Николай Трублаини - Глубинный путь

• Название: Глубинный путь
• Автор: Николай Трублаини
• Издательство: Алконост
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

В издании представлен первый полный русский перевод научно-фантастического романа украинского писателя, путешественника и воспитателя молодежи Н. Трублаини (1907–1941) «Глубинный путь». До сих пор эта книга, признанная классикой советской довоенной фантастики, публиковалась на русском языке в изуродованном цензурой и крайне сокращенном виде — достаточно сказать, что из романа была выброшена почти треть текста! Читатели, для которых «Глубинный путь» был одной из «книг детства», увидят перед собой совершенно новое произведение.

---

На вокзале меня встретил молодой человек. Он отрекомендовался сотрудником «Звезды» Догадовым и пригласил меня ехать вместе с ним прямо в редакцию.

С Черняком мы договорились очень быстро.

— Человек, который умеет писать, знает стенографию, два иностранных языка, человек, который хорошо владеет фотоаппаратом, уверенно ведет мотоцикл, переносит качку на самолетах, пароходах, автомобилях и верблюдах, а кроме того, отличается большим интересом ко всему, что его касается и не касается, — такой человек нужен нам на должность специального разъездного корреспондента.

— Ты преувеличиваешь мои достоинства, — ответил я Черняку. — И к тому же, откровенно говоря, в технике я смыслю очень мало. Я ею интересуюсь, но этого, вероятно, недостаточно для такого журнала…

— Ты, Олекса Мартынович, будешь писать не статьи, а очерки. Нам крайне необходим живой рассказ о новых открытиях, о проблемах, стоящих перед нашими учеными. Мы дадим тебе возможность объехать самые интересные строительства, заглянуть в самые замечательные лаборатории, принять участие в самых опасных экспедициях.

— Что касается последнего, то, думаю, это необязательно, — нерешительно проговорил я.

— Но желательно… Думаю, у тебя хватит смелости, скажем, спуститься в батисфере в океан, на глубину пять-шесть километров. Или подняться на сорок-пятьдесят километров в стратосферу…

— Безусловно. Но ведь в такие экспедиции очень редко берут журналистов. Для них не хватает места… Вот почему я не претендую на то, чтобы…

— Ну, если проявить с нашей стороны некоторую настойчивость, всегда можно устроить. Вот, например, вскоре в Ледовитый океан выходит подводная лодка. Она долгое время будет плавать подо льдом в районе полюса. Необыкновенно интересная экспедиция! Ну, и, понятно, опасная. Как правило, пятьдесят процентов таких экспедиций погибает… Я могу устроить тебя на лодку нашим корреспондентом.

«Черти бы тебя взяли!» — совершенно искренне подумал я и поспешил отклонить предложение. Ссылаясь на переутомление, я намекнул, что хотел бы поехать сейчас куда-нибудь поближе к экватору.

Впрочем, тут же выяснилось, что в данный момент речь идет всего только о том, чтобы написать несколько очерков о строительстве нового большого туннеля под Крымскими горами; туннель этот должен был кратчайшей дорогой связать Симферополь и Ялту. С автором этого проекта редактор обещал познакомить меня в самое ближайшее время.

По правде сказать, это задание не очень меня захватило. Но оно давало мне возможность снова вернуться на Черное море. И в целом работа в «Звезде» меня интересовала.

В конце концов мы договорились. Я был назначен на должность разъездного корреспондента для специальных поручений.

Прощаясь со мной, Черняк сунул мне в руку какой-то билет и сказал:

— Приходи сегодня непременно.

Это было приглашение редакции «Звезды» на вечер-встречу с известным летчиком Шелемехой. Этого летчика я когда-то очень близко знал. Мы начинали вместе: он — свою летную службу, а я — работу корреспондента. Не раз я летал с ним на самолете во время парадов и демонстраций в маленьком городе, где я тогда жил, а он заканчивал авиационную школу.

Вот почему я так поспешил вечером на эту встречу.

Нужно сказать, что незадолго до этого Шелемеха установил новый рекорд скорости, пролетев за пятнадцать часов из Москвы до Владивостока. Теперь славного летчика чествовала вся страна. Рассказывали, что он получает бесчисленное количество писем, телеграмм, сотни букетов, тысячи приглашений на разные предприятия, в клубы, университеты, города; его просили о свиданиях, интервью, автографах, выпрашивали лоскутки комбинезона, в котором он летел, обрывки карты, которой пользовался в полете; его закидали вопросами о том, как он чувствовал себя во время перелета, что ел, спал ли, женат ли он и когда собирается на Северный полюс.

Шелемеха отвечал, что каждого рад видеть, хотел бы всюду выступить, но не может этого сделать, так как сутки имеют только двадцать четыре часа.

В редакцию «Звезды» летчик приехал, очевидно, только потому, что там собрались его самые близкие друзья — конструкторы самолетов, а также весьма им уважаемые математики и физики.

Можно представить себе мою радость, когда летчик сразу же узнал меня, крепко пожал мне руку и выразил Черняку благодарность за встречу со старым другом. Моя особа приобрела в глазах присутствующих соответствующий вес, и мне перепала какая-то частица общего внимания. Я догадывался, что одной из причин радости Шелемехи от встречи со мной была та неловкость, которую он ощущал перед собравшимися профессорами и академиками. Но я не мог надолго спасти его от внимания известных ученых. Да вскоре он и сам убедился, что они не страшны, и охотно вступил с ними в беседу.

Вечер проходил, как и все такие вечера, очень интересно для присутствующих, радостно и хлопотно для организаторов и немного утомительно для героя, который все время был в центре внимания.

Провозглашая тост за рекорд Шелемехи, Черняк, улыбаясь, сказал:

— Я хочу предупредить, что вашему рекорду угрожает недолговечность. Вчера мы получили письмо от одного из наших читателей, школьника. Он сообщает, что у него есть проект, как провести грузовой поезд из Москвы во Владивосток за восемь часов.

Громкий смех покрыл слова редактора. Шутка всем понравилась.

— Что ж, — тоже смеясь, ответил Шелемеха, — тогда я провозглашаю тост за автора этого проекта и надеюсь, что, когда он вырастет и станет инженером, он осуществит свое намерение.

После шампанского, когда все почувствовали себя необыкновенно весело и свободно, беседа совершенно утратила свой официальный тон; гости разделились на группы. В одной шел разговор об авиации, в другой спорили о политике, в третьей обсуждали какие-то новости. Черняк, показывая мне то одного, то другого гостя, называл его и коротко сообщал о нем все, что, по мнению редактора, должен был знать сотрудник «Звезды».

Мое внимание привлекла группа гостей, где спорили особенно резко. В центре этой группы находились двое молодых людей. Один, худощавый, небольшого роста, очень подвижный, говорил энергично и подкреплял свои доводы широкими жестами и выразительной мимикой. Второй, гораздо выше своего собеседника, с лицом, которое явно портили большой нос, крепко сомкнутые губы и хмурое выражение, вел себя спокойнее, но, очевидно, ни на какие уступки своему противнику не шел. Возле них стоял уже знакомый мне сотрудник редакции Догадов и внимательно прислушивался к спору. Время от времени в разговор вмешивался вооруженный большими очками старый человек.

— Кто эти люди? — спросил я Черняка.

— Это молодые инженеры, приятели, давно не виделись, а вот встретились и о чем-то поспорили. Маленький — это инженер Самборский, электрик. Конструктор нескольких новых аппаратов для шахт. Теперь он работает в одной из лабораторий академика Саклатвалы. Высокий — инженер Макаренко, большой мечтатель, очень упорный человек, хотя и не совсем последовательный. Он начал учиться в университете на физико-математическом факультете, потом перешел на геологический, а закончил горный институт. После окончания института его послали строить шахты в Иркутском угольном бассейне. Там он показал чудеса в области подземного строительства, и в узком кругу высококвалифицированных специалистов на него смотрят как на новую звезду. Но так зарекомендовав себя, он при первом же случае оставил строительство шахт и приехал сюда, к Саклатвале, с проектом туннеля между Симферополем и Ялтой.

— Так это о нем и его проекте я должен писать?

— Да, да. Только пока ты ему об этом ничего не говори. Завтра или послезавтра мы поговорим с ним специально.

— А кто этот маленький старичок в очках, который вмешивается в их разговор? — спросил я.

— Это бывший их учитель, ныне профессор ботаники Довгалюк.

— Профессор Довгалюк? Тот самый? Известный своими экспедициями?

— Да… Кажется, он идет к нам. Сейчас я тебя с ним познакомлю…

Старичок действительно подошел к Черняку, и тот представил меня ему. Профессор приветливо пожал мне руку и, отвечая на вопрос редактора, сказал:

— Не могут прийти к согласию относительно эффективности электроустановок на шахтах. Эти их споры — вечная история! В школе, в младших классах, бывало, доходило до драки… А я к вам, Антон Павлович, с просьбой.

— Пожалуйста, Аркадий Михайлович.

— Покажите мне письмо юного прожектера, о котором вы упоминали, когда провозглашали тост.

— Снова в поисках молодых талантов? Только там нет ничего заслуживающего внимания.

— Ну что ж, посмотрим. Вы только покажите письмо.

— Попробуем разыскать, если оно не погибло в редакционной корзинке. Мы ведь сохраняем только письма, имеющие какую-нибудь ценность… Товарищ Догадов, пожалуйста, на минутку!