Людмила Бояджиева - Золотая рыбка

• Название: Золотая рыбка
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Детектив

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

— Наверно, ты права… Мы на ты?

— Естественно. Мы ведь теперь с тобой «един в двух лицах». Завтра подтягивайся к девяти, я тебя живо на службу оформлю и всем премудростям обучу. А если поладим, ты, Инка, не дрейфь, место в нашем «Атланте» для способного человека отыщется. Считай, началась пруха. Ведь, небось, к нам не к первым пришла работу искать? Уже и в людях и в своей везухе разочаровалась.

— У тебя с ясновидением не хуже, чем у Володи получается. Все точно.

— Логика. На свежую, здоровую голову. — Алла постучала пальцем по виску с черным завитком. — Эх, если б не этот «чайник», Аллочка сидела бы сейчас в глубокой ж…

Глава 5

Много раз Полина потом вспоминала дождливый день, и все в нем казалось странным. И «пруха», неожиданно подбросившая ей выигрышный билетик, и симпатия Аллы, относящейся к типу женщин, Полину в упор не видящих, поскольку ни опасности ни добычи эти «курицы» для «хищниц» не представляют.

Но главное — неотвязное чувство осуществляющегося сна или видения брюнетка в красном платье на фоне пестроглавого собора, человек в кабинете с простым, добрым лицом. Алла с лету сократила её имя именно так, как сделала она когда-то в своем тайном дневнике и как называл её Вадим. А Вова, — он угадал не просто одну строку, а все, крутившееся в голове Полины четверостишие. Правда, оно и так мелькало весь день без всякого смысла, а во время теста Володи наверняка переплелось с другими вариантами «задумок». Но такое попадание… Это же не просто «хочу быть счастливой и богатой»…

Полина с успехом проработала месяц в отсутствии Аллы. Та вернулась в приподнятом настроении и в упор посмотрела на заместительницу:

— Ну, теперь просекла, что это за «Мексика»?

— Н-нет… — пригляделась Полина. — В горах загорала?

— Балда! Ты бы развивала в себе наблюдательность, красивая. Глеб Борисович в дамах слабость и рассеянность не уважает. Фирма у нас не та. Передовой фронт финансовых баталий.

— Если честно, я и тут ещё не очень разобралась, — призналась Полина.

— А так задумано. Осознавай важность своего дела и не вникай. Кстати, я перехожу в отдел маркетинга. Белое кресло оставляю тебе. И шефа. Он, между прочим, холост.

Полина не знала, что умеет так предательски бурно краснеть. Алла читала её мысли, словно они были написаны на лбу. За промелькнувший месяц шеф наезжал в офис не более десяти раз, оставляя секретарше точные инструкции по поводу поведения с клиентами. Данные на каждое интересующее Глеба лицо были внесены в компьютер. Там же находились и особые пометки, означающие тактику Полины — от эмоциональных: холодно-тепло-горячо, до конкретных деловых указаний — кому куда, когда позвонить, какие бумаги прислать и что взять.

Глеб был сосредоточен, лаконичен, деловит. Но этот человек не мог не увлечь юную особу, живущую воображением — его окружал ореол тайны и значительности.

Алла взяла шефство над Полиной — приглашала её пить чай в свой кабинет, и скоро между двумя столь непохожими женщинами завязалась дружба. Прежде всего, Ину изумило, что Алла намного старше её и растит десятилетнего сына. Правда, с помощью бывшей свекрови, живущей в Москве. Сама же Алла предпочитала проводить время в загородном коттедже, принадлежащем второму мужу — человеку, делающему карьеру по «спортивной части».

Вниманием мужа Алла, очевидно, сильно дорожила и не жалела ни сил, ни денег на поддержание своего имиджа сексапильной южанки.

— Мне тридцатник забыла когда стукнул. Может и вчера. Только фейс я ещё в институте надорвала — ночные посиделки, — я ведь в общаге жила, — дым столбом, портвейн «Три семерки» и так далее. Между прочим, аборты тоже на внешнем виде отражаются. Особенно, ранние и в условиях советской медицины… В общем, трудная комсомольская юность. Пришлось золотые нити вшивать. Личико, шейка, декольте, — Алла продемонстрировала профиль и анфас. — Только такая независтливая фефела, как ты, могла не заметить. Я как после «отпуска» вернулась вся гладенькая, словно Алла Пугачева, наши бабы языки проглотили. А то охали, жалели: «Аллка такая красивая, но увядающая. Кавказки быстро стареют. А её Генка — мужчина в самом расцвете. К тому же — спортсмен.»

— Теперь понятно про Мексику, — согласилась Полина. — Но ты мне с первого взгляда жутко эффектной и молодой показалась.

— Ты мне тоже понравилась. Духовный мир вовсе не под лупой рассматривать надо. От человека духовно насыщенного неординарностью за версту прет. И не говори, что не голубых кровей. Никто не знает, кто из наших прабабок-графинь с каким конюхом загулял. Или наоборот.

— Не отрицаю. У каждого из нас своя тайна, которую мы и сами-то понять не в силах. Закрытая информация, выражается в каких-то косвенных признаках… Но твой Вова усек… Я тогда именно это задумала.

— Мнительность — тяжкое заболевание, запомни. Это разновидность мании преследования. Если в каждый пустяк вдумываться, да всему придавать важное значение — никакие золотые нитки не помогут, даже канаты из нержавейки. Я долго мучилась, пока не усекла — на каждый чих не наздравствуешься. Создай себе продуманную систему ценностей, вот над ней и трудись, по ней баллы и выставляй. А остальное по фигу. Я вот ни завидовать, ни злиться не умею. Только ревновать.

— Я тоже, — призналась Полина и выложила все про свой роман с Вадиком.

Алла одобрила:

— Молодец, ловко выкрутилась. На кой он тебе сдался, пьющий, бесперспективный? Детей заводить надо «клубных». Кошек на помойках видела? А потомков совковых «гегемонов»? Отбросы цывилизации. Плодят и плодят нищету, вырожденцев. Уж лучше из пробирки, но чтобы генетика была качественная. У моего Павлуши три поколения музыкантов в «древе». Интеллигентные, талантливые «еврейцы». Свекровь сама учительница в музшколе, вундеркинда растит, Паганини. А вот от своего спортивного лапушки я бы ещё рожать подумала. Интеллект — как у калькулятора, мышечная масса как у Терминатора. Но бабки вертеть умеет. Уважаю: если б он на этом деле, на размышлении то есть, зациклился, пришлось бы напрягаться: ребенок сильнейшее оружие в наших руках. Но у Геночки уже двое от предыдущих жен произрастают. Одна в Штатах, пацан в Орле. Успел подсуетиться.

— Алл, вот ты только скажи, трезвомыслие, жизненную практичность воспитывать в себе надо или она врожденная? Откуда у тебя такая уверенность в правильности собственных поступков, взглядов? Я всегда сомневаюсь и совершенно не способна принять ответственное решение, как только начну докапываться до самого справедливого, до самой главной правды, то оказывается, что «правд» много. Зависит, с какой стороны смотреть.

— А ты со своей смотри. Ты — центр отсчета! Себя любить уважать надо. К своей интуиции прислушиваться. Воспитывать позицию разумного эгоизма. Ведь сама посуди — каждый должен прежде всего о себе позаботиться, чтобы других своими проблемами не грузить. Ну а если отдельный индивид процветает, он и другим помочь может… Нет, я не максималистка. В Думу проекты реорганизации государственного устройства сочинять не собираюсь. Считаю, самое главное в наших условиях выживания — правило вытянутой руки. Помоги тому, кто рядом и чем можешь. Вот и будет система взаимовыручкии всеобщего благополучия.

— Мой отец тоже так считает. Вместо того, чтобы пробивать какие-то благотворительные фонды в общесоюзных масштабах, крутился по-всякому, чтобы «своих» людей выручить, то есть тех, кто под его началом работал. Ну и родню тоже.

— Я про него слышала. В ведомстве Гены про Ласточкина знают. И очень удивляются, что его единственная дочь секретарем работает. Говорят, возможности у Ласточкина фантастические. Подпольный миллионер.

— С ума сошла! — Полина вскочила, опрокинув на юбку кофе. — Ты… ты… думай, что говоришь…

Алла подала ей салфетку:

— На вид такая умная, выдержанная… Я что, на больной мозоль наступила?

— Знаешь, Алла, у каждого из нас есть что-то… ну, говорят, «святое». У тебя Павлуша, у меня — отец. Лучшего человека я вообразить не могу… Нет, я подпольных миллионеров монстрами не считаю. Разные ситуации складываются. Только наш семейный бюджет у меня до копейки на учете. А подозревать отца во лжи — это мне в душу плюнуть…

— Ох… Трудно с тобой… Я ж цитировала… Может, ворюги сами эти байки и травят. Только ходит такое мнение. Ты уж лучше будь в курсе. Поскольку «военка» сейчас для многих — статья дохода. Сама знаешь, оружие там всякое и прочие разработки арабам, допустим, толкнуть — дело плевое. И оч-чень немалые состояньица на этом те, кто пошустрее, сделали.

— Шустрее?! Бессовестней! Да нет… я и слова такого не знаю… Ублюдки… Я вообще против отмены смертной казни для убийц. Не понимаю этого гуманизма. Фальшивая доброта благополучных людей. А ты хоть одного самого добренького спроси, кому хоть раз в подъезде морду набили, сколько в нем гуманизма по отношению к этим дебилам осталось?