Жюль Мэнн - Сокровища града Китежа

• Название: Сокровища града Китежа
• Автор: Жюль Мэнн
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

В повести-мистификации «Жюлля Мэнна» рассказывается о похождениях трех чудаковатых французов, приехавших в Советскую Россию на поиски сокровищ затонувшего града Китежа. Замаскированная под переводное французское произведение повесть впервые вышла в Киеве в самом начале 1930-х гг. и с тех пор успела стать книжной редкостью. Настоящее имя автора, скрывавшегося под псевдонимом «Жюль Мэнн», остается неизвестным.

---

Если публикуемые мною строки доставят неприятные минуты участникам описываемой экспедиции — я приношу им заранее свои глубокие извинения. Подлинные имена и фамилии заменять вымышленными не могу, так как считаю это недостойным, чисто писательским трюком.

Лицам, которые усомнятся в правдивости всего мною описанного — рекомендую обратиться к нотариусу города Парижа, господину Мерье, у которого хранятся подлинные документы.

Труд свой, как и всю свою жизнь, как свою любовь, — почтительнейше посвящаю мадемуазель Клэр де Снер.

Жюлль Мэнн

1

Красивый многоэтажный дом венчала мансарда. Длинный и узкий, пролегал коридор. В темноте, с которой неудачно боролся единственный газовый рожок, словно солдаты на параде, такие же серые и одинаковые — выстроились двери. Разница между ними ограничивалась номерами: 121, 122, 123 и дальше. Выделялась только дверь с № 128.

Захватанная пальцами, испещренная надписями легкомысленного содержания, на ней упорствовала визитная карточка:

Оноре Туапрео

Ученый

— Здравствуйте, профессор! — приветствовали его соседи по коридору. Только ехидная Мариэтта Блиньоль, сведя крутые брови в насмешливую линию, при встречах с Туапрео иронически шелестела:

— Здравствуйте, дедушка!

Глупости! Конечно, Туапрео не был дедушкой ни «де факто», ни «де юре». Смешно, когда называют дедушкой молодого человека 57-ми лет! Но все же Туапрео был сердит на Мариэтту и тщательно избегал встреч с нею. Вернее, встречаясь — он не замечал ее. Сделать это было нетрудно, ибо Оноре Туапрео, как и подобает всякому ученому — был одержим различными идеями.

Два года тому назад он закончил многолистный свой труд «Блуждающие деньги». Это был обширный трактат о деньгах, которые блуждают по миру в виде почтовых марок.

Оноре Туапрео высчитал, что человечество ежегодно выбрасывает на ветер, т. е. на марки, на клей, на штемпельную краску и так далее — 5.283.044.217 франков и 94 сантима. Опираясь на сугубо научные данные и делая ряд ценнейших ученых предпосылок, Оноре Туапрео в конце своего труда призывал человечество отказаться от столь безумной расточительности.

Голосу его никто не внял.

Две недели Оноре Туапрео пребывал в черной меланхолии и строптиво проклинал косное человечество. Но однажды, на бульваре Сен-Лазар, его осенила новая идея и он пошел за нею, как юноша за любовью, как ночь за днем.

Он забывал о еде. Месяцами не менял белья. Не подстригал бороды. Он упорно и настойчиво работал.

Нельзя сказать, чтобы Туапрео, даже не будучи одержим идеями, смог позволить себе какие-нибудь излишества. В захудалом колледже, три раза в неделю, он читал лекции по истории античной Греции, и гонорара едва хватало на оплату скромных потребностей ученого. Но, захваченный великой идеей, г-н Туапрео не замечал скудного, почти нищенского своего существования.

И вот, неделю тому назад великий труд был закончен. Господин Туапрео поставил последнюю точку. Самодовольно потирая руки, рассмеялся и, разбив имевшиеся в наличии три яйца, — зажарил и съел яичницу-глазунью.

Веселые мысли человека-победителя в трудной работе немного отуманили сознание господина Туапрео, и когда яичница давно уже была съедена, — он еще долго чайной ложечкой брал пустоту со сковородки, клал в рот и смаковал уже отсутствующую яичницу.

Глупости! Конечно, он смаковал свою победу.

Завтра мир будет удивлен! Послезавтра он в восторге будет кричать:

— Да здравствует Оноре Туапрео!

Тысячи телеграмм, поздравления. Звания «почетного» в академиях всего мира. Словом, в этот вечер захмелевшей от восторга голове г-на Туапрео мерещилась слава.

И наутро, впервые за два года вычистив свой сюртук, г-н Оноре Туапрео отправился на прием к господину президенту республики.

Аккуратно завернутый в газету под мышкой у ученого, покоился его новый труд; «Мы слишком бедны, чтобы воевать», или «Миллиарды, которые вопиют».

Президент г-ну Туапрео в аудиенции отказал дважды. После недолгих колебаний, г-н Туапрео оставил свое детище секретарю для рассмотрения и доклада г-ну президенту.

Две недели господин Туапрео удивлял тихие парижские окраины своим победоносным и сияющим видом. Гордо задрав нос, он шествовал из улицы в улицу и смотрел на встречных, как отец на детей, удачной спекуляцией обеспечивший их будущее.

— Старый голландский (?) петух! — укрепилась в эти дни за ним кличка в колледже.

А господин Туапрео был полон своей победой. На улицах, в колледже, у себя дома, — всюду он смаковал свою победу, он предвкушал славу, и воображаемые лавры щекотали высокий лоб ученого. Еще и еще раз проверял он в уме свои выводы, и неизменно приходил к радующему заключению, что в великом труде «Миллиарды, которые вопиют» — нет ни одной ошибки, ни одного необоснованного утверждения.

Ежедневно Франция тратит на изготовление самых разнообразных средств уничтожения в виде броненосцев, винтовок, сабель, револьверов и т. п., тратит на содержание и организацию вооруженных сил…

Тут господин Туапрео хитро и многозначительно улыбался. О, это было проделано блестяще и безошибочно, это было высчитано до последнего сантима: Франция тратит ежедневно 23.971.118 франков и 42 1/2 сантима! Эти 1/2 сантима, детализирующие цифру и как бы придающие ей большую основательность и убедительность — умиляли господина Туапрео.

В этом месте своих размышлений он неизбежно вынимал платок и вытирал набегавшую слезу восторга.

И это тратится в один день! Г-н Туапрео высчитал, сколько тратится в неделю, в месяц, в год. Г-н Туапрео в своем великом труде точно высчитал, какие колоссальные богатства сэкономит Франция в первые же десять лет по принятии его проекта. Его проекта!

Ах, он был прост, как и все подлинно великие мысли. Г-н Туапрео, опираясь на могучий рычаг логики, на объемистый свой труд, испещренный цифрами, диаграммами, сносками и указаниями на авторитетные источники — предлагал господину президенту немедленно распустить армию, прекратить производство оружия и всех средств уничтожения. Последние главы своего труда г-н Туапрео, от избытка чувств, переполнявших его, — писал белыми стихами, но это не умалило сугубой научности этих глав. В последних главах г-н Туапрео доказывал с железной логикой неоспоримой учености, что немедля благородному примеру свободной Франции последуют все великие и малые страны, и что в недельный срок мир навсегда избавится от ненужных, непроизводительных, преступных расходов и деньгами, и живой силой. Он приводил точную цифру мировой экономии в первый же год по принятии его проекта. Нули с правой стороны этой цифры не уместились в одной строке, и г-н Туапрео, торжествуя, допустил вещь еще небывалую дотоле в истории начертания. Господин Туапрео перенес в другую строку не слоги, нет! Господин Туапрео перенес в другую строку неуместившиеся нули! И это были «Миллиарды, которые вопиют».

Две недели господин Туапрео носил по парижским улицам свою увитую лаврами голову… Это были две недели ранней весны, когда небо над Парижем становится невесомым, когда бульвары первым весенним цветением опьяняют камни мостовых и камни домов, когда Париж кажется юным и немного захмелевшим.

В понедельник, заранее торжествуя победу, в канцелярию господина президента бодро и уверенно шагал молодой ученый Оноре Туапрео. Даже самый злейший его враг не смог бы сказать, что ему больше сорока!

Когда-нибудь некий скучающий статистик займется подсчетом количества весенних аварий. Ах, мы боимся, что результаты его подсчетов будут безрадостны и необъятны. И вероятно, ему, как Оноре Туапрео, придется перенести нули в другую строку. Он вычертит наглядную диаграмму весенних аварий, он вычертит диаграмму разбитых весною надежд, упований, сердец. И горы разбитых весною надежд и упований будут во много раз превышать Гауризанкар, а мостовая из разбитых сердец трижды сможет опоясать земной шар, хотя к тому времени мостовые уже будут историческим пережитком.

Через полтора часа г-н Оноре Туапрео вышел из канцелярии г-на президента — разбитый и дряхлый. Его труд был найден крамольным, безумным, зловредным. Подумать только! Господину Туапрео категорически было предложено оставить свои пагубные идеи и секретарь господина президента совсем недвусмысленно заявил, что в противном случае дело может окончиться тюрьмой или сумасшедшим домом.

Померкло солнце для господина Туапрео. Радующий весенний день обернулся химерой. Сердце ученого было разбито. Дрожащим голосом он попросил вернуть ему «Миллиарды, которые вопиют».

Секретарь любезно улыбнулся, а господину Туапрео показалось, что он хищно оскалил волчьи клыки.

— Ваш труд, господин Туапрео, направлен нами для хранения в архив департамента тайной полиции.