Алла Конова - Свет глубоких недр

• Название: Свет глубоких недр
• Автор: Алла Конова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он полулежал несколько мгновений неподвижно… Эдуард, обжигая пальцы, ухватил его плечи. Но Саша отстранился…

— Все хорошо… Немного отдохну… Ножом бей… в дно кастрюли… Вода… хороший проводник звука…

Лелька бежала к табору, лихорадочно соображая: «По этим ударам Вадик сможет ориентироваться… Единственная связь…» Когда вернулась, Саша начал погружаться. Это давалось с большим трудом.

Лелька била ножом в дно кастрюли… Глаза застилали душные пары… «Навечно преданный Вадик… Всегда со мной… Чуть ли не от самой колыбели… Не захотела кончать десятилетку — и он ушел в геологоразведочный техникум…»

Очень скоро потревоженная вода вышвырнула беспомощное тело Саши.

Хорошо, что скважина неширокая. Эдуард без труда ухватился за него, приподнял…

Молодой руководитель экспедиции лежит на камнях, уже без скафандра и без шлема. Багрово-красное лицо… прерывистое дыхание.

А Эдик быстро и ловко натягивает на себя Сашино водолазное снаряжение.

— В самой скважине его нет, — едва шевелит распухшими губами Саша, — она простирается вниз метров на полтораста, а потом, как воронка, суживается…

Эдик молчит, затягивает шлем.

— Невозможно было… — почти без дыхания продолжает Саша. Но в этот момент яростно и четко прозвучало:

«Ток! Ток!»

И клубящиеся пары замерли.

Что-то темное поднялось из глубин.

— Вадик! — не помня себя крикнула Лелька.

Это был он…

Вода в кратере застыла. Снизу ее больше не толкало. Вадим начал погружаться. Но Эдуард уже рядом. Подтолкнул тело друга к Лельке. И она вытащила Вадима из жерла.

Лелька сняла его шлем. Такая же багровая краснота на лице, как и у Саши… Тело горячее. Очень горячее. Невозможно понять: дышит ли…

И вдруг закричала:

— Дышит! Дышит!

Саша облегченно улыбнулся.

4

Поклажу оставили в пещере. Саша с трудом передвигался сам. Вадика несли. Лелька часто прижималась ухом к его груди: бьется!

Выбрались из мрака, кажется, в полдень. Солнце искоса освещало лаз. Но не солнце воспринималось, как главное, а живая зелень травы, свежие запахи воздуха, подлинная бескрайность неба. Устроили поудобнее Вадима. Саша тяжело опустился рядом. Он лежал, вытянувшись всем телом, всматриваясь в небо. И казалось… Вся невиданная свежесть этой бескрайности падает на него.

Эдуард пошел назад, во мрак и духоту, к зловещему урчанью гейзера. Спальные мешки и еду принести надо.

Лелька прикладывала мокрую косынку к пылающему лбу Вадима. Косынка моментально сохла.

— Рот смачивай, — сказал Саша.

Он сам все пил и пил ледяную родниковую воду, болью отдающуюся в зубах. И никак не мог напиться.

Эдуард вернулся ночью, когда гора прикрыла солнце.

— Надо срочно вызвать вертолет, — в десятый раз повторял Александр мучившую его мысль.

Но до лагеря, до желтенького домика-теремочка, где ждет их Ксения Михайловна, такой бесконечно долгий путь!

Жадно пили пахучий чай. Александр тоже привстал и полулежа наливал себе кружку за кружкой. Вдруг слабый возглас:

— Леля! Ты?

Глаза Вадима, сейчас широко раскрытые, смотрели в серое небо.

Лелька, расплескав на колени кипяток, поставила кружку.

— Ты?

Нет! Не показалось!

— Вадик! Вадик! Я здесь! Я здесь!

И тогда он по-настоящему увидел ее. Повел глазами по сопкам, по небу. Чуть улыбнулся.

— Значит, все…

— Тебе больно? Тебе больно? — спрашивала Лелька.

— Нет! Не больно! И не было больно. Только душно.

И вдруг спохватился.

— Как достали меня? Думал — все…

— Ты выплыл, — захлебывалась Лелька словами, — сам выплыл…

— Выплыл… — повторил он. — Не помню.

— А что помнишь? — тихо спросил Александр.

— Не надо! Не надо! — резко крикнула Лелька. — Не надо вспоминать.

— Мне не тяжело, Леля. Наоборот, должен быстрее рассказать. Только… Приподнимите меня… немного… И воды, холодной…

Он старался пить мелкими глотками, смачивая пересохшие губы, язык… Но настрадавшийся организм сам тянул влагу. Вадим жадно хватал воду, проливал ее… Его лицо начало заметно бледнеть. Закрыл глаза… Лежал так долго… Резкий ветерок прорвался в распадок.

— Хорошо, — шепнул Вадим, — хорошо… Еще бы дождик…

Леля осторожно брызнула ему в лицо холодными каплями.

— Завтра… смогу идти… сегодня… отдохнем… здесь… расскажу…

Он все так же жадно пил ледяную воду и медленно говорил.

— Узкая расщелина… расширяется… Кажется, море горячей воды… До ста градусов… а то и больше… Много растворимого, что не кипит… Или давление повышено… Дна не достал… Шел под потолком… Тяжело в этом костюме… Изоляция слабая… Необходимо особое термонепроводящее снаряжение… Там не темно… свечение то голубое… то фиолетовое… О… нет… Это не просто вода… в скалах… Это новый мир… И этот мир красив… Скал… Камней… Нет… Они исчезли… Снизу поднимаются лапчатые гигантские пальмы. Блещут отраженными огнями… Тонкие лианы вьются в воде… Как они существуют в кипятке… Не знаю… Или я не смог понять, что вокруг… И подгоняю — под наземные образы… Наверно, я очень увлекся… Опомнился… Веревки нет… Попробовал выбраться из зарослей… Но они оказались кругом… В этот момент услышал звон… Не понял откуда… Сколько там твоих чешуек, Леля… Они меня спасли… я… потерял ориентацию… Но догадался… Эти чешуйки все время кружатся., в водовороте… Отдаться их току… Может быть… он вытолкнет… И вдруг твой шепот, Леля: «Вадик!» Как будто ты стоишь рядом… И понял, что звон — ваши сигналы… Поплыл на него… Последнее, что помню…

Вадим замолчал. Товарищи не двигались и тоже молчали, боясь помешать вспомнить.

Тучи сгустились в небе. Вот-вот хлынет дождь… Ветер завертелся по табору, раздувая дым, поднимая золу…

Вадим ничего не замечал. Он старался прислушаться к чему-то внутри себя и осознать это «что-то»… Зрительно он помнит что-нибудь? Почти ничего… Только какие-то блестящие иглы или полосы. На фоне разноцветных стеблей они кажутся темными. Звуки? Нет! Тишина! Он напряженно прислушивался. Звонкие удары — единственная связь с жизнью. Он уверен: ничего не прозвучало. Запахи? Как они могут проникнуть в скафандр?!!

И вместе с тем он уверен — в сознании что-то осталось. Как неясный зов во время болезни, как тревожный сон…

— Не могу выразить… что помню… Но, если оно встанет еще раз — узнаю безошибочно…

От последних слов или, может быть, от уверенности в этих словах Вадим разволновался. Лицо опять покрылось багровой краснотой. Леля вытерла его лоб и щеки мокрой косынкой.

— Не надо! Не надо вспоминать! Вспомнишь потом…

Налетел дождь.

Вадим не позволил занести себя в палатку. Он лежал на спине, подставив лицо живительной влаге. Воспаленными губами ловил крупные капли.

— Хорошо! Вот это хорошо!

И забыл о том, что так мучительно хотел восстановить.

ГЛАВА 3

1

Кабинет — небольшой. Широкий письменный стол с мягким креслом. Темные стулья вдоль стен. Полумрак.

За окном идет обильный снег. Сквозь его пелену очертания деревьев кажутся расплывчатыми. Отдаленно шумит большой город.

Александр бездумно следит за легким покачиванием ветвей. В этом кабинете он второй раз. Первый — неделю назад приносил на анализ образцы «пещерных пород». Теперь — ждет результата. И человека, который войдет сейчас, он тоже увидит второй раз. А мог бы видеть часто. Лелька не раз говорила:

— Пойдем к нам. Папа будет рад.

Но сама смущалась, и Саша не шел.

Петр Петрович Логинцев резко распахнул дверь. Увидел Сашу у окна. Направился к нему, вытянув вперед руки с тоненькой пачкой бумаг.

— Поразительно! Поразительно!

Несмотря на предательскую полноту, он двигался так же бесшумно, как дочь. И интонации голоса напоминали Лелю.

— Уму непостижимо! Такое вещество люди пытаются, но еще не могут получить. Садитесь, пожалуйста…

Он указал Саше на стул, а сам опустился в кресло.

— Вы знаете, что такое полиины? А кремний-полиины?!!

— Весьма приблизительно.

Петр Петрович с явным удовольствием перебирал лежащие на столе малиновые чешуйки.

— Полиины — сравнительно недавно созданный класс органических соединений. В нем атомы углерода связываются друг с другом тройной связью. Простейшее вещество такого типа — ацетилен НС? СН. Здесь два атома углерода, а может быть, бесконечное множество. У этих соединений разнообразные свойства. Но для меня самое интересное то, что все они — полупроводники.

Профессор протянул Саше бланки с химическим составом и результатами механических, термических и электромагнитных испытаний.

— Но эти пластинки, — Петр Петрович подбросил их на ладони, — посильнее полиинов. Видите: десять процентов кремния. В цепи углерода равноправно стоит кремний. Отсюда особая термоустойчивость. Без всяких изменений выдерживает температуры более двух тысяч градусов! Вот это органика! И при давлении больше тысячи атмосфер! Но самое главное, полупроводниковые качества этих пластин даже при такой колоссальной температуре не меняются!