Виктория Клейтон - Дикие сердцем

• Название: Дикие сердцем
• Автор: Виктория Клейтон
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0491-6

Накануне свадьбы молодая лондонская художница решает бежать в глухую деревню, чтобы разобраться в своих чувствах, однако поездка превращается в увлекательное приключение.

Доброта, чувство юмора, умение принимать людей такими, какие они есть, помогают Фредди приспособиться к деревенской жизни. Она открывает в себе качества, о которых до этого не подозревала, и в конце концов обретает новую любовь.

---

В тот день стояла прекрасная солнечная погода, но Лондон задыхался от жары и выхлопных газов. Я решила взять альбом для набросков, корзину с провизией и поехать к морю, в Норфолк, просто чтобы насладиться прогулкой по побережью. Я позвонила Алексу и предупредила его, что вернусь поздно. Голос Алекса звучал раздраженно:

— Какого черта ты собираешься делать так далеко? Почему бы нам не проехаться в Кью, если тебе так хочется насладиться природой? Тогда мы сможем попасть к Стендингам на обед.

— Это не одно и то же. Я хочу видеть небо, облака, воду, чаек…

— Насколько я помню, за Кью сохранилась квота на облака и чистое небо. — Я услышала, как Алекс сказал несколько слов кому-то в комнате, а затем вновь заговорил со мной. — Моя секретарша говорит, что в парке в Кью плавают гуси и черные лебеди. Думаю, что там будет намного интереснее, чем в Норфолке.

— Я хочу повидаться с дядей Сидом.

— Ты не говорила, что у тебя есть дядя в Норфолке.

— Я тебе о нем рассказывала. Он брат моей мамы, владеет небольшой фермой.

— Ах да, я вспомнил.

Возможно, мне показалось, но я уловила ноту неодобрения в голосе Алекса.

— Мне хочется пройтись босиком по песку и поискать раковины, почувствовать запах соли и увидеть, как волны разбиваются о берег. Это может показаться ребячеством, но это именно то, что соответствует моему теперешнему настроению. Уверена, что вернусь вовремя, чтобы успеть переодеться к обеду.

— Ты права, твое желание действительно кажется ребяческим, даже несколько странным…

— Мне нужен глоток свежего воздуха.

— Но ты ведь не любишь деревню.

— Я никогда этого не говорила. У меня просто не было времени поехать туда.

— Мне не нравится то, что ты собираешься бродить где-то в одиночестве. Думаю, что мне стоит проехаться с тобой.

— Ты станешь скучать. Честное слово, со мной все будет в порядке.

— Я буду у тебя через полчаса…

Мы отправились в Норфолк на «роллс-ройсе», за рулем которого сидел Бакс — водитель Алекса. По дороге мы остановились пообедать в дорогом отеле. Ни я, ни Алекс больше не обмолвились о том, что я собиралась навестить дядю Сида. Когда мы доехали до соснового леса, который граничил с пляжем, Бакс остановил машину и вытащил из багажника два складных стульчика, раскладной столик и серебряное ведерко со льдом для шампанского. Как только мы прошли несколько сотен ярдов по направлению к воде, Алекс вспомнил нечто важное и немедленно вернулся к машине сделать пометку в блокноте. Я побрела в сторону моря в одиночестве. Под ногами хлюпала холодная вода. Влажный песок менял свой цвет под солнечными лучами от розовато-лилового до розового и золотого…

Когда я вернулась, Алекс был полностью поглощен работой. Я сократила прогулку, потому что чувствовала себя виноватой перед Баксом. Он сидел в машине, читал «Дейли Миррор» и, без сомнения, невероятно скучал. Интересно, слышали ли Алекс и Бакс крики чаек, видели ли они хоть что-нибудь вокруг себя? Бакс не снимал с головы фирменной фуражки. Его лицо загорело и обветрилось. По дороге домой Алекс ворчал не переставая. Он набрал песок в башмаки и чувствовал из-за этого дискомфорт. Оба, и Бакс, и Алекс, провели время бесцельно лишь для того, чтобы удовлетворить мой каприз. Кому я могла предъявить претензии?

Я возвращалась в бельведер очень медленно, держа в руках горячий чайник с чаем. Очевидно, крестная Виолы полагала, что термос слишком современен для нее. Прим разожгла огромный костер. Мы пили чай и смотрели на высокие языки пламени. Наши лица горели, а спины стали влажными под моросящим дождем и покрылись мурашками от холода. До появления центрального отопления подобные ощущения были знакомы каждому на протяжении холодных весенних месяцев. Лицо Прим казалось удивительно красивым при свете костра. Яркие блики играли у нее на щеках, заставляли искриться глаза и окрашивали волосы во все оттенки каштанового. Над коттеджем нависал огромный утес. По мере того как солнце садилось, голые ветви деревьев становились черными. Детали предметов казались зыбкими в призрачном свете заката. Хлоя и Бальтазар весело носились взад-вперед. Ужасный шум заставлял птиц подниматься в воздух и громкими криками выражать свое недовольство. Я наслаждалась прекрасным видом и сожалела о том, что потратила столько времени вдали от этих мест.

— Я не видела Гая уже два дня, — сказала я задумчиво, наблюдая, как картонные коробки меняют цвет в огне с красного на черный, а затем на серый. — Он написал в записке, что отправляется в Бексфорд продавать коров. Не уверена, что коров продают по воскресеньям.

— Я тоже сомневаюсь, но это так похоже на Гая. Он часто куда-то исчезает без предупреждения. — Прим колебалась. — Не сердись за то, что вмешиваюсь не в свои дела, но на твоем месте я бы не стала так близко подпускать Гая к себе. Он может очаровать любую — все Гилдерои таковы, — но его шалости всегда кончаются плохо. Иногда мне кажется, что Гай полностью лишен моральных устоев, иногда — что он безнадежно поверхностный. Но вдруг Гай ошеломляет проявлением чувствительности и понимания. Вероятнее всего, он осознанно избегает излишних волнений.

— Думаю, что он получил серьезную душевную травму в детстве, когда мать оставила их.

— Возможно, ты права. Но возможно, Гай просто заставляет тебя думать подобным образом. Странно, не правда ли? Большинство мужчин просты и прозрачны, но Гай — исключение из общего правила. Поэтому он и опасен.

— Он представляет опасность лишь для той женщины, которая попала под его чары. Я же его не боюсь.

— Но ты уже обезоружена… О, вижу, что ты не нуждаешься в совете. Я снова вмешиваюсь не в свои дела. Хочу тебе кое-что рассказать. У меня была короткая интрижка с Гаем. — Я изо всех сил старалась казаться удивленной, хотя с первого взгляда поняла, что между Гаем и Прим что-то было. — Я не была в него влюблена. Я ведь рассказывала тебе о своей любви, о крушении всех надежд.

— Надеюсь, что ты смогла излечиться. Ты ведь была так молода! У тебя должны были появиться другие мужчины.

— Нет. Я спала с несколькими, но никогда никого не любила. Никто из них не мог сравниться с ним. Я никогда не могла избавиться от мысли, что он был единственным мужчиной в моей жизни. Эта мысль стала настоящим наваждением. Вероятно, то, что он отверг меня, причинило слишком сильную боль.

Я немедленно подумала об Алексе. А если он не может разлюбить меня лишь потому, что я отвергла его? Как ужасно, если я навсегда лишила его способности любить. Я сразу же отогнала эту мысль прочь как заносчивую и глупую. Прим была ранимой невинной девушкой, Алекс, напротив, — опытным, зрелым и в меру циничным. А если бы Алекс отверг меня? Я даже не могла представить, что бы чувствовала в этом случае. С первой минуты нашего знакомства я видела, что его страсть ко мне является важным элементом наших отношений. То, что кто-то желает меня так страстно, казалось необычайно соблазнительным. Я покраснела, обнаружив в себе непростительную слабость, отвратительную черту под названием тщеславие.

Я склонилась над огнем, чтобы согреть руки.

— Думаешь, что неразделенная любовь является дополнительным стимулом для влюбленного?

— Ты имеешь в виду, что объект твоей любви кажется выше всех остальных? Но я действительно считаю, что он намного выше всех остальных, — Прим засмеялась. — Это и есть любовь. Ты никогда не смиришься с мыслью, что твои чувства могут быть отвергнуты. Ты убеждена: однажды он поймет, что не может жить без тебя. Это кажется настолько очевидным, предопределенным. Ты злишься из-за того, что он настолько слеп и ничего не замечает. Думаю, что я была близка к тому, чтобы возненавидеть его.

— Кажется, еще Ларошфуко сказал, что если смотреть на любовь со стороны, то она похожа на ненависть.

— А Овидий заметил, что любовь — это разновидность войны. Скорее всего, наши желания вызваны необузданным эгоизмом… Между нами ничего не было. Он был влюблен в другую женщину, а я старалась справиться с чувствами всеми доступными способами. Я испробовала все: пила; писала стихи о любви; переспала с Гаем. В конце концов, именно интрижка с Гаем оказалась наиболее эффективным лекарством.

В этот раз мое изумление было искренним:

— Как тебя понимать?

— Гай заставил меня волноваться о другом… Я спала с ним лишь однажды. Гай преследовал меня неделю, обволакивал комплиментами и беззастенчиво льстил. За мной никогда никто не ухаживал подобным образом. Я чувствовала себя одинокой, покинутой и от всей души желала забыть обо всем. Кроме того, я была невинной девушкой и хотела поскорее лишиться девственности. Я подумала: какого черта, что я теряю? Думаю, что Гай сделал все правильно. Я была слишком неопытна, чтобы оценить его умения, но возненавидела себя за то, что случилось. Я чувствовала себя так, как будто была жестоко отброшена на огромное расстояние от всего того, что любила, от всего того, во что верила. Гай нежно целовал меня и говорил, что я была необыкновенно хороша и доставила ему невероятное удовольствие. Он говорил искренне, с энтузиазмом. Мне же хотелось выть от отчаяния. Я подумала, что чувствовала себя так плоха лишь потому, что это был мой первый сексуальный опыт.