название получила по имени Карла Великого (ок. 742–814).

4

Катехизис митрополита Филарета (в миру Василия Михайловича Дроздова, 1783–1867) издан в 1823–1824 гг., с изменениями — в 1827–1828,1839 гг.

5

…скорбная весть — 5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин.

6

…по 58-й статье — Статья 58 Особенной части Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. предусматривала наказания за контрреволюционные преступления, составы которых определялись статьями 58–2 — 58–14.

7

…смахивает на методы зубатовщины, на азефщину. — Полицейские методы борьбы с революционным рабочим движением в 1900-е гг. Зубатовщина — создание, по инициативе начальника Московского охранного отделения Сергея Васильевича Зубатова (1864–1917), подконтрольных полиции легальных рабочих кружков, в которых пропагандировались идеи экономизма. Азефщина — создание агентурной сети в рабочей среде, название дано по имени провокатора Евно Фишелевича Азефа (1869–1918).

8

Лидия Федосеевна Тимашук — врач Кремлевской больницы, по провокационным доносам которой было сфабриковано в начале 1953 г. «Дело о заговоре кремлевских врачей». Послужило началом антисемитской кампании в стране.

9

…«Без тоски, без думы роковой»… — Из стихотворения А. Майкова «Fortunata» («Счастливая». — Прим. ред.).

10

…в аркадские годы… — Аркадия — область в Греции, по литературной традиции место счастливой, беззаботной жизни.

11

«От Москвы до самых до окраин…» и так далее… — Далее: «Человек проходит как хозяин / Необъятной Родины своей». Куплет «Песни о Родине» (сл. В. Лебедева-Кумача, муз. И. Дунаевского) из к/ф «Цирк».

12

для «меченого атома»… — атома с отличным от природного числом нейтронов в ядре. «Меченые атомы» используются в качестве индикаторов при научных исследованиях.

13

…они истощили почву и закрепостили лицо… — Мысль из книги А. Герцена «С того берега» (глава «Прощайте»): «…не могу сделаться вновь крепостным… дома нет почвы… Свобода лица — величайшее дело… только на ней может вырасти… воля народа». (Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1955. Т. 6. С. 14. Далее: Герцен).

14

Волчец — общее название колючих сорных трав.

15

Римская империя (лат.).

16

Коммунистическая империя (лат.).

17

«Самозванцы, воры да расстриги». — Из стихотворения М. Волошина 1917 г. «Святая Русь» («Суздаль да Москва, не для тебя ли…»).

18

«версты полосаты» — из стихотворения А. Пушкина «Зимняя дорога».

19

«Улица корчится безъязыкая…» — из поэмы В. Маяковского «Облако в штанах».

20

Завернуться в тогу… — Римские философы «умели умирать… хладнокровно, безучастно к себе; они умели, пощаженные смертью, завертываться в свою тогу и молча досматривать, что станется с Римом, с людьми». (Герцен. С того берега. Т. 6. С. 106–107.)

21

…бал в пользу гувернанток в «Бесах» Достоевского… — Бал, собравший в основном «мелкотравчатый» городской люд, был отмечен чередой беспорядков: сумасшествием губернатора, паническим бегством половины публики, вызванным пожаром в заречной части города.

22

…навьи чары… — Воздействие потустороннего мира. Навь (арх.) — мертвец.