Елизавета Абаринова-Кожухова - Надежда

• Название: Надежда
• Автор: Елизавета Абаринова-Кожухова
• Жанр: Фэнтези

---

— Давайте выйдем наружу, — сказал Васятка. — А то при таких разъездах и перевернуться недолго…

С этим предложением согласились все. Последним с крайне недовольным видом карету покинул Петрович, не забыв прихватить и «дипкурьерский» мешок, который не отпускал от себя ни на миг.

Надя внимательно разглядывала замысловатую эмблему, украшавшую дверь встречной кареты. При некоторой доле воображения ее можно было бы счесть похожей как на советскую, так и на пиратскую символику, только вместо скрещенных костей (или серпа и молота) на дверце были изображены два меча. Роль звезды (черепа) выполнял крупный гриб, по очертаниям напоминавший мухомор. Сомнений не оставалось — такой герб мог принадлежать только рыцарю из Новой Ютландии, или Мухоморья, как иногда называли маленькое, но гордое королевство из-за обилия на его болотах этих грибов, ярких и красивых, однако совершенно несъедобных.

Надя подумала, что, может быть, карета даже принадлежит кому-то из ее знакомых — в прошлогоднее пребывание в Новой Ютландии ей довелось немало пообщаться с доблестными рыцарями. Более того, именно она, Надежда Чаликова, нашла нужные слова, дабы поднять рыцарей на борьбу со ставленниками Белой Пущи, свергнувшими законного короля Александра. Василий Дубов в тот раз также выполнял ответственную и нужную работу в Новой Ютландии, хотя собственно с рыцарями соприкасался в меньшей степени.

Дверца распахнулась, и из кареты вылез человек в потертом камзоле. Надежда его тут же узнала — то был рыцарь, которого в Мухоморье все почтительно величали доном Альфонсо.

Приподняв щегольски изогнутую шляпу с ярким пером, дон Альфонсо легким поклоном приветствовал наших путешественников, которые ответили ему тем же, кроме разве что Петровича, вцепившегося в свой мешок, с которым с самого начала путешествия не расставался ни на миг. А узнав Надежду, дон Альфонсо благоговейно опустился на одно колено и с огромным почтением поцеловал ей край платья.

— Да полноте, дон Альфонсо, к чему такие китайские церемонии, — стала его поднимать Надя, одновременно и смущенная, и польщенная. — Давайте лучше я вас познакомлю. Этот почтеннейший господин — доблестный рыцарь дон Альфонсо из Мухомо… то есть из Новой Ютландии. А это мои друзья…

И Чаликова стала представлять рыцарю каждого из своих спутников — Дубова, Серапионыча, Васятку… Лишь Петрович не захотел подать руки дону Альфонсо — он продолжал стоять в сторонке, исподлобья поглядывая на подозрительного чужестранца.

Когда дошел черед Василия Дубова, дон Альфонсо обрадовался необычайно:

— Как, вы и есть тот самый боярин Василий! Нет-нет, не скромничайте, мы-то прекрасно знаем обо всех ваших славных подвигах. Еще бы — наш стихотворец господин Грендель уже воспел их в своей новой поэме! Знал бы я, что встречу вас, непременно захватил бы список, но поверьте — поэма столь же звучная, сколь и правдивая.

Увидев, что Василий совсем смешался от бурного «поэтического» внимания к своей скромной особе, Надежда перевела разговор:

— Скажите, дон Альфонсо, а как поживает ваш король, Его Величество Александр? И что его молодая супруга?

— Ее Величество Катерина недавно счастливо разрешилась от бремени девочкой, — не без гордости за свою королеву сообщил дон Альфонсо. — И знаете, как ее нарекли? В вашу честь — Надеждой!

Тут уж пришел черед смутиться Чаликовой. А Дубову — менять предмет разговора:

— Куда путь держите, почтеннейший дон Альфонсо?

— Да не так уж далеко, в… — Тут дон Альфонсо произнес какое-то мудреное название, мало что говорившее и Дубову, и Чаликовой, и Серапионычу.

— И собираетесь ехать через Царь-Город? — спросила Надежда.

— А как же иначе? — удивился славный рыцарь. — Тем более, что это самый ближний путь.

— Боюсь вас огорчить, дорогой дон Альфонсо, но думаю, что лучше бы вам через Царь-Город не ехать, — заметил Дубов. — Теперь там отчего-то вашего брата ново-ютландского рыцаря не больно жалуют.

— Да, это так, — подтвердила Чаликова. — Не удивлюсь даже, если законопослушные горожане забросают вас каменьями при полном попустительстве властей.

— Почему вы так думаете? — удивился дон Альфонсо. Вместо ответа Надя извлекла из сумочки диктофон:

— С помощью этого чудесного устройства я записала некоторые выступления на открытии водопровода.

Наугад перемотав пленку назад, Надежда нажала кнопку. Из чудо-коробочки раздался невзрачный голосок царя Путяты:

«…И я, и мой народ с глубоким уважением относимся к Ново-Ютландскому королю и его государству. Однако есть еще некоторые рыцари, которые тщатся отвратить наших людей от стародавних обычаев, дабы приобщить к своему образу жизни, глубоко чуждому для нашего народа. — Путята неожиданно возвысил голос: — Так вот что я вам скажу — не получится, господа хорошие!»

Последние слова оказались заглушены рукоплесканиями и одобрительными выкриками, а когда они смолкли, голос Путяты поспешно проговорил:

«Но, господа, я вовсе не хочу валить всех рыцарей в одну кучу — большинство из них достойнейшие люди, не говоря уж о короле Александре, которого я искренне чту».

Разумеется, эти слова, произнесенные почти скороговоркой, публика встретила более чем сдержанно.

— Очень мило, ничего не скажешь, — натянуто усмехнулся дон Альфонсо. Между тем Чаликова прокрутила пленку немного вперед.

— А теперь будет еще милее, — пояснила она и вновь нажала кнопку.

«Эти Ново-Ютландские разбойники пьют кровушку наших невинных младенцев, — истошно визжал высокий резкий голос. — И если мы не перебьем всех рыцарей к такой-то матери, то скоро сделаемся их невольниками, а наши жены и дочери — ихней подстилкой. Или даже не ихней, а их слуг, их конюхов и, прости господи, лошадей!».

«Да что рыцари, — то ли вторил, то ли возражал ему другой оратор. — Их-то и распознать недолгое дело. Куда опаснее другое — наши с вами соотечественники, у кого в роду были рыцари и прочие иноплеменники. Днем они ничем не отличаются от нас, а по ночам поджигают наши терема, наводят смерть на наших лучших людей и молятся своим поганым идолам в своих потаенных мечетях и синагогах!»

«Смерть убивцам!» — возбужденно ревела толпа. Даже в записи все это казалось какой-то невероятной дикостью, а ведь Надя с Василием не далее как вчера все это слышали и видели воочию.

Только теперь Надежда поняла, что же ее более всего удивило и возмутило: то, что царь Путята весьма благосклонно внимал подстрекательским речам и не предпринимал ни малейшей попытки хотя бы как-то их сгладить.

— Это мне напоминает «пятиминутки ненависти» из Оруэлла, — шепнул ей Дубов.

— А по-моему, самый настоящий фашизм! — не выдержала Надя. Тем временем голос ретивого патриота, все более возбуждаясь, продолжал:

«Куда смотрит наш Тайный приказ? Он должен выявить всех царь-городцев, у кого среди пращуров до седьмого колена был хоть один чужак, и поганой метлой вымести их всех из нашей славной столицы за десятую версту, чтобы и духу их не осталось! А то мы сами этим займемся — мало не покажется!»

«А что! Займемся! — послышались задорные выкрики из толпы. — Наше дело правое!».

Надя выключила диктофон:

— Ну и дальше все то же самое, с незначительными вариациями. Так что, дорогой дон Альфонсо, решайте сами — заезжать вам в столицу, или нет.

По счастью, дон Альфонсо принадлежал к числу наиболее рассудительных ново-ютландских рыцарей. Другой на его месте, услышав о том, что его ждет в Царь-Городе, напротив, очертя голову ринулся бы навстречу опасностям. Дон же Альфонсо призадумался:

— Да уж, вот ведь незадача. Но не возвращаться же теперь восвояси?

Увы, познания Дубова и его спутников в географии параллельного мира ограничивались Царь-Городом, Новой Мангазеей, ну разве еще Белой Пущей и Новой Ютландией. К счастью, с ними был Васятка:

— А-а, ну так вам, дон Альфонсо, надобно теперь повернуть назад, через несколько верст за Боровихой есть поворот налево — это и будет дорога, другим концом выходящая на Мангазейский тракт. А уж из Новой Мангазеи куда угодно добраться можно, даже в объезд Царь-Города.

— И то верно, — подхватил Серапионыч. — Лишний день пути, зато невредимы останетесь.

— Что ж, вы правы, так и сделаю, — великодушно дал себя уговорить дон Альфонсо. — Боюсь только, здесь не очень-то развернешься…

Но и это затруднение решилось быстро — Чумичка что-то вполголоса проговорил и сделал резкое движение рукой сверху вниз, отчего и карета дона Альфонсо, и лошади, и даже кучер сразу же уменьшились вдвое. А когда рыцарский экипаж без особого труда развернулся, Чумичка таким же движением, но уже снизу вверх, вернул его в прежние размеры.

— Вот это да! — только и мог проговорить дон Альфонсо.

— Да ничего особенного, — пробурчал Чумичка. — Самое простое колдовство, и все.