Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

• Название: Шёпот Зуверфов (СИ)
• Автор: Рем Манулов
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

История про наёмника, обладающего демоническими силами. Место действия — вымышленный постиндустриальный мир.

---

— Паскуда! — самое безобидное, что вырывалось у милой девочки.

— Тварь! Шлюха! Подстилка! Гнойная ты прошмандовка! Сука! — кричала она неестественным для такой миловидной внешности хриплым голосом. — Монстр, чудовище! Я вижу его! Я не слепая! Вот он, прямо за тобой, чёртова ты блядь! Сдохни, ты и твоя поганая, уродливая тень! Ты не одна из нас, ты хуже, блядское ты чучело!

Блондинку подхватили надсмотрщики и поволокли в изолированную камеру, где иногда, очень редко, содержали на короткий срок буйнопомешанных.

— Убью тебя, убью! — продолжала орать девушка на ошарашенную Джулию. — Убью так, как вы прибили моего единственного! Я не спятила! Я всё помню! Это не я его зарезала! Жертва, ты станешь жертвой, мразь!

Крик стих. В столовой стали шептаться, кто-то осторожно подошёл к Джулии и тихо спросил:

— Вы, что ли, знакомы с ней?

— Не поверите, но в первый раз её вижу, — отстранённо ответила Джулия.

— Ага, понятно. Рано, видать, из второго выписали, — буднично протянул кто-то, голос принадлежал мужчине, — так бывает, не бери в голову.

Но Джулия озаботилась. Напрягая память, она с трудом вспоминала её лицо, пыталась соотнести его с теми, кого когда-то знала или видела. Ничего не получалось, они незнакомы.

— Вы уверены? — спрашивал Карл у Джулии на следующий день после происшествия.

— Абсолютно, — кивнула Фокстрот, — мы не встречались.

Карл заглянул в личное дело, на обороте которого аккуратным почерком были выведены фамилия и инициалы имени — Браун А-С.

— Амалия Скотт Браун, — протянул психотерапевт, — попала в Нуттглехарт за убийство своего парня. Пробила цепью ему макушку. Всё признала, показала орудие преступление. После экспертизы медики установили целый букет психических расстройств. Амалия всё время твердила о гигантском чудище из глубин космоса, которое ждёт, дословно «первого камня, на котором восстанет храм истины, куда придут настоящие пасынки, а не лжетворцы». Также у Амалии полно жестоких наклонностей, галлюцинации, в которых она видит «всадников на шестиногих конях, что режут и сеют смерть» и прочее.

— Зачем вы мне всё это рассказываете? — не сдержавшись, спросила Джулия.

— Не знаю, — оторвавшись от личного дела, проговорил Карл, — она грозилась вас убить, полагаю, вы должны понимать, что к чему.

— Тогда, быть может, возьмёте меня в свой учёный совет и будете консультироваться по всем клиентам вашего заведения? — злобно спросила Джулия, но ответа не ждала. — Могу я идти? Работа простаивает.

— Не задерживаю, — выдохнул доктор Карл и снова погрузился в чтение, но в мыслях безбожно ругал себя за столь глупое положение, в котором оказался секунду назад.

А ночью, в самый тёмный час, случилось страшное событие, перевернувшее и так несладкое существование Джулии. Ей снова снился кошмар с Инсаром в главной роли, но досмотреть сон ей не дали. Две пары рук небрежно и грубо стянули её с верхней койки и куда-то потащили. Рот залепили клейкой лентой. Джулия трепыхалась, пыталась вырваться, но крепкие руки держали её насмерть, не шелохнуться. Они оказались в туалете, или точнее в уборной, где и душ и толчок стояли друг напротив друга. Высокая и сильная Бо, кудрявая идиотка с жирной мордой, и тощий и жилистый даун-сономит, имени которого Джулия не знала, и знать не хотела. Они бросили её на кафель и отошли по сторонам. Джулия сорвала ленту с губ, закричала, но эхо съедало звуки, выходило слабо и как-то невразумительно. Из темноты к Джулии зашаркала своими семимильными шажками Амалия. В руке она держала здоровенный разделочный нож, который, видимо, спёрла с кухни.

— Твоя тень следует за тобой, сука, — зашипела Амалия Скотт-Браун, — но я вырежу её, заберу себе и прекращу твои мученья! И ты, потаскуха, больше никогда не будешь с Ним. Ты не балай-де-савфан, дрянь! Я — балай-де-савфан!

— Повтори! — Джулия пришла в шок. Эта девка знает о том, что с ней стряслось. Она может рассказать, она знает.

— Молчи, мясо, — приказала Амалия, — сейчас я буду резать, и ты не станешь противиться. А потом я вобью этот нож в твою черепушку, чтобы весь дух вышел через эту трещину.

И тут на Джулию накатила острая, бешеная, ирреальная боль. Она пришла быстро, без стука. Врезалась так, будто в авто несёшься навстречу бетонной стене, которая уже со скоростью звука летит на тебя. Джулия застонала, жалобно и проникновенно, схватилась за живот, за рёбра, пах. Везде гудело, ныло и тянуло. Будто внезапно пришли месячные, умноженные во сто крат. Казалось, будто ещё чуть-чуть и её разорвёт на части, как воздушный шарик, наполненный красной мутной жижей.

— Хватит кривляться! — требовала Амалия, выходя из себя.

Джулия не слышала её. В голове звенели миллионы будильников, играл духовой оркестр и сквозь всю эту какофонию проникал извилистый и тихий незнакомый голосок, который шептал одно единственное слово — убей.

Амалия занесла нож, рука пошла вниз. Острие лезвия метило в грудную клетку. Жирная Бо и сухой мужчина вздрогнули, когда чёрная скользкая плеть, взявшаяся из мрака, обвила руку Амалии, не дав ей нанести роковой удар. Помешанная блондинка зарычала, брызжа слюной. Плеть сдавила кости, нож выскользнул и ударился о кафель. Джулия открыла глаза, боль ненадолго отступила. Амалия корчилась, боролась с плетью, два истукана взирали на всё это, неподвижно и по-дурацки глупо. Сталь ножа блеснула, предлагая свои услуги. Джулия рывком толкнула своё тело к оружию, ухватила рукоятку двумя руками, подобно ратнику, что держит карающий меч, и что было сил, вонзила его в спину Амалии. Та завыла, шлёпнулась на пол, стала кататься по нему, извиваться. Озверевшая Джулия уселась на визжащую блондинку верхом и принялась наносить сильные колющие удары в лицо, горло, грудь, полоснула по сонной артерии, залив кровью всю уборную. Амалия замолкла. Её открытые глаза, безжизненно серые и померкшие, смотрели куда-то вверх, выше, чем потолок, покрытый плесенью. Джулия положила нож рядом, встала, пошатнулась и снова плюхнулась на пол, отрешённая и испуганная. Чёрные языки липкой субстанции сорвались со стен, вырвались из укромных углов и впились в изуродованное окровавленное тело Амалии. Боль отступила, словно из живота удалили все шипы и колья, а голову убрали из-под прицела стенобитной машины. Но гадливое, некомфортное чувство некоторой незаконченности всё же оставалось. Джулия оставалась неудовлетворённой. И тогда её хищный взгляд встретился с тупыми мордами жирнухи Бо и сухого козла. Эти двое под гипнозом, решила Джулия. Тем лучше. Они почти не сопротивлялись. Щупальца тени не слишком радостно восприняли этот дар, но и брезговать не стали. Тогда Джулия ощутила благоговение и вселенскую силу. Так, наверно, чувствует себя человек, абсолютно здоровый, молодой, выспавшийся и прозанимавшийся всю ночь яростным, диким актом полового соития. А может и не так, но чуть хуже. Джулия уселась в душевую кабину, включила холодную воду и блаженно закрыла глаза, дожидаясь, когда утренний обход обнаружит её и холодные, высохшие трупы.

Десять долгих дней с Джулией никто не разговаривал. Она в миллионный раз мысленно прогоняла произошедшее с ней, пытаясь объясниться с собой и, если повезёт, с лечащим врачом. Признаваться не хотелось, но тройное убийство, пусть и в психушке, не проходит даром. Вряд ли можно уповать на очередной сеанс терапии, где тебе учтиво расскажут о твоих проблемах и попробуют начать поиск их решения. Джулия понимала, что на версию с самообороной надеяться бессмысленно. В Илейи это понятие в принципе под табу — если ты убил, значит, ты сильней. И уж тем паче, если у жертвы множественные глубокие ножевые ранения, а не один, неуверенный, роковой порез.

Её заточили в камеру-одиночку, просовывали еду через узкий проём, а для того, чтобы провести процедуры, выпускали газ. На одиннадцатые сутки её замкнутого пребывания снова выпустили газ, но проснулась она совершенно в другом месте. Камера, похожая на предыдущую, но уже и как-будто теснее и ниже. Грязная, с застарелыми пятнами засохшей крови на стенах. Их выводили всеми доступными средствами, но тщетно. Стены её нового жилища когда-то очень давно сложили из мраморных блоков. Окон не было. Только тьма, разбавляемая едва различимым тусклым огоньком где-то в конце коридора. Четвёртую стену заменяло плексигласовое стекло повышенной прочности. Напротив неё располагался выключенный прямоугольник ТВ-панели, висевший на такой же серо-зелёной мраморной стене. Поначалу Джулия молчала, ходила из угла в угол, даже не пыталась заговорить с медсёстрами, которые приносили еду и просовывали его в специальное оконце, выдолбленное в боковой стене. Узкое, но длинное. Тарелка с супом или пюре с овощами приезжали к заключённому на своеобразной каталке, которую с той стороны активировал персонал. Меры предосторожности втрое выше, чем в «РОМБЕ» или другой заштатной каталажке Илейских Территорий. Чёрный прямоугольник ожил на третий день, по крайней мере, Джулии так решила, подсчитав количество кормёжек. И загорелось оно совсем не вовремя, как раз в тот момент, когда девушка справляла нужду на старом, потрескавшемся стульчаке. Она вздрогнула, наспех закончила свои дела и сполоснула руки под краником, который торчал из стены. Ледяная вода, другой не бывало. Но надо признать чистая, даже вкусная. Джулия уже это сочла за благо.