Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

• Название: Шёпот Зуверфов (СИ)
• Автор: Рем Манулов
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

История про наёмника, обладающего демоническими силами. Место действия — вымышленный постиндустриальный мир.

---

— Не тороплю, — продолжил старик и, запустив механизм своего тела (гидравлика принялась сокращаться, зашуршали роторы и моторчики), поднялся с кресла, — времени у тебя полным-полно.

— Стало быть, я пленник? — спросил Инсар.

— Посуди сам, к чему мне принуждения? Ну, отходили тебя, как следует ребята Заволло, ну да, признаю. А всё зачем? Чтобы убедиться, насколько крепко в тебе засела эта зараза, усёк? Мы увидели Его. Заволло сражался с Ним. И теперь сомнений нет, ты у «теней», похоже, всерьёз и надолго. Так что уходи, если желаешь. Но я единственный, кто в силах избавить тебя от этой гадости и даже, если повезёт, восстановить твоё доброе имя, пусть ты и убил моего близкого друга.

Инсар не ответил. Собственно, чем возразить? Этот старый темнокожий мех взял его на крючок. Избавиться от невыносимых болей, от необходимости убивать, от страшных снов и галлюцинаций. От назойливого змеиного шёпота. Не от всего ли этого кошмара он так давно стремился отделаться раз и навсегда?

Дневник Инсара Килоди:

«…попал в Фесрам. Прогнивший, чумной город, в котором нашли пристанище самые страшные террористы в Илейе. Фесрам гадкий, полный ходячих мертвецов и тех, кто спрятался от правосудия, и смиренно ожидает своего часа. Город честен — он не притворяется, не врёт, не лицемерит. Трезубец стерилен, будто половой кастрат, потому никому кроме вкладчиков и кредиторов не интересен. Маникур, Сент-Вален или Вермер совсем иные. Грязные и алчные, впитавшие в себя человеческие пороки и кровь. Зуверфы невольно привели меня сюда. Но теперь Зуверфы забились куда-то глубоко-глубоко и носа своего не высовывают. Этот чёрный маслянистый человеческий силуэт, похожий на манекен, облитый очистными зловониями. Перед глазами до сих пор его извивающаяся усмешка, лопающийся шар и вязкая, мерзкая слизь…»

«…террористы старика называют по-разному, но мне он представился как Асмар Мбалли. Его книгу я видел у Фрая, он должен мне помочь. Встреча оказалась неожиданной и обескураживающей. Кто бы мог подумать? Впрочем, современный мир настолько непредсказуем, насколько ты можешь вообразить. Я и подумать не мог, что когда-нибудь убийство станет моим ремеслом, приносящим хлеб насущный.

Мбалли разговаривал со мной. Раны заживали, впредь со мной обращались как с гостем. Почему? Я им нужен. У них есть разного рода профессионалы и таланты, но нет классного убийцы. Не льсти себе, Килоди. У них нет особенного киллера, поддерживаемого силами особенного порядка. Один точечный укол в силах сотрясти любые скалы, насколько бы неприступными они не казались.

Признаться, мне некуда идти. Добровольный плен стал надёжным пристанищем. Я читаю книги, смотрю старые кинофильмы. Измир фырчит и тихо материться, уткнувшись в планшет. Мне плевать. Почти каждый день я гуляю по «спящему городу». Беру у парней Заволло респиратор и отправляюсь шляться в компании «тупиков». Гибриоид остаётся под замком, его не выпускают. Неистово извожу себя в спортзале. Физическая боль приносит удовольствие. Наверно, я привык её ощущать. Недавно кружилась голова, весь день провёл на толчке: по ощущениям, будто отжил своё бесполезный сонм миниботов. Ещё я каждую ночь вижу сны. Не могу освободиться от образа той самой девушки, которую повстречал в парке Трезубца. Джулия. Я помню её лицо, шею, глаза и эту короткую мальчишескую стрижку, которая мне не на шутку приглянулась. Во сне я преследую её, она кричит и отбивается. Вокруг тьма, и только чьи-то зоркие зенки светятся из темноты. Сначала пара, затем всё больше и больше. Потом эти злые светлячки перетекают в меня, я будто бы возвышаюсь над всем миром и парю в воздухе. Я безумен и всесилен. Я страшусь этих снов…»

«…встречался с Заволло пару раз. И только тогда, когда он возвращался после разведки. Молчаливый и стремительный. Ему присягнули старожилы юга, отчётливо помнящие гражданские столкновения. Потом пришёл Фрай, и кровопролитие закончилось. Мир, значится, держался не слишком долго — каких-то восемь лет. Никогда не задумывался, как трудно управлять Илейскими Территориями? Ведь, по сути, ты властен лишь над Трезубцем, а все остальные вольны поступать, как им заблагорассудится. Вступает дипломатия, сложная и полная подводных камней. Фрай был прирождённым дипломатом.

Асмар Мбалли и я часто беседуем. Подолгу. Мы обсуждаем разные темы, даже самые отвлечённые. Но я не спрашиваю его о личном. О том, что с ним стряслось, почему он стал механическим воплощением. Во многом потому, что по-прежнему ему не доверяю. Я отлично помню прощальные слова антрацитового манекена. С другой стороны, Мбалли не просит слепо верить ему. Что есть Зуверфы? Мбалли рассказал мне про древние народы, жившие на нашей земле, про их культы и традиции. По словам старика, изначально Хсар не был богом или титаном с гигантскими хитиновыми конечностями. Хсар на древнем языке означало — вождь. И однажды этот вождь пробудил инопланетную силу, сокрытую в реликвии первоилейцев — соляной грозди. Забрав её из священного места, Хсар и его племя якобы пробудили духов — Зуверфов, которые вселились в виновника. А после его смерти Зуверфы неприкаянны, и вселяются во всех подряд, чтобы нести разрушение и подпитываться его плодами.

— Но я был в каком-то странном месте, замкнутом и будто одушевлённом, когда встретил Зуверфов, — сказал я тогда Асмару.

— Всё правильно, — покачал он своей лысиной, — ты был в священном месте, куда переносят грёзы.

— Почему они не могут со мной поговорить и рассказать о себе?

— Зная суть живого существа, Зуверфы не понимают его мыслей. Порой, предугадывая наперёд, они руководствуются только движением энергии, с которой знакомы лучше всего. У вас не получится поболтать, — раздался смешок, будто ложкой врезали по дну кастрюли, — в том понимании, какое ты вкладываешь в это понятие. Вы на разных уровнях познания и мироощущения. Максимум вашего общения — это короткие команды, которые Зуверфы нашёптывают тебе на ухо.

— Их трое!

— Кстати говоря, — обсидиановая часть лица Мбалли нахмурилась, — сейчас я ощущаю всего двух. Потому единый Зуверф и не выстоял против Заволло и его клинка. Зуверф слаб, потому что он расчленён. Кем или чем — не знаю. Быть может, и по собственной воле.

— Помоги мне.

— С радостью, — осклабился темнокожий мех, — но на моих условиях.

Был рассказ о грядущем, о том, что оно приведёт Илейю к упадку. Лишь убийство спасёт всех нас, и совершить его должен я. Почему я? Сказано выше. Но почему-то мне кажется, что здесь засел какой-то гаденький, хихикающий подвох, готовый всадить тебе нож в спину ровно тогда, когда желаемое обретено и долги возвращать не обязательно.

Зуверфы затихли. Иногда я ощущал их суету, то, как они снуют по моему телу, пытаются что-то сказать мне, но у них не выходит. Я чувствовал, что Зуверфы слабы. Неспроста. На них влиял подарок, который Мбалли вручил мне в первые дни моего плена.

— У меня есть секрет, — старик полез в глубокий карман своего плаща и выудил оттуда едва различимую часть какого-то плода, поблёскивающую, похожую на женскую серебряную серьгу, украшенную драгоценностями.

— Что это?

— Семя соляной грозди, — протянул Мбалли, полез во второй карман, достав оттуда верёвку, на которой болтался, словно серебряный кулон, похожий миндалевидный плод. — Бери его. С ним Зуверфы тебе не указ. Семя подчиняет тварей. Урезонивает их потенциал, но сковывает вольность. Боли ты не почувствуешь, пока не снимешь его. Твари в твоём чреве угомонятся.

— Блажь какая-то, — только и вымолвил я тогда, принимая дар.

— Пока семя на твоей груди, ты защищён, но не столь ловок и талантлив. Во всяком случае, ты перестанешь сеять смерть. Но действие семени ограничено. За очередной порцией тебе придётся прийти ко мне.

— Дрессированная тьма, — пришло мне тогда в голову.

Мбалли кивнул и одобряюще кашлянул.»

«…Старик пытался отвечать на все мои расспросы. Знания, облачённые в физическую форму. Я пошутил, предположив, что в его макушке стоит жёсткий диск, оттого он такой умный и память у него феноменальная.

— Если бы, — кряхтел, посмеиваясь Мбалли, — мозг самый живой и настоящий. А живу я давно. Очень давно. Научился ничего не забывать.

Имея поразительную осведомлённость обо всём на свете, был вопрос, на который старый мех не смог ответить:

— Мбалли, скажи, ты слыхал о местечке Иншар?

Остатки его кожи сморщились, будто он напряг всевозможные изломы своей памяти, заглядывая в каждый её уголок и неизменно получая отрицательный ответ. Он переспросил: «Иншар, говоришь?». Я ответил, что была такая деревушка, которую непонятно зачем спалили, когда я был маленьким. И что после этого со мной много чего стряслось, и детские годы как-то понемногу стёрлись из памяти, будто их подчистили невидимым ластиком.